Ночь В Доме У Озера - Мартин Джордж Р.Р. - Страница 6

— Я вижу, у нас новый игрок. Трактирщик, принеси-ка эля нашему новому другу. И побыстрее, пока у тебя фурункул на носу не выскочил.

— Я — Моллокос Меланхоличный, и я не пью эль.

— Вы, как я вижу, из чародеев, — сказал Чимвазл. — В этом мы похожи. Сколько заклинаний у вас с собой?

— Тебя это не касается, — предупредил Моллокос.

— Ну что вы. Это всего лишь невинная беседа между коллегами. Сам я вооружен шестью великими заклинаниями, девятью меньшими зачарованиями и множеством мелких заклятий. — Чимвазл перемешал карточки. — Мой сандестин ожидает снаружи, замаскированный под пунера и запряженный в телегу, и готов в любой момент подняться в небо по моей команде. Но, прошу, никакой магии за столом! Здесь правит госпожа удача, и не стоит оскорблять ее заклинаниями! — говоря это, он выложил на стол золотой центум. — Давайте же, делайте ставки! Блеск золота придает пегготе особый смак.

— Идет, — принц Рокалло выложил свой центум поверх монеты Чимвазла.

Девчонка Лирианн надула губки, что выглядело очень мило.

— У меня нет золота, а я хочу назад свою шляпу.

— Придется тебе поставить свои сапоги.

— Вот как? Ну, хорошо.

Чародей не сказал ничего. Вместо того, чтобы достать кошелек, он трижды постучал по полу эбеновым посохом и произнес небольшое заклятие рассеивания иллюзии. В тот же миг центум Чимвазла превратился в жирного белого паука и медленно пополз по столу на волосатых лапах, в то время как кучка терциев перед ним стала стайкой тараканов, прыснувших во все стороны.

Девушка взвизгнула. Принц сдавленно хихикнул. Чимвазл проглотил страх и поднялся, скрипя зубами.

— Что ты наделал! Ты должен мне золотой центум.

— Не дождешься! — разъярился Моллокос. — Ты собирался надуть нас дешевыми фокусами. Неужели ты надеялся провести Моллокоса Меланхоличного такой жалкой уловкой? — золотой глаз на конце посоха заморгал, в хрустальном шаре зловеще заклубился зеленый дым.

— Тише, тише, — запротестовал Принц Рокалло. — У меня в голове и так гудит от выпивки, а от грубых слов она прямо раскалывается.

— О, вы собираетесь устроить дуэль волшебников? — Лирианн хлопнула в ладоши. — Какое же великое волшебство мы увидим?

— Трактирщик будет против, — сказал Рокалло. — Такие состязания нарушают законы гостеприимства. Когда сражаются на мечах, весь ущерб — разбитая посуда и кровь на полу. Это легко поправить ведром горячей воды и шваброй. Дуэль же волшебников может превратить трактир в дымящиеся развалины.

— Пф, — пробормотал Чимвазл, щеки его дрожали. Дюжина возражений, одно оскорбительнее другого, готова была сорваться с губ, но осторожность заставила его проглотить каждый слог. Вместо этого он выскочил из-за стола так быстро, что уронил стул. — Трактирщик может не беспокоиться. Я владею заклинаниями слишком мощными, чтобы применять их ради праздного любопытства шлюшек без шляпы и самозваных принцев. Предупреждаю, никому не позволено смеяться над Великим Чимвазлом.

С этими словами он поспешил удалиться прежде, чем черно-красный чародей выместит на нем обиду. Цепочка тараканов и жирный белый паук последовали за ним так быстро, как могли.

*

Огонь превратился в тлеющие угольки, и в зале становилось холодно. В углах собиралась темнота. Крестьяне у очага жались друг к другу, что-то бормоча сквозь усы. Золотой глаз на посохе Моллокоса Меланхоличного пристально смотрел по сторонам.

— Ты так просто позволишь ему сбежать? — спросила девушка.

Моллокос не удостоил ее ответом. Он чувствовал, что скоро все покровы падут. Обманщик Чимвазл сейчас волновал его меньше всего. Здесь были теневые мечи, и даже хуже. Кроме того, откуда-то слышалось тихое шипение.

От дальнейших расспросов его избавил трактирщик, внезапно появившийся возле его локтя и сообщивший, что комната готова, и он может подняться туда, если пожелает.

— Хорошо, — Моллокос встал, опираясь на посох. Поправив Мантию Грозного Облика, он приказал, — Проводите меня.

Трактирщик снял со стены фонарь, поджег фитиль и направил пламя вверх.

— Прошу следовать за мной, устрашающий сэр.

Моллокосу пришлось подняться на три лестничных пролета по кривым ступеням вслед за трактирщиком и его фонарем, пока, наконец, они не оказались возле тяжелой деревянной двери на верхнем этаже.

Лучшая комната Дома у Озера была не особенно впечатляющей. Потолок был слишком низким, а полы настораживающе скрипели. Единственное окно выходило на сторону озера, черная вода которого загадочно бурлила и переливалась в тусклом красном свете далеких звезд. На трехногом столике у кровати мерцала кособокая сальная свечка, стоящая в луже застывшего воска. Из прочей мебели в комнате имелись сундук и стул с прямой спинкой. В углах лежали густые тени, черные, как брюхо деоданда. Здесь было сыро и холодно, Моллокос мог слышать, как ветер свистит сквозь щели в ставнях.

— Это пуховая перина? — спросил он.

— В Доме у Озера есть только простая солома, — трактирщик повесил фонарь на крючок. — Смотрите, эти две крепкие доски используются, чтобы запереть окно и дверь. Можете отдыхать спокойно, не боясь непрошеных гостей. В сундуке в ногах кровати имеется лишнее одеяло, в него же можно убрать одежду и прочие ценности. Вот здесь ваш ночной горшок. Желаете еще чего-нибудь?

— Только уединения.

— Как прикажете.

Моллокос слушал, как трактирщик спускается по лестнице. Убедившись, что остался один, он внимательно обследовал комнату — простучал стены, проверил дверь и окно, постучал посохом по доскам пола. У прикроватного сундука оказалось двойное дно, которое можно было поднять снизу, открывая доступ к тайному ходу. Без сомнения, этим путем сюда проникали воры и убийцы, чтобы избавить неосторожных путников от ценностей или жизни. Что же до кровати…

Вместо постели Моллокос уселся на стул, сжимая посох. Последние несколько заклинаний звенели в его голове. Вскоре прибыла первая гостья. Она постучалась тихо, но настойчиво. Моллокос открыл дверь, жестом пригласил ее в спальню и задвинул засов.

— Так нам никто не помешает, — объяснил он.

Темноволосая соблазнительно улыбнулась. Развязав тесемки, она сбросила свою накидку на пол. — Разве ты не снимешь свой плащ?

— Я скорее сниму с себя кожу, — ответил Моллокос Меланхоличный.

Женщина в его объятиях задрожала.

— Ты говоришь странные вещи. Ты меня пугаешь, — её руки покрылись мурашками. — Что у тебя в руке?

— Прекрати, — он пронзил ее горло. Шипя, она упала на колени. Из широко раскрытого рта торчали длинные острые клыки, блестящие в тусклом свете. По ее шее текла черная кровь. Лейкоморф, подумал он, или что-то более странное. В лесах теперь было полно странных существ: полукровки, зачатые от демонов и деодандов, отродья суккубов и инкубов, подобия людей, выращенные в резервуарах, порождения болот, слепленные из гнилой плоти.

Склонившись над бледным телом, Моллокос Меланхоличный смахнул волосы с ее лица и поцеловал, сперва в бровь, потом в щеку, затем глубоко в рот. С содроганием жизнь оставила ее и с глубоким вдохом вошла в него, теплая, как летний ветерок во времена его молодости, когда солнце светило ярче, а городах людей еще звучал смех.

Когда она похолодела, он произнес слова Договора Казула, и ее тело снова открыло глаза. Он приказал ей подняться и охранять его сон. Он был вымотан, но не мог позволить застать себя врасплох. Без сомнения, этой ночью здесь будут еще гости.

Он видел во снах Кайн, мерцающий за высокими белыми стенами.

*

Ночной воздух веял прохладой, когда Чимвазл выскочил из трактира через боковую дверь. От озера поднимался серый туман, было слышно, как внизу хлюпает вода, как будто кто-то движется по мелководью. Пригнувшись, он осмотрелся по сторонам, поводя выпученными глазами из-под обвислого колпака, но не увидел ни следа твк-ан. Не слышно было и зловещего шума стрекозьих крыльев.