За стеной сна - Лавкрафт Говард Филлипс - Страница 3

Пробудили меня звуки сверхъестественной мощной мелодии. Аккорды, вибрато и гармонические порывы доносились со всех сторон, а моему восхищенному взору предстала ошеломляющая картина непостижимой красоты. Стены, колонны и архитравы из живого огня лучезарно сияли, окружая точку, в которой я, казалось, парил в воздухе, и тянулись вверх, к бесконечно высокому своду неописуемо великолепного грандиозного здания. С этими картинами дворцового блеска смешивались или, скорее, вытесняли их в калейдоскопическом вращении мелькающие виды широких прерий и уютных долин, высоких гор и заманчивых гротов, совпадающих в малейших деталях с ландшафтами, которые я мог представить себе, но созданных из какой-то пылающей эфирной сущности, которая по своей плотности соответствовала скорее духу, нежели материи. По мере того, как я наблюдал, мне становилось ясно, что в моем мозгу содержится ключ ко всем этим метаморфозам, поскольку каждая картина, появлявшаяся передо мной, была близка и желанна для моего изменившегося сознания. Среди этих райских сфер я не был чужаком, каждый вид и звук были мне знакомы, словно все это продолжалось бесчисленное множество эпох в вечности и ожидало меня в бесконечном потоке времени впереди. Затем ко мне приблизилась сверкающая аура моего лучезарного собрата, и наши души беседовали, молчаливо и с безупречной точностью обмениваясь мыслями. Это был час приближающегося торжества, потому что дружественное мне существо выходило из угнетающих его ограничений временного рабства, выходило навсегда и готовилось преследовать проклятого угнетателя даже в таких высочайших слоях эфира, что пламенная космическая месть, исполненная там, могла потрясти мировые сферы.

Мы плыли так вместе некоторое время, пока я не заметил, что контуры окружавших нас предметов слегка расплылись и потускнели, так, словно что-то призывало меня на Землю, куда я меньше всего хотел возвращаться. Фигура рядом со мной, по-видимому, тоже почувствовала перемену, поскольку она стала подводить свои рассуждения к завершению и сама приготовилась покинуть сцену, тускнея, как нечто значительно более важное, медленное, чем остальные предметы. После еще одного короткого обмена мыслями я понял, что светящееся существо и я должны вернуться в рабство, хотя для моего лучезарного собрата это случится в последний раз. Жалкая земная оболочка уже почти разрушена, и менее чем через час мой товарищ сможет освободиться, чтобы преследовать своего угнетателя по Млечному Пути сквозь звездные выси до самых границ бесконечности.

Резким толчком я пробудился от видения затухающей световой картины и несколько пристыженно выпрямился на стуле и растерянно уставился на умирающего, распростертого на койке. Джо Слейтер на самом деле проснулся, возможно, в последний раз. Приглядевшись к нему поближе, я заметил на его впалых щеках пятна румянца, которых раньше никогда не видел. Губы также выглядели необычно, они были плотно сжаты, словно обозначая характер, значительно более сильный, чем тот, которым обладал Слейтер. На лице его выразилось всевозрастающее напряжение, глаза были закрыты, а голова поворачивалась из стороны в сторону. Я не стал будить санитара и закрепил ослабевшую повязку, прикреплявшую мое телепатическое радио , надеясь перехватить любое обрывочное сообщение, которое проснувшийся мог бы передать мне. Вдруг он резко повернул голову в мою сторону и открыл глаза, которые привели меня в изумление. Человек, бывший Джо Слейтером, кэтскилским подонком, смотрел на меня широко открытыми сияющими глазами, голубизна которых, казалось, становилась все глубже. Ни маниакальности, ни вырождения не было и следа в этом взгляде, и я без всякого сомнения почувствовал, что смотрю в лицо, за которым кроется активный разум высшего порядка. Снова произошло соединение, при котором мой мозг осознал внешнее влияние, воздействующее на него. Я закрыл глаза, чтобы более глубоко сосредоточить свои мысли, и был вознагражден положительным знанием того, что долгожданное мысленное сообщение наконец дошло. Любая передаваемая идея мгновенно формировалась в моем мозгу, и, хотя мы не пользовались словами, мои обычные ассоциативные, концептуальные и выразительные способности реализовывались так же хорошо, как будто я принимал сообщения на нормальном английском языке.

Джо Слейтер мертв , раздался леденящий душу голос из-за стены сна. Я широко открытыми глазами с любопытством и ужасом уставился на ложе страданий, но голубые глаза все так же спокойно глядели на меня, и их выражение было все таким же разумным и одухотворенным. И хорошо, что он умер, поскольку он оказался неспособен быть носителем активного интеллекта космического существа. Его грубая телесная оболочка не поддавалась необходимой подгонке для связи эфирной и планетной жизни. Он в слишком большой степени был животным и в слишком малой человеком, хотя именно из-за его недостатков тебе удалось открыть мое существование, ведь космические и планетные души, как правило, никогда не встречаются. Он служил мучительной каждодневной тюрьмой для меня в течение сорока двух ваших земных лет.

Я такое же существо, каким ты станешь, перейдя в свободное состояние сна без сновидений. Я твой брат во свете, тот, с кем рядом ты только что плыл среди лучезарных долин. Мне не дозволено рассказывать твоей пробудившейся земной личности о твоей истинной природе, но мы все скитальцы в пространстве и путешественники в бесчисленных веках. В следующем году я, может быть, буду жить в Египте, который вы именуете древним, или в жестокой империи Цзян Чань, которая должна возникнуть через три тысячи лет. Ты и я проплывали через миры, которые вращаются вокруг красного Арктура, и жили в телах насекомых-философов, величаво ползающих по четвертой луне Юпитера. Как мало земляне знают о жизни и о ее распространенности! И действительно, как мало они должны знать ради их собственного спокойствия! Об угнетателе я не могу говорить. Вы на Земле неясно чувствуете его отдаленное присутствие сами того не зная, вы дали его мигающему сигнальному огню имя Алголь Звезда-Демон. Встретить и победить угнетателя вот к чему я безуспешно стремлюсь в течение долгих эпох, сдерживаемый телесными препятствиями. В эту ночь я явлюсь, как возмездие, неся неотвратимую, пламенную, катастрофическую месть. Ищи меня на небе вблизи Звезды-Демон.

Я больше не могу с тобой говорить, потому что тело Джо Слейтера холодеет и цепенеет, и его грубый мозг не может больше вибрировать, как я того желаю. Ты был моим единственным другом на этой планете единственной душой, которая почувствовала меня и отыскала внутри отталкивающего тела, лежащего на этой койке. Мы встретимся снова может быть, в сияющем тумане Меча Ориона, может быть, на унылых плато доисторической Азии, может быть, в снах, которые невозможно вспомнить, может быть, в каких-нибудь других воплощениях в другие эпохи, когда Солнечная система уже перестанет существовать .

На этом мысленные волны внезапно прервались и блеклые глаза спящего или мне следовало назвать его мертвецом? остекленели, как у рыбы. Наполовину оцепенев, я нагнулся над койкой и пощупал его кисть, но она была холодной, окоченевшей, пульс отсутствовал, желтоватые щеки снова побледнели, и толстые губы обвисли, открыв отвратительные гнилые клыки дегенерата Джо Слейтера. Я вздрогнул, натянул одеяло на это ужасное лицо и разбудил санитара. Затем я вышел из палаты и молча отправился в свою комнату. У меня возникло безотчетное желание немедленно погрузиться в тот сон, сновидений которого мне не удастся вспомнить.

Какова кульминация? Какое плоское научное описание могло бы похвастать таким риторическим эффектом? Но я только записал некоторые факты, которые привлекли мое внимание, и предоставляю вам сопоставлять их, как заблагорассудится. Я уже упоминал о том, что мой начальник, старый доктор Фентон, не признал реальности всего того, о чем я доложил ему. Он клятвенно уверял, что у меня упадок сил в результате нервного перенапряжения и что я крайне нуждаюсь в длительном оплачиваемом отпуске, который он мне тут же щедро предоставил. Он заверил меня, ручаясь своей профессиональной честью, что Джо Слейтер всего лишь низкопробный параноик, фантастические представления которого обязаны своим происхождением примитивным народным сказкам, которые доступны и самым низким слоям общества. В этом он пытался убедить меня, хотя как я мог забыть то, что я видел на небе в ночь после смерти Слейтера? Вы можете считать меня предубежденным свидетелем, но тогда пусть другой допишет это последнее показание, которое может дополнить кульминацию, которой вы ожидаете. Я только дословно процитирую отчет о появлении новой звезды в созвездии Персея, составленный выдающимся авторитетом в области астрономии профессором Гаретом П. Сервиссом: 22 февраля 1901 года доктором Андерсоном из Эдинбурга вблизи Алголя была открыта новая звезда. Ранее никакой звезды в этой точке не наблюдалось В течение двадцати четырех часов незнакомка сделалась такой яркой, что превзошла Капеллу. За следующие две недели она заметно померкла, и спустя несколько месяцев ее с трудом можно различить невооруженным глазом .