Связанный честью - Браун Сандра - Страница 3

С расстегнутым поясом он нагнулся к кранам над ванной и открутил их на полную мощность. Но даже рев водяной струи не помешал Эйслин услышать, как он расстегнул молнию на джинсах.

– Прямо передо мной? – вскрикнула она.

– Прямо перед тобой.

Он спокойно спустил джинсы до пола и перешагнул их.

Эйслин закрыла глаза. Ее накрыла волна головокружения, и ей даже пришлось схватиться за крышку унитаза, чтобы не упасть. Никогда в жизни она не была так возмущена и оскорблена. На нее никто никогда не покушался.

Смотреть на его наготу – было все равно что подвергнуться нападению воплощенной мужественности. Он был идеально сложен. Широкие плечи, широкая грудь. Длинные, стройные, мускулистые ноги свидетельствовали о силе и проворстве. Там, где кожа была гладкой, она напоминала натертую бронзу, живую и упругую. Там, где поросла волосками, казалась теплой и притягательной.

Он включил душ и ступил под мощные струи, занавеску закрывать не стал. По-прежнему глядя в другую сторону, Эйслин сделала пару глубоких вдохов, чтобы прийти в себя.

– Что такое, мисс Эндрюс? Вы никогда раньше не видели обнаженного мужчину? Или вас так расстроил вид голого индейца?

Она резко обернулась, задетая его насмешливым тоном. Она не старая дева, не ханжа и не расистка. Но колкость застыла у нее на губах. При виде намыленных рук, скользящих по стройному телу, ее буквально парализовало. Вода, видимо, была горячей – зеркала запотели, а атмосфера сгустилась, как в романах Эрскина Колдуэлла. На ее коже тоже оседали капельки жаркого тумана. Из-за духоты и влажной жары дышалось с большим трудом.

– Видишь, я устроен как все остальные мужчины, – съязвил он, намыливая нижнюю часть тела.

«Ну не совсем», – мелькнуло в потаенном уголке разума Эйслин, когда она украдкой бросила взгляд туда, где в куще густых волос выступал впечатляющий признак его мужественности.

– Ты груб, – зло произнесла она и добавила: – И ты преступник.

Он улыбнулся циничной улыбкой и, стянув с головы импровизированную бандану, бросил ее на кучу остальной одежды. Потом намочил голову под душем и взял бутылку с шампунем. Вдохнул его аромат, налил в ладонь густой жидкости и шлепнул себе на макушку. Размылил, покрыв пеной иссиня-черные волосы, и стал яростно тереть голову.

– Пахнет лучше, чем тюремный шампунь, – заметил он, погружая пальцы в пышную пену.

Эйслин ничего не ответила, в голове у нее стал оформляться план. Чтобы смыть шампунь, ему ведь придется постоять с головой под душем подольше, чем во время намыливания? Но обдумывать ей оставалось не долго. Он уже смывал с волос пену, мыльный водоворот кружил у его ног.

На тумбочке у кровати стоял телефон. Если бы она смогла рвануть в спальню и набрать экстренную службу, до того как…

Он сунул голову под душ. Времени на раздумье уже не было.

Эйслин бросилась к двери, чуть не вывернув руку, дернула ее на себя и вылетела в спальню. За полсекунды добралась до тумбочки, схватила телефонную трубку и стала отчаянно жать кнопки, по памяти набирая номер.

Потом прижала трубку к уху в ожидании ответа. Но трубка молчала. Черт!

Она набрала второпях не тот номер?

Эйслин разъединила и набрала снова. Руки у нее тряслись так, что едва удерживали трубку. Бросив через плечо безумный взгляд, она увидела в дверях Лукаса Грейвольфа. Он стоял, прислонившись к косяку, и всем своим видом показывал ленивое безразличие.

На шее у него висело полотенце, и больше на нем не было ничего. С мокрых волос капала вода, по золотисто-медному телу стекали струйки. Капельки воды блестели и там, где она предпочла бы не видеть их. В правой руке он держал свой страшный нож и плоской стороной спокойно похлопывал по обнаженному бедру.

Эйслин поняла, что второй звонок невозможен. И все остальные.

– Ты что-то сделал с телефоном. – Это было утверждением, а не вопросом.

– Сразу как вошел.

Она дернула телефон за провод, вырвала вилку из розетки и ударила по ней каблуком.

Ее переполняли отчаяние и ярость. Ее бесило, что он такой спокойно-невозмутимый, а она выглядит идиоткой и неудачницей. Она выругалась, кинула в него телефонным аппаратом и рванулась к двери, ища спасения любой ценой. Безнадежно, конечно, но она должна была хотя бы попытаться.

Ей удалось добраться до двери, ей даже удалось ее приоткрыть, но тут перед лицом снова мелькнула большая рука, и дверь захлопнулась. Она обернулась, скрючила пальцы и набросилась на него как кошка.

– Прекрати! – Он попытался схватить ее за руки. Нож задел Эйслин предплечье. Она тихо вскрикнула. – Ты маленькая идиотка.

Он издал хриплый удивленный возглас, когда она попыталась пнуть его в пах. Цели она не достигла, но заставила его отшатнуться, и он потерял равновесие. Они оба упали на пол, продолжая бороться. Он до сих пор был влажный и скользкий после душа, и ему ничего не стоило отражать ее отчаянные удары. Через пару секунд он уже нависал над ней и прижимал запястья к полу.

– Какого дьявола ты это сделала? Ты могла пораниться! – рявкнул он.

Их лица разделяли какие-то дюймы. Его грудь поднималась и опускалась от напряженного дыхания. Гнев в его глазах ужаснул Эйслин, но она этого не показала, напротив, открыто уставилась на него снизу вверх.

– Если ты собираешься меня убить, убивай, и покончим с этим, – выдавила она.

Он так резко дернул ее за ноги, что она не успела подготовиться. У нее даже клацнули зубы. Пытаясь восстановить равновесие, она увидела замах ножа, приближающегося к ее щеке, и ощутила сопровождавший его жест порыв ветра. Эйслин хотела закричать, но он схватил ее за волосы, и у нее вырвался только тихий всхлип. Неуловимым он движением срезал светлую волнистую прядь.

– Я говорил серьезно, леди, – тяжело дыша, произнес он. – Мне нечего терять. Устроишь еще один такой фокус, и я испробую этот нож не только на твоих волосах. Тебе ясно?

Глядя широко раскрытыми глазами на пучок волос в его руке, Эйслин тупо кивнула. Он разжал пальцы, и светлые блестящие пряди спланировали на пол.

Убедившись, что она поняла его, он отступил на шаг и взял полотенце. Стер с кожи остатки влаги и стал вытирать длинные, до плеч, волосы. Потом бросил полотенце ей:

– У тебя рука кровоточит.

Она даже не заметила. Эйслин опустила глаза и с удивлением обнаружила, что из пореза чуть выше запястья медленно сочится струйка крови.

– Где-нибудь еще болит?

Она отрицательно покачала головой.

– Иди к кровати.

Беглец от правосудия приказывает ей в ее собственном доме. Но страх подавил негодование. Она повиновалась без единого звука протеста. Кровь из ранки уже не текла. Она отложила полотенце и повернулась лицом к своему тюремщику.

– Раздевайся.

Ей казалось, что ему не под силу напугать ее еще сильнее, но она очень ошибалась.

– Что? – хрипло выдавила она.

– Ты меня слышала.

– Нет.

– Если не сделаешь, как я говорю, этот порез станет только началом. – Он помахал ножом у нее перед глазами, острая сталь вспыхнула в свете лампы.

– Ты не причинишь мне боли.

– Не советую на это рассчитывать.

В ответ ее упрямому взгляду сверкнули холодные, ничего не выражающие глаза, и она поняла, что у нее не так много шансов пережить этот вечер целой и невредимой.

– Зачем… зачем мне снимать мою… мою…

– Ты действительно хочешь, чтобы я сказал?

Нет, она и так отлично представляла зачем, и, произнеси он это, она бы испугалась еще сильнее.

– Но если ты собираешься меня насиловать, – озвучила она возникшую мысль, – почему ты не…

– Снимай одежду, – выделяя каждое слово, произнес он.

Она подумала, что другого выхода у нее нет. Повинуясь ему, она хотя бы выиграет время. Может, кто-нибудь ей позвонит и поймет, что телефон не отвечает. Должна же телефонная компания кого-то послать проверить, верно? Или, может, кто-то постучит в дверь. Почтальон, к примеру. Все что угодно может случиться, если ей удастся его отвлечь. Может, полиция уже выследила его и сейчас окружает дом.