Мы те, которых нет - Шахов Максим Анатольевич - Страница 36

Робу как раз нужна была квартира, выходящая во двор.

– Местный? – спросил он, подсаживаясь к алкоголику.

– Да уж, не то что некоторые, – огрызнулся Махмудов.

– Прям в этом доме? – не обращая внимания на нелюбезный тон, продолжил Роб.

– Вон окна.

– Трубы горят? – сочувственно спросил Роб.

– Горят.

Сторублевка, будто по колдовству появившаяся в пальцах собеседника, как магнитом притянула взгляд.

– Деньги нужны? – спросил Роб.

– Еще как!

– Ежедневно полторы тысячи, если свалишь из дома и дашь мне там уединиться.

– Чего? – изумился Махмудов.

– Хахаль жены моей снял хату в третьем подъезде.

– Ну да, ты его на нож насадишь, а меня потом, как соучастника…

– Ты дурак? Кто кого режет сейчас за такую ерунду? Мне с ней развестись надо, чтобы имущество не оттяпала. Улики нужны. – Роб показал на фотоаппарат. – Чего, полторы не годится? Давай тысяча семьсот. Найдешь, где перекантоваться?

– Найду. Деньги вперед.

– Не вопрос, – Роб отслюнявил купюры.

– Тогда двинули.

Так Роб оборудовал пункт наблюдения в крыле одиннадцатиэтажного панельного дома, идущего буквой «Г». Из квартиры открывался хороший вид на подъезд. Двушка в нем – тот самый запасной аэродром Куратора, о котором не знал никто, кроме группы «Перевертыши».

Куратор ввел в действие план «Омут», в результате особо доверенные оперативники перешли на нелегальное положение. Сам сбросил «хвост» и свалил на конспиративную квартиру, однако полностью отойти от дел не мог и вынужден был светиться в Москве. Все-таки он опоздал – большинство его подчиненных приказом руководителя службы были посажены на казарменное положение и выбыли из игры. Таким образом из-под ног Куратора выбивали опору. В ФСБ творились какие-то очень мутные дела.

На второй вечер Роб засек посторонних. После суматошного дня Куратор вернулся в логово. А потом возникли эти двое. Они что-то вынюхивали, нарезали круги.

Роб вышел на связь с Шатуном, который находился в пределах досягаемости, объяснил ситуацию и велел:

– Присмотрись.

– Сделаем.

Если Шатун вышел на поиск, срисовать его невозможно – что в городе, что в лесу. Зато сам он видит все. Таких топтунов уже и не производят. Нюх, способность замечать детали у него фантастические. Сам он из потомственных охотников Сибири, с длинной чередой бородатых предков-староверов. Его родичам нарезали территорию размером с Москву – всю зиму они били там соболя, сдавали меха заготконторе и лучшей жизни не мыслили. А Шатун решил выбраться в большую жизнь. В результате – война, звание прапорщика, спецназ и группа «Перевертыши».

– Наши клиенты, – сообщил Шатун через полчаса. – Похоже, оперативную установку делают. Терлись они плотно около адреса.

– Оперустановку. Или рекогносцировку перед акцией, – кивнул Роб.

Так уж получилось, что парни, которых засек Роб, вошли в число тех, кому не повезло.

Дав отбой, Роб вышел на связь с Куратором, обрадовал, что квартира спалена. Предложил эвакуироваться. В ответ получил отказ:

– Не будут они меня пока брать. А слежка – пускай. Я им приготовил сюрпризы.

– Я не согласен.

– Не могу тебе сейчас все объяснить, лейтенант. Продолжайте прикрывать меня.

– Есть.

У Куратора была какая-то своя игра. Он отдавал приказы, а мои ребята их выполняли.

На своем наблюдательном пункте Роб получал изображение с обзорных видеокамер, которые воткнул на высотке и на лестничной площадке для наблюдения за обстановкой.

И ранним утром увидел, как появились черный, как сапог, джип-командер и просторный серый микроавтобус «Форд Транзит». Рассредоточились гости грамотно. Одна машина во дворе – как раз перекрывала проезд. Вторая – чуть в стороне.

– Нутром чую, объект будут брать, – сообщил Шатун по рации.

– Или ликвидировать, – возразил Роб.

– Брать, Роб… Иначе народу бы столько не нагнали.

– Ну тогда приготовились, прапорщик.

Из джипа вышли трое накачанных ребят. По виду типичные силовики, задача которых срубить задерживаемого. Аккуратно, по одному, они просочились в подъезд.

Видеокамера показала, как один из бойцов поднялся на лестничную площадку, мельком, будто невзначай, глянул на квартиру Куратора и прошел наверх. Двое остались ниже.

Ясно, решили брать объект на выходе из квартиры. Ломать металлическую дверь с риском получить при этом пулю – на это они не отважились.

– Дрянь дела, – сообщил Роб. – Будем прорываться с боем.

– Сбрось тревожный сигнал Куратору, – ответил Шатун.

– План «Трасса», – приказал Роб и положил рацию рядом с собой.

Во дворе появился Шатун, по виду типичный долговязый местный алкоголик. Одет в тряпье, на плече матерчатая замызганная авоська. Шаркая ногами, он тяжело брел к подъезду.

Пошатываясь, постоял у подъезда, будто вспоминая код. Нажал кнопки, потянул на себя дверь. И исчез из поля зрения.

Похоже, он никого не насторожил. Во всяком случае, никакого движения среди оставшихся на улице боевиков не заметно.

Роб замер у экранов, положив ладонь на прислоненную к столу бесшумную снайперскую винтовку «винторез». Он ждал…

На телефоне замигал условный знак – открытый замок.

Молодец, Шатун! Это означало, что трое в подъезде нейтрализованы. Пистолет с глушителем – вещь суровая…

В фургоне и джипе никто не шевелится. Они не знают, что карусель закрутилась. Слишком самоуверенны. Привыкли все брать нахрапом.

На экране телефона возникли два закрытых замка. Сигнал «приготовься, выходим».

Теперь уже счет не на минуты, а на секунды.

Роб глубоко вздохнул, задержал дыхание, резко выдохнул. Взял «винторез» и приблизился к окну.

Из подъезда выскочили Шатун и Куратор. Пошла потеха!

Пару секунд ушло на то, чтобы противник сообразил, что творится. Потом из джипа выскочил шофер с пистолетом-пулеметом, а «Форд Транзит» тронулся с места.

Беглецы устремились к невзрачному «жигуленку» у подъезда – это резервная машина на случай экстренной эвакуации. Щелкнули открывающиеся по радиосигналу замки.

Шофер джипа поднял ствол компактного пистолета-пулемета «Бизон».

Роб плавно нажал спусковой крючок. Хлопок – «винторез» бьет негромко. Готов – еще одна жизнь сегодня оборвалась. Не последняя.

Следующий выстрел – пуля пробила лобовое стекло и разнесла черепушку водителю «Форда Транзита». Фургон вильнул и уперся в бетонную цветочную розетку.

Куратор уже валился на заднее сиденье «жигуля». Шатун распахивал дверь со стороны водителя.

Из салона микроавтобуса посыпались вооруженные люди в камуфляже. Сколько же вас там – пять, шесть?

Шатун дал по ним длинную очередь из пистолета-пулемета, заставив попрятаться, кто куда, и упал за руль. Мотор завелся…

Один из боевиков высунулся из укрытия, вскинул автомат.

Они еще не сообразили, что глушат их сверху. Хлопок «винтореза» – минус еще один. Похоже, это бригада для разборок, захвата заложников, и опыта боевых действий в городах, в том же Грозном, у них нет. Там бы этих бойцов быстро научили сечь, из какого окна долбят.

«Жигуль» рванул с места.

Вслед хлестнула очередь. Стрелял боевик, находившийся вне досягаемости «винтореза» – за лакированным телом «Форда Транзит».

Роб пару раз нажал на спусковой крючок – пули пробивали машину. Одна, кажется, задела стрелка.

Роб выщелкнул магазин. Присоединил новый. И снова открыл стрельбу, не позволяя высунуться боевикам и прикрывая отход объекта.

«Жигуль» перелетел через детскую площадку, вильнул между деревьев, снес кусты. И скрылся между домами.

Роб остался с врагами один на один. Что ж, бывало и хуже, когда в горах прикрывал отход группы. Тогда он выжил.

«Винторез» – надежная родная машинка, придется тебя бросить. Пистолет-пулемет «Кедр ПП 91», «Глок» за поясом – все, этого достаточно.

Роб прыжками преодолел ступени. И выскочил из подъезда. Надеялся, что боевики не сориентировались, откуда их валили.