Дети динозавров - Булычев Кир - Страница 5

— Не бойся, — отозвался Гай-до, который стоял в отдалении, но, разумеется, все слышал, потому что у него был такой слух, что он слышал, как договариваются комары в соседнем лесу. — Если его катастрофы принесут вред моей Алисочке, то я его хоть в другой Галактике отыщу, со дна океана подниму и лично на него упаду. Такой катастрофы никто еще не видел!

— Вы этого не сделаете! — громко ответил Эмальчик, который, правда, немного струхнул. — Роботы не имеют права причинять людям зло. Даже если я нечаянно устрою катастрофу, меня может судить только человеческий суд.

— Не беспокойтесь, — откликнулся Гай-до, — я все могу. У меня на борту дети. А ради спасения и защиты детей корабль имеет право на любые действия. Смотрите Справочник спасательной службы, статья пятьсот шестьдесят семь, параграф три.

Катастрофист замолчал. Он неуверенно топтался на месте…

— Так вы летите с нами? — спросила Алиса. Она думала, что после таких угроз Эмальчик откажется.

Но ученый вздохнул и ответил:

— Придется мною пожертвовать. Но планета Стеговия настолько интересный объект с точки зрения катастрофизма, что я не могу отказаться от полета.

— Ну, тогда держись! — пригрозил кораблик.

Попрощавшись с археологами, которые не скрывали радости, что отделались от маленького катастрофиста, Алиса, Пашка и новый член экспедиции поднялись на борт Гай-до.

Громозека подошел к люку.

— Может быть, все же оставим его здесь? — спросил он.

— Ничего, справимся, — ответила Алиса.

— Я ведь могу принести пользу! — плачущим голосом откликнулся из корабля катастрофист. И тут же внутри Гай-до раздался глухой взрыв и белое облако вырвалось из люка.

— Огнетушители сюда! — приказал Громозека.

— Не надо, — откликнулась Алиса. — Ничего страшного.

— Это я немного виноват, — сказал изнутри Эмальчик. — Я нечаянно сел на пластиковый мешок с мукой. И он лопнул. Но ведь это не катастрофа?

— Для кого как, — ответил Гай-до. — Для меня катастрофа. Мне придется всего себя изнутри пылесосить. К тому же это предпоследний мешок муки, который я достал из трюма, чтобы испечь детям оладушки.

— Начинается, — вздохнул Громозека.

Люк закрылся, и Гай-до, набирая скорость, помчался к облакам.

Громозека долго смотрел ему вслед, и все его восемь глаз были печальны. В четырех из них блестели слезы.

Он был глубоко встревожен за судьбу экспедиции по спасению животных на планете Стеговия.

Глава 4

В тот вечер впервые в жизни Гай-до не уследил за молоком, которое убежало, залив кухонный компьютер.

Картинка, изображавшая Вандочку на руках Ирии, которая висела над пультом управления, упала со стены и разбила по пути вазу для цветов.

Пашка спешил к приемнику, чтобы посмотреть второй тайм матча «Жальгирис» — «Реал», споткнулся о кресло, расшиб палец, столкнулся с Алисой, набил ей шишку на лбу.

— Это я во всем виноват, — сказал маленький Эмальчик, жуя подгоревшую котлету. — Вокруг меня странное, не учтенное наукой поле. Поле повышенной раздражительности. Я как бы впитываю в себя все сигналы о катастрофах и разрушениях, которые происходят вокруг. Я их чувствую, даже предчувствую, но точно не могу предсказать. Не дано. Зато порой я могу отыскать их причины и принести пользу. Вы не думайте, что от меня происходят только одни беды. Я должен признаться, что с половины планет, на которых я побывал, меня вышвырнули и едва не убили. Зато на другой половине планет меня наградили орденами и медалями, поставили в мою честь памятники и назвали моим именем фабрики, улицы и заводы.

— Вы полетели с нами, чтобы помочь? — спросила Алиса.

— Я полетел, потому что меня притягивают катастрофы, как магнит притягивает кусок железа. И потому я заранее не знаю, пользу я принесу или жуткий вред…

С этими словами Эмальчик вскочил на ноги и закричал:

— Гай-до, сейчас что-то произойдет! Смотри вокруг!

— Что произойдет? — удивился Гай-до. — Впереди открытый космос, ни одного камешка на локаторах!

— Я не знаю, я чувствую, — отозвался катастрофист и полез под стол. Он был не самым смелым человеком.

— Вы что там делаете? — спросил Пашка, приподнимая край скатерти.

— Если бы вы пережили хотя бы одну сотую процента катастроф, которые выпали на мою долю, — отозвался из-под стола Эмальчик, — вы бы не под стол, а под кровать залезли и не вылезали бы до конца полета.

Положение было нелепое и тревожное. Корабль летел, включив все локаторы и внимательно оглядывая окрестности на миллион километров вокруг. Алиса и Пашка сидели за столом, поджав ноги, чтобы не ударить ботинком катастрофического гостя. Есть не хотелось. И ничего не происходило.

— Все обошлось, — сказал, не выдержав, Пашка, которому катастрофист уже начал надоедать. — Представление перенесено на завтра.

— Вы так думаете? — спросил Эмальчик, и его огненная шевелюра появилась из-под скатерти. Он стоял на четвереньках, все еще не решаясь выйти.

— Старт! — крикнул Пашка.

Катастрофист испугался, рванулся вперед, захватив край скатерти. Скатерть, разумеется, поехала за ним, все, что стояло на столе, оказалось на полу, в грохоте, звоне и в виде осколков.

— Я отказываюсь! — вопил Гай-до. — Уберите это несчастье! Он погубит нас всех.

Но что самое удивительное — Эмальчик, выбравшись из-под осколков, был страшно доволен. Он сидел на полу и улыбался.

— Какая удача! — воскликнул он.

— Это в чем удача? — Алиса опустилась на корточки и принялась собирать осколки с пола.

— Ведь катастрофа оказалась такой небольшой! — заявил катастрофист. — Я боялся, что она будет серьезной и мы все погибнем. А сейчас погибли лишь чашки и тарелки.

— Это только вам катастрофа кажется маленькой, — возразила Алиса, — а для нас она очень серьезна. Мы будем вынуждены питаться из консервных банок. А это не очень приятно.

— Ах, как вы не понимаете! — воскликнул катастрофист Эмальчик. — Эта маленькая катастрофа, которую я устроил сознательно, всех вас спасла!

— Внимание! — негромко произнес Гай-до, и Алиса поняла, что он хочет сообщить им что-то серьезное.

— Включаю экран внешнего обзора при тысячекратном увеличении.

Загорелся экран. Все обернулись к нему.

На экране была видна искра. На глазах она увеличивалась, превращалась в раскаленный белый клубок, затем из клубка стали вырываться протуберанцы — огненные хвосты.

— Что такое? — спросил Пашка.

— Столкновение двух планет, — ответил Гай-до. — Мы наблюдаем редчайшее событие в истории Галактики. Катастрофу вселенского масштаба…

И тогда Алиса посмотрела на рыжего катастрофиста.

— Может, вы это имели в виду? — спросила она.

— Не знаю, — ответил Эмальчик, ломая пальцы. — Я не уверен. Я чувствовал, что катастрофа надвигается, и потому решил устроить маленькую катастрофу, чтобы не случилось большой… но, наверное, я опоздал.

— Еще как опоздал! — ответил Пашка. — Чашки можно было и не бить.

— Катастрофа произошла без участия господина Эмальчика, — сурово заявил Гай-до. — Планеты сближались, может быть, сотню лет.

— Сближались они без меня, — согласился рыжий катастрофист. — Но столкнулись при мне.

Каждый остался при своем мнении, но, разумеется, и Алиса, и Пашка, и даже Гай-до с тех пор Эмальчика опасались. На второй день полета, после того как случайный метеорит сделал дырку во лбу кораблика и пришлось зашпатлевывать отверстие, чтобы воздух не вылетел из корабля, Гай-до заявил катастрофисту:

— Как только прилетим на Стеговию, я попрошу тебя держаться от нас подальше. Хватит с нас твоих катастроф.

— Зря вы так ко мне плохо относитесь, господин Гай-до, — ответил катастрофист, — ведь я всегда могу предупредить, что вам что-то грозит.

— Так как ты не знаешь, что нам грозит, может получиться путаница, и мы погибнем, потому что побежим от одной катастрофы к другому несчастью.