Академик Вокс - Стюарт Пол - Страница 16

— Я сам выйду, — пробормотал он.

Однако, встав на ноги, Плут почувствовал сильное головокружение, кровь струёй потекла из раны на голове, и он потерял сознание.

— Не будь ты таким ценным экземпляром, я бы давно перерезал тебе глотку, — гавкнул кучкогном, морщась от боли. Поставив галочку против имени Плута в берестяной ведомости, он позвал гоблина: — Эй, Крат, давай тащи его!

Пучковолосый громила схватил Плута за грудки и поволок. Когда гоблин вынимал его из колымаги, он ударился головой о притолоку. Потом Плута бросили на землю. В висках у него пульсировало, ноги не слушались.

— Этого — туда! — рявкнул кто-то, и два плоскоголовых гоблина схватили юношу под руки и повели прочь.

Мостовая горела у Плута под ногами. Гул на площади разрастался. Он слышал гневные окрики, вопли отчаяния, беспрестанный вой клаксонов все перекрывал.

Стражники остановились.

— Вот и пришли, — громко сказал тот, что был слева. Плуту показалось, что в его голосе прозвучали уважительные нотки. — Библиотечный Рыцарь!

— А по нему не скажешь, — добавил другой. — С ним что-то не так…

— Оставьте его мне, — вмешался кто-то третий.

Пытаясь сконцентрироваться, Плут изучил фигуру, возникшую перед ним. Это был молотоголовый гоблин. Его лицо, покрытое шрамами, постоянно меняло своё выражение: оно то расплывалось, то как-то концентрировалось. Глаза бегали, а складки кожи на ушах дёргались взад-вперёд. Плут едва держался на нетвёрдых ногах. Его мучила изжога, голова кружилась. Площадь мельтешила перед глазами. Молотоголовый гоблин потащил Плута за руку.

— Это Крат его так обработал, точно тебе говорю, — произнёс кто-то.

— Не знаю, что он с ними делал… — сказал другой. Какая-то гора нависла над Плутом, он различил занесённую над ним руку и вздрогнул. Ему показалось, что в кулаке громилы зажат кинжал — с кинжала капала кровь! Неужели ему перережут горло?

Плут хотел закричать и не смог издать ни звука.

Нож опустился. Это не было холодное оружие, а всего лишь кисть, с которой стекала красная краска. Два взмаха — мазок по груди, потом другой, — и на лётной форме Плута появились вертикальные огненные полосы.

— Номер одиннадцать, — раздался голос, и Плута грубо толкнули в спину.

Земля, завихряясь и раскачиваясь, плыла перед глазами. Плута куда-то тащили. Он слышал странный звук — металлический скрежет и звяканье. Подняв глаза, увидел нависшее над ним какое-то хитроумное приспособление, расплывающееся радужным пятном. Ряд изогнутых крюков ослепительно сверкал на полуденном солнце: идущие ровной чередой по кругу, они были прикреплены к мощной цепи, она кольцом обегала вокруг деревянных столбов на высоте трёх-четырёх метров. На высокой скамье сидели плоскоголовые гоблины и крутили педали. Когда гоблины нажимали на педаль, цепь вместе с крюками начинала вращение.

Жёсткие лапищи схватили Плута и рывком подняли в воздух. Он почувствовал, как трещит кожа лётной куртки, когда ему за шиворот сунули крюк, острый конец которого чуть не продырявил ему затылок. Лапищи разжались, и он понял, что висит на крюке, болтая ногами в воздухе, а цепь совершала свой оборот вокруг столбов.

До ушей Плута доносились оскорбительные выкрики, нецензурная брань: зрители в толпе толкались, награждали друг друга тумаками, протискиваясь поближе к площадке, где на цепи вращали пленников. Лес рук, множество клювов, шпор и когтей… Цепь, дёрнувшись, перестала вращаться, и Плут увидел, как озверелое скопище зрителей бросилось к кому-то из пленников.

— Номер девять. Продаётся дрыготрог. Плечи широкие и сильные, зубы короткие. Идеально подходит для гужевых работ: можно впрягать и в телегу, и в бричку, и в дилижанс. Всего пятнадцать золотых…

— Я беру его! — заорал кто-то.

— Продано! Он ваш, сэр. — И сразу взвизгнул клаксон.

Рывок — и цепь снова двинулась. Плут беспомощно болтался в воздухе, как плохо выстиранная рубашка на верёвке для сушки белья.

— Номер десять. Кто купит плоскоголового гоблина? Хорошее приобретение для дома: самец, в самом расцвете сил… Можно использовать на тяжёлых строительных работах.

Публика заволновалась.

— Продано! — Пронзительный гудок разнёсся по площади. — Продано гоблину с повязкой на глазу!

Плут поёжился. Через несколько секунд и он пойдёт с молотка. Работорговец, подвесивший его на крюк, расхваливал свой товар.

— Номер одиннадцать. Молодой, здоровый, крепкий. Академик. Библиотечный Рыцарь, ни больше ни меньше. Отличный экземпляр, высшего качества, посмотрите сами!

Навозные мухи роем кружились вокруг головы Плута, садились ему на губы, ползали вокруг глаз, жадно присасываясь к капелькам пота. А Плут, висевший на крюке, даже не мог отмахнуться, будучи не в состоянии поднять руку. Он морщился, отплёвывался и ничего не мог поделать — злые насекомые терзали его. Плут устало закрыл глаза.

— Ну как тебе он? Нравится? — послышался чей-то скрипучий голос.

— Да не знаю, хозяйка, — прозвучал визгливый ответ. — Не будет с него никакого проку. Он и так уже еле дышит.

Плут с усилием разлепил веки и увидел двух долговязых шраек: одна — элегантная дама с пурпурным хохолком и костяной плёткой, другая — по виду компаньонка или служанка, с коричневосерым оперением, знатная матрона вела её на поводке. Повернувшись прочь, роскошно одетая шрайка задрала клюв и принюхалась.

— Пошли, Марл, — сказала она, дёрнув за поводок. — Слишком дорого.

Плут с облегчением вздохнул, наблюдая, как пышнотелая шрайка со свирепыми жёлтыми глазами и острыми когтями удаляется прочь. Но юноша рано успокоился. Когда птицеподобные чудовища покинули торги, перед Плутом предстала мрачная фигура в чёрном плаще с белой эмблемой, на которой был изображён скалящийся Хрумхрымс.

— Сколько? — спросил Страж Ночи тонким дребезжащим голосом.

— Только для вас, сэр, семьдесят пять, — откликнулся торговец.

— Тридцать, — объявил Страж. — Он полуживой, а мой хозяин, Верховный Страж Ночи, предпочитает здоровых Библиотечных Рыцарей.

— Шестьдесят, — твёрдо ответил торговец. — Меньше не возьму.

— Ну что ж… — задумался Страж Ночи, лицо которого тонуло в складках капюшона.

У Плута холодный пот выступил на лбу. Его продали Стражам Ночи! Нет, не может быть! Только не это! Что угодно, только не это! Реальность уплывала от него всё дальше и дальше. В изнуряющей духоте Плуту казалось, будто всё это происходит не с ним, а он, Плут, лежит в гамаке, уютно завернувшись в тёплое одеяло…

— Семьдесят! — сказал кто-то.

— Продано!

Плут приоткрыл глаза.

Рядом с работорговцем стоял покупатель, одетый в расшитый плащ с капюшоном. У него были крупные уши и печальные глаза, ладонь с растопыренными костлявыми пальцами напоминала жука-богомола. Он поочерёдно рассмотрел руки Плута — сначала левую, потом правую, — задумчиво поскрёб мозоли, изучил ногти, исследовал каждую косточку на пальцах и даже пощупал манжеты кожаной куртки.

— Годится, — объявил покупатель. — Пусть его доставят ко мне.

Послышался звон золотых монет, и работорговец надавил на клаксон.

— Номер одиннадцать! — крикнул он. — Продан Гестере Кривошип!

Тотчас же Плута сняли с крюка и опустили на землю. Ноги у него подгибались, но теперь он хотя бы мог свободно дышать: ворот кожаной куртки уже не впивался ему в горло.

Не успел Плут глазом моргнуть, как его подхватили дюжие детины, бросившиеся к нему по зову клаксона. Они проволокли его сквозь толпу и бросили наземь перед начальником колонны, таким же молотоголовым верзилой, как и они.

— Номер одиннадцать, — объявил начальник, возглавлявший караван рабов, оглядев Плута, и сделал пометку в блокноте. — Полный комплект. Поставьте его в самый конец цепи.