Турпоездка «All Inclusive» - Языков Олег Викторович - Страница 32

На всякий случай проверил обстановку, а то что-то мы забросили караульную службу. Вроде все в порядке, опасности нет. Так, где это было? А-а, вот… наставление по боевому применению, значит… А вот это я пропустил, наверное. Оказывается, стержни наруча, после сигнала о выработке ресурса, можно использовать как гранаты! В них есть какое-то мощное взрывчатое вещество, которое разносит их в пыль. Да и тех, кто окажется рядом, – тоже. Ну, это, конечно, не гранаты, а ликвидаторы на высокотехнологичном устройстве, чтобы в чужие руки не попало. Ясно, как гранаты использовать их погодим – больно дорого будет. А где же оружие? А вот и оно!

В общем, это оружие представляло собой боевой лазер. Маленький, конечно, и не особо мощный. Так, что-то типа «последний шанс», как «Дерринджер» у ковбоя – то ли противника добить, то ли самому застрелиться. Чуть меньше трех минут непрерывного излучения, но можно вести и одиночный огонь, так сказать. Не гаубица, ясно, но, глядишь, и пригодится когда-нибудь. Да и металл резать можно, запоры на дверях, например. В целом – пойдет на нашу бедность.

Разобравшись в особенностях прицеливания и стрельбы, я пару раз пустил луч в дерево и, с уважением посмотрев на возникшие дырки, пошел обратно. Зря я в дерево стрелял, нужно было поискать камень…

В лагере я звонко замолотил поварешкой по котлу и заорал: «Бери ложку, бери бак и беги на полубак! Эй, поварята! Пора плов варить, а то скоро темнеть будет!»

День шел к своему завершению. Завтра снова в путь!

Глава 25

Мы странно встретились…

Пару дней похода я со спокойной совестью пропущу. Рутина: подъем, завтрак, седловка – в путь. Переход – устройство лагеря, уход за лошадками, обед, совмещенный с ужином, тренировки, личное время и отбой. Говорить абсолютно не о чем. Но вот восьмой день…

На восьмой день нашего похода мы опять вышли на главную дорогу в столицу королевства. И сразу обрели кучу проблем.

Во-первых. Как вы понимаете, чем ближе к центральным территориям королевства, тем больше интенсивность движения. Не сказать, что на дороге были пробки, конечно же, нет. Но все же количество одиночек и компаний, путешествующих по собственной надобности, сильно возросло. И это крайне усложнило оценку ситуации в плане нашей безопасности. Практически все, в той или иной мере, имели оружие. Практически все, ну, разве что исключая одиночек и маленькие группы до трех-пяти человек, могли представлять опасность. Авиаразведка в решении этой проблемы помочь уже не могла. Да, картинку я исправно получал, но кто скажет – от кого ждать нападения? Вот и я о том же… Свернуться в клубок и выставить, как ежик, иголки – мы не могли. Численный состав нашей группы, описание внешности, повозки и лошадей противник уже наверняка имел. То есть мы были видны как на ладони, а врага надо было еще опознать. Это здорово напрягало!

Во-вторых. Список лиц, предположительно входивших в комплот, Адриан мне дал. Но ключевое слово здесь «предположительно». Даже весьма немалые, а по меркам Матери просто огромные разведывательные возможности нашего доброго друга – «Deus ex machina» – не позволяли ему составить абсолютно полный и абсолютно достоверный перечень заговорщиков. Был, пусть и крайне малый, но был шанс, что вне имеющегося списка осталась какая-то фигура, которая может стать ферзем, если проберется ко мне за спину с бейсбольной битой, ну или там с мечом, например. Это нервировало. Тем более что из графств и баронств на заговорщиков или близких к ним людей мы еще не вышли. Точнее, впереди их уже не было, но целый день по их землям нам еще надо было идти.

Можно назвать еще и «в-третьих», и «в-четвертых», но достаточно и этого… Что делать? Знакомое выражение, и привычное для русского уха, правда? Нет ответа…

На первый взгляд, самое простое – замаскироваться! Может, оно и так. А как маскироваться-то? Вот в чем вопрос! Но за что я люблю Мать, так это за то, что, загнав в угол, она не забывает дать ма-а-ленький шанс тому, кто его ищет и ждет. Этот маленький шанс в виде немаленькой такой кавалькады вооруженных и одоспешенных всадников уже сел нам на хвост.

Наша телега, впереди и позади которой тряслись две пары всадников, не блещущих, надо сказать, сверкающими доспехами и не имеющих рыцарских значков на копьях, да и самих копий-то не имеющих, вызывающе перекрыла путь грозной боевой дружине какого-то аристократа.

Из-за лени я отказался гарцевать впереди и прокладывать путь нашему каравану – там надо было суетиться и орать. Я был как раз в замыкающей паре, облачен в камуфляж, который весь покрылся пылью и своим видом восторгов и уважения не вызывал. Видимо, поэтому скачущий впереди кавалькады – герольд? оруженосец? впрочем, это без разницы! – вознамерился вытянуть меня плетью поперек спины, чтобы заставить немножко подвинуться. Ага, щаз-з-з! Все-таки удар древком алебарды по голове на допросе у графа бесследно для меня не прошел. Отлаженная охранная сигнализация взвыла дурным голосом, и я, выдернув наглеца из седла телекинезом, им же и отправил его в быстрый полет, целясь в тачанку, как в баскетбольную корзину. Оп-па! Попал, что характерно! И, что не менее характерно, Вал, обернувшись на грохот железа за спиной, прореагировал быстро и адекватно, а именно – тут же вырубил наглеца, топтавшегося на мешках с овсом, ударом кулака по дурной головке. А кулак у него был о-го-го каким весомым аргументом убеждения!

Побоище, естественно, не осталось незамеченным. Сзади заорали и залязгали сталью. Травматизма в пути я не мог допустить, убивать негодяев пока было не за что. Поэтому я опять прибег к телекинезу, выдернув самого блестящего и оперенного всадника из седла и заставив его крутиться в вертикальной плоскости перед собой на высоте метров двух – двух с половиной.

– Стоять и не дышать, уё… – Для начала я применил все самые эффективные выражения, какие знал, но здесь приводить их не стану. – Всех в землю вобью по самые ноздри! Стоять, я сказал! – проревел я голосом оскорбленного в лучших чувствах тура из древлянских лесов. Причем, что интересно, орал-то я, оказывается, по-русски! Но понимание нашел полнейшее, что еще раз доказывает: русский язык – язык не только межнационального, но и межпланетного общения! И еще какой! Великий и могучий! Вообще-то ругаться я не люблю, но, как видите, – умею. Иногда доброе, вовремя сказанное слово бывает и понятнее, и доходчивее.

В это время вращающийся «гимнаст», потерявший значительное количество выпавшего из него «оборудования», перестал суетиться и размахивать руками и начал закатывать глаза. Зря позорить начальство было не резон, и я медленно поставил его на ноги. Рыцарь загреб ногами и сел на пятую точку.

– Старшего ко мне! – продолжал надсаживаться я, но уже на матерном, то есть – тьфу! – на общематеринском языке.

– Так вот он, старший-то… Виконт Лоден! – выдавил из себя немолодой, закованный в броню воин.

– Ты, как тебя?! Подними виконта! Вал, осади! Скинь этого птенца и тащи сюда какой-нибудь мешок!

Усадив шалеющего от происходящего виконта на мешок, я начал раздувать скандал.

– Разрешите представиться, виконт, барон Онто ля Реган! Спешу на суд короля! Чему обязан вашему эдакому необычному… хм-м… вниманию? Ваша свита привыкла распускать руки? Ваша школа?

Тут виконта все-таки вырвало. Отлично! Надо дожимать наглеца!

– Виконт, я расцениваю это как оскорбление! Вы осмелились плюнуть на мой титул?! Поединок! Сейчас же! Немедленно! Выбор оружия за вами.

Обалдевший от такого молодецкого напора виконт что-то забулькал. Его вырвало еще раз, и немолодой воин подал ему флягу. Так, а это вариант!

– Кот, и мне флягу! Пора промочить горло, а то я что-то раскричался.

Виконт полоскал рот, кося на меня глазом. Глаз жалобно моргал. Наконец он справился с тошнотой и слабым голосом попросил: «Барон, а не могли бы мы поговорить… Без чужих ушей, а?»

Конечно, дорогой! И можем, и поговорим! Я не я буду, если мы с тобой теперь не подружимся.