Связанный честью - Браун Сандра - Страница 16

– Я заметил, – легкомысленно-небрежно ответил Грейвольф.

– Ты и пикнуть не успеешь, как тебя засадят обратно. И выбросят ключ от камеры.

– Я к этому готов, – парировал Лукас. – Я просил у них разрешения повидаться с умирающим дедом перед смертью. Прошение отклонили. Я играл по их правилам, но мне же от этого было хуже. Так всегда бывает. Но на этот раз я урок выучил – ничего не проси, просто сделай.

– Ох, Лукас, – вздохнула мать и опустилась на стул. – Папа же понимает, почему ты не можешь быть рядом.

– Но я не понимаю, – яростно возразил Грейвольф и процедил сквозь зубы: – Что им стоило отпустить меня на несколько дней? Что бы от этого изменилось?

Все трое замолчали, потому что, похоже, ответить на это было нечего. Наконец док шагнул вперед и вежливо обратился к Эйслин:

– Я доктор Декстер. Джин Декстер.

Он ей сразу понравился. Ничем не примечательный внешне, он вел себя спокойно и ровно… Или ей просто так казалось после двух суток в компании вспыльчивого Лукаса Грейвольфа?

– Эйслин Эндрюс.

– Вы из…

– Скоттдейла.

– Вы выглядите уставшей. Не хотите присесть?

Джин предложил ей стул, и она с удовольствием опустилась на него:

– Спасибо.

– А это Элис Грейвольф, – представил Декстер индианку, кладя руку ей на плечо.

– Я мать Лукаса. – Она подалась вперед. Ее темные глаза были полны искренней симпатии. – Вы сможете когда-нибудь простить нас за произошедшее?

– Это ваш отец? – тихо спросила Эйслин, показывая на неподвижную фигуру в постели.

– Да, мой отец, Джозеф Грейвольф, – ответила Элис.

– Мне очень жаль.

– Спасибо.

– Могу я что-нибудь для вас сделать? – спросил у Эйслин доктор.

Она устало вздохнула и вымученно улыбнулась:

– Отвезите меня домой.

Грейвольф насмешливо фыркнул:

– Я стал для мисс Эндрюс неприятным сюрпризом. Вернувшись домой пару дней назад, она застала меня за опустошением ее холодильника.

– Ты вломился к ней в дом? – недоверчиво воскликнула Элис.

– Я же преступник, мам. Помнишь? Беглый преступник.

Он налил себе кофе из эмалированного кофейника.

– Прошу меня извинить.

Он язвительно улыбнулся Эйслин и вернулся к постели умирающего.

– Он сбежал из тюрьмы, ворвался в мою квартиру, взял меня в заложницы – и все ради того, чтобы повидаться с дедом?

В этом вопросе вылилось все недоумение Эйслин, и она не сразу поняла, что произнесла его вслух.

Она вспомнила, как Грейвольф пугал ее, как он угрожал ножом, как издевался и мучил ее, и ей захотелось пройти по грязному полу, дернуть его за длинные волосы и со всей силы дать по физиономии.

Она подчинялась его угрозам, считая, что он способен на насилие. Но сейчас, глядя, как он склоняется над стариком, как шепчет ему нежные слова и гладит морщинистый лоб, она подумала, что он и мухи не обидит.

Эйслин снова перевела взгляд на его мать и доктора. Те наблюдали за ней со спокойным любопытством.

– Я не понимаю.

Элис Грейвольф мягко улыбнулась:

– Моего сына не так просто понять. Он импульсивный человек. У него вспыльчивый характер. Но лает он гораздо сильнее, чем кусает.

– Лично я бы его выпорол за то, что он втянул в свою авантюру эту молодую женщину, – сказал Декстер. – Зачем он похитил мисс Эндрюс и этим все себе усложнил?

– Ты же знаешь, какой он упертый, Джин. – В голосе Элис звучало смирение. – Если уж он решил, что должен приехать до смерти отца, его ничто не остановит. – Она с беспокойством посмотрела на Эйслин: – Он ведь не причинил вам вреда?

Эйслин заколебалась. Можно было рассказать, как оскорбительно он себя вел, заставляя смотреть, как он раздевается и принимает душ. И как потом он заставил ее тоже разоблачиться и привязал к себе перед сном. Он ее лапал, грубо обращался, но не потому, что хотел развлечься. Он оскорблял ее, много раз приводил в смущение, но, положа руку на сердце, нельзя сказать, что он причинил ей вред.

– Нет, – тихо ответила она.

И озадаченно покачала головой, глядя на свои стиснутые руки. Она опять его защищает. Зачем?

– У вас рука забинтована, – заметил Джин.

– Я поранилась, когда пыталась выбраться из туалетной комнаты.

– Туалетной комнаты?

– Да. Лукас… В общем, он меня там запер.

– Что?

Эйслин вернулась к началу и рассказала, как все происходило. Она опустила только личные моменты своих стычек с Грейвольфом и немного смягчила эпизод на дорожном посту.

– Лукас перевязал мне руку около часа назад.

– Думаю, мне лучше осмотреть вашу рану, – заметил Джин. Он прошел к раковине, накачал в нее воды из колонки и стал намыливать руки бруском желтого мыла. – Элис, принеси, пожалуйста, мою сумку. Надо сделать ей укол от столбняка.

Полчаса спустя Эйслин чувствовала себя уже много лучше. Осмотр руки выявил только болезненную царапину. Она помылась в раковине и расчесала волосы взятой взаймы щеткой. На смену изодранной блузке и грязным джинсам Элис вытащила из стоящего у стены сундука традиционную индейскую тунику и длинную юбку.

– Очень мило с вашей стороны не выдавать Лукаса, пока… мой отец не умрет.

Эйслин надела тунику.

– Меня, наверное, тоже арестуют за укрывательство беглого преступника. – Она взглянула в сторону топчана, где со стариком сидели Джин и Грейвольф. – Не понимаю, почему он не объяснил мне, зачем сбежал.

– Мой сын частенько встает в оборонительную позицию. И никому не доверяет.

На секунду руку Эйслин накрыла рука Элис.

– У нас есть суп, он еще горячий. Хотите немного?

– Да, пожалуйста.

Она только сейчас поняла, насколько голодна. Элис села за стол вместе с ней. Эйслин воспользовалась возможностью и стала расспрашивать о Грейвольфе, задавая вопросы, еще раньше возбуждавшие ее любопытство.

– Я правильно поняла, что он отбывает трехлетний срок за преступление, которого не совершал?

– Да, – подтвердила Элис. – Лукас виновен только в одном – он организовал ту демонстрацию на ступеньках суда в Фениксе. Он все легально оформил и получил разрешение на митинг. На нем не предполагалось никакого насилия.

– И что произошло?

– Разбуянились несколько демонстрантов, они были настроены значительно воинственнее Лукаса. Он не успел взять ситуацию под контроль, они повредили общественную собственность, вспыхнули потасовки. Все вылилось в шумную драку. Пострадали несколько человек, и среди них полицейские.

– Серьезно?

– Да. У Лукаса была репутация диссидента, и его арестовали в первую очередь.

– Почему он не сказал, что пытался остановить насилие?

– Он отказался назвать истинных виновников. Он сам представлял свои интересы в суде и никому не позволял говорить в свою защиту. Хотя я думаю, что судья и присяжные все для себя решили еще до начала слушания. Дело получило большую огласку. Его признали виновным и вынесли необычно строгий приговор.

– У него что, было недостаточно средств, чтобы нанять адвоката? – спросила Эйслин.

Элис улыбнулась:

– Мой сын вам, видимо, мало о себе рассказывал?

Эйслин кивнула.

– Он сам адвокат.

Эйслин уставилась на Элис:

– Адвокат?

– Да. Правда, сейчас лишенный адвокатской практики, – грустно подтвердила та. – Это еще одна причина его озлобленности. Он хотел помогать нашим людям, защищая их права в суде. Теперь он уже не сможет этого делать.

Эйслин с трудом переваривала рассказ Элис. Мистер Грейвольф оказался значительно более сложным человеком, чем она могла себе представить. Она оглянулась на постель больного и увидела, что Лукас поднялся и смотрит в их сторону. Джин Декстер положил руку ему на плечо.

– Вы сказали «наших людей», – обратилась Эйслин к Элис. – Для вас, видимо, очень важно ваше индейское наследие. Вы с Лукасом поэтому носите фамилию Грейвольф?[8]

– А какую фамилию нам еще носить? – изумленно спросила Элис.

– Ну как какую? – в ответ изумилась Эйслин. – Декстер. Разве Джин не отец Лукаса?