Падь Золотая - Лавринайтис Виктор Брониславович - Страница 2

— Кыш! — схватила она палку. — Лодыри! Кыышь!..

— Фи-и-ить!.. — изо всех сил, пронзительно свистнул Женя.

— Ой! — вздрогнула девочка и даже присела от неожиданности.

— А ты говоришь — лодыри… Вон они как взмыли! Свечкой! — кричал Женя, возбужденно наблюдая за кувыркающимися в голубом небе птицами.

— Почему-то, когда губы пересохнут, никак не свистится, — озабоченно проговорила девочка.

— И у меня бывает… — деликатно отозвался Женя и добавил: — Наташа, а откуда третий голубь? Вот тот, черный. Такого я у Альки видел. Он другой породы — наверное, почтовик.

— А я его у Альки и отбила. Самый настоящий почтовик!.. Смотри, смотри, Жень, как он! А турман-то? Турман! Двойная петля!

— У Альки отбила? Здорово! Молодчина! Вот, наверное, злится?

— Ага… Вчера пришел отнимать, а я говорю: «Гони выкуп!» — не спуская с птиц глаз и даже приплясывая от возбуждения, тараторила Наташа. — А он мне: «Попадешься, говорит, пощады не жди!» А я говорю: «Ой, Алечка, не грози, а скорей побеги к своей мамочке, пожалуйся! Она тебе слезки утрет».

— Пугает еще! Не отдавай, Наташа, без выкупа. Правило есть!.. Опять двойная петля! Ух, как!..

— К голубятне полетели. Бежим, Женя!

Женя хотел было выпрыгнуть из окна, но остановился:

— Нельзя, Наташа, ведь завтра в поход, а у меня ничего не собрано.

— Успеем еще! Погоняем немного! — нетерпеливо косясь на голубей, просила девочка.

— Не успею… Выйти надо чуть свет, чтобы до солнца дойти до Ржавого залива. Знаешь, как караси на зорьке клюют? Только вытаскивай. Наловим карасей, сварим уху — и дальше, до самой Каменки. Там сразу построим хороший шалаш. Я уже надумал, где шалаш поставить. Помнишь полянку, а кругом густая черемуха? В двух шагах пройди — шалаша не увидишь! Эх, Наташа, какой завтра день будет! — На щеках Жени, усеянных редкими веснушками, выступил легкий румянец. — Купаться, рыбачить, обедать у костра… Только очень обидно, что Володи с нами не будет. И как же это он ногу сломал? С ним нас бы отпустили на три дня, а теперь только на один. Что это за поход? Ерунда!

— Что это ты, Женя: то хорошо, то плохо, — улыбнулась Наташа. — У меня, Женя, почти все готово, только почему-то ножик никак не точится. Напильником, бруском и кирпичом — всем точила, а он не режет. Наверное, из плохой стали попался.

— Я тебе наточу. Смотри, какой у меня…

Женя достал из кармана перочинный ножик, осторожно раскрыл, нашел на полу палку и резанул. От палки отлетела большая стружка.

— Острый?

— Острый.

— Вот и твой так же наточу.

Они помолчали.

— Федька в поход не пойдет, — заговорил Женя.

— Не пойдет? — удивленно спросила Наташа. — Почему?

— Фонарь он вчера разбил. При мне нарочно взял и разбил. Я его отругал. И знаешь, Наташа, что он сделал? С Алькой подружил! И в поход с нами не хочет идти. С ним решил пойти.

— Федька с Алькой? С Алькой?! — широко раскрыла Наташа глаза. — Неправда!

— Правда. Мне Нюра сказала.

— Врет Нюрка. Чтоб Федя подружился с Алькой?! Неправда!

— Правда, Наташа. Нюра никогда не врет.

— Ну, встречу Федьку, покажу я ему!.. — возмущенно тряхнула косичками Наташа. — Подумаешь, беда! — через минуту решительно добавила она. — Пусть не идет с нами, если ему Алька дороже. Без него пойдем.

— И Пашка тоже: хочет и не хочет. «Какой, говорит, на один день поход!»

— А Боря?

— Борис пойдет.

— Ну что ж, не хотят — пойдем втроем. Не очень-то, испугались! — бодро сказала Наташа.

Однако было видно, что и она расстроена.

— Знаешь, Наташа, — продолжал Женя, — все потому, что тимуровцев нет. Помнишь, как хорошо было? Всегда все вместе, дружно. Я больше всех виноват, что команды не стало…

— Что ты, Женя…

— Нет, нет, — перебил он Наташу, — командир всегда больше всех виноват! Даже ночью проснусь, думаю, но ничего придумать не могу, И клятву я, Наташа, не выполнил.

— Глупый ты, Женя! Совсем ты не виноват. Все вместе думали и ничего не придумали, а ты один хочешь?

Тень грусти пробежала по лицу девочки.

— Женя, — проговорила она через минуту и упрямо тряхнула головой, — ты помирись с Федькой. А?

Женя рассматривал ножик и будто не слышал.

— Помирись! — повторила девочка.

— Нет! — сухо отрезал мальчик. Светлые брови его упрямо сошлись на переносице.

— Но почему? Ведь хороший Федька! В поход неинтересно без него… Помирись, ладно?

Смуглое, чуть скуластое лицо девочки даже покраснело от волнения.

Женя молчал.

— Наверное, ты рассердился, когда Федька сказал, что при тимуровцах лучше было? — не сдавалась Наташа. — Он правильно сказал. Мне тоже часто скучно бывает.

— Я и не спорю. Конечно, при тимуровцах лучше было. Но что сделать, если работы не стало?

— Видишь, и ты с Федькой согласен, — оживилась Наташа. — А с Алькой он нечаянно подружился…

— Нет, — перебил ее Женя, выпрямляясь, — не помирюсь. Он нас всех на Альку променял. Пока хорошо было — он дружил с нами. В поход с Володей собирались — тоже дружил. А как узнал, что без Володи и только на один день пойдем, он сразу к Альке. Нет, так только настоящие изменники делают — в трудный момент товарищей бросают! Пусть со своим Алькой дружит. Не помирюсь!

— А говорил, что если я попрошу, то все сделаешь, — укорила Наташа, смотря карими, с едва заметной раскосинкой глазами прямо на мальчика.

— Ну… — на мгновение растерялся Женя. — Как же я помирюсь, Наташа? Не я задевал Федьку первый, не я виноват.

Женя надул губы, сердито отвернулся.

— Не сердись, Женя, — виноватым голосом проговорила Наташа. — Я думала, что вас помирить можно…

— Знаешь, Наташа! — Женя решительно повернулся. — Если бы ты попросила… попросила какой-нибудь подвиг… спасти бы тебя…

— Ой, — перебила Наташа, — как же я забыла, что надо хлеба купить! Влетит! Я быстро сбегаю, а потом к тебе приду и сходим навестить Володю. Ладно? — Наташа замялась. — А если Федька сам придет, помиришься с ним?

— Нет, Наташа, — твердо ответил Женя, — не помирюсь.

Наташа побежала от штаба. Косички, болтаясь, ударяли по крепким плечикам.

Женя проводил ее взглядом. Вздохнул и провел рукой по голове. Да, очень плохо, что поход будет без Федьки. «Эх, Федька, Федька!..» Потом резким движением он захлопнул окно.

Глава II

ТАИНСТВЕННОЕ ПИСЬМО И НЕОЖИДАННАЯ НАХОДКА

Жене послышался близкий шорох. Он затаил дыхание, настороженно огляделся, но ничего подозрительного не заметил.

«Не Федька ли?» — мелькнула тревожная мысль. Федька умел затаиваться так, что заметить его было нелегко. Женя самым тщательным образом осмотрел всюду, где мог спрятаться изменник, обошел вокруг штаба. Никого нет. Купальщики далеко. Рыбак, правда, на берегу под окном, но это самый безобидный человек на свете, известный всем ребятам Ванька «клюет — не ловится», знаменитый неудачливый рыболов. Он и сейчас так поглощен своей удочкой, что, кроме нее, ничего не видит.

«Наверное, показалось», — успокоил себя Женя.

Осторожно шагая через натянутые во всех направлениях провода и прислушиваясь, Женя закрыл на крючки дверь и окно. Затем встал на стол и потянул за шнур, так хитроумно спрятанный в щели на потолке, что непосвященный ни за что не нашел бы его. Одна доска в деревянной перегородке качнулась и бесшумно сошла со своего места, открыв потайной лаз. Мальчик бочком — лаз был узкий — прополз в него и оказался в крохотной полутемной каморке. Через слуховое оконце из-под самого потолка едва проникал слабый свет.

Женя нащупал на стене два огромных загнутых гвоздя и повернул их в разные стороны. Что-то заскрежетало. Из поддувала полуразвалившейся печки, царапая кирпичи, выдвинулся длинный ящичек. В нем в строгом порядке были разложены различные предметы.