Искатель. 1980. Выпуск №1 - Щербаков Владимир Иванович - Страница 5

12

характер, на уровне логических операций и математического анализа многих переменных величин. Творческая удача складывается неожиданно. Тогда вдруг получается красивая работа, одновременно и оригинальная по мысли и понятная. Где-то в перспективе стирались грани между книгами научными и художественными. Не исключено, что процесс этот происходит лишь в моем воображении.

Нужно многое увидеть здесь, узнать океан по-нр.стоящему. Я понимал: только на «Гондване» я смогу это сделать. Другого случая может не представиться всю жизнь. Итак, океан... Где мы находимся? Справа по борту — Япония, слева — Австралия, пошутил я про себя. Сначала — завтрак, решил я, а там видно будет. Кажется, все же придется поговорить с Ольховским, только попозже.

Я заказал кофе, сыр, фрукты и хлеб. Через пять минут все это дожидалось меня в маленькой стенной нише. Я открыл пластиковую крышку и перенес завтрак на столик.

На табло с надписью «Библиотека» я вызвал каталог книг по биологии, океанологии, морским беспозвоночным и другим морским наукам. Потом заказал несколько рефератов и электрокопий, успел кое-что просмотреть здесь же, за столиком, и начал на ходу изобретать систему знакомства с подводным миром.

Слегка болела голова. Я с удовольствием вспомнил о том далеком времени, когда журналисты япросто нормальные люди один раз в жизни учились наукам и ремеслам. Из тех времен, из старых книг и трактатов, выплывали пароходы, дымные причалы, фонари, маяки, якоря, просмоленные бочки, топоры, трубки, разноликие моряки и прачки, бородатые капитаны, барышни в кисейных платьях, шумные набережные, ялики, паруса, пиратские секреты. Стоп, сказал я себе, на сегодня хватит. Всеобщее взаимодействие вещей и тел — это и есть океан.

Я отключил библиотеку, вежливо выпроводил кибера, невесть откуда появившегося в каюте, и вышел на палубу навстречу морю, над которым стояли столбы солнечного света. На палубе были синие и желтые краски, и запах настоящего дерева, и ветер, гнавший тяжелые белоснежные облака.

Совсем рядом, у самого борта, держась за пластиковые поручни, стояла высокая девушка. Я не сразу заметил ее. Но у меня был, вероятно, соответствующий вид; она не удержалась и сказала:

Вы, по-моему романтик?

Да. Разумеется, — ответил я в тон.

И потому вы здесь, на «Гондване»?

А где же мне еще быть?

Значит, вам не скучно в этом плавучем музее?

Самое подходящее место для таких, как я.

Шутите? — попробовала она догадаться.

Нисколько. Те, первые, открывавшие континенты, моря и

проливы, даже не знали толком, что их ждет. Они летели на

воздушных шарах, спешили к полюсу на нартах, пробирались

узкими тропами к подножиям сияюших вершин, потом шли вы

ше— на Джомолунгму, на марсианские пики Опускались в Ма

рианскую впадину. Те, кто не утонул, не умер от голода, не погиб

13

от удушья, написали книги — отчеты о деле своей жизни. А ча ними по просторным дорогам, по надежным воздушным трассам и морским путям, на вертолетах, на комфортабельных кораблях, на подводных лодках устремились романтики. Они-то и положили начало этому движению, то есть романтике. И воспели ее в стихах и прозе, заодно с теорией преодоления препятствий, которой они долго занимались прежде чем отправиться в путь. Как видите, я не рисуюсь.

Она молчала, словно что-то обдумывая. Этот большой ребенок, кажется, даже шевелил губами. Я подошел к ней вплотную и поцеловал ее. Теперь было можно. Ничто в ней не изменилось. Родилась и туч же канула в вечность минута понимания. Она откинула волосы, внимательно посмотрела на меня сверху вниз (она была чуть выше меня), и я вдруг увидел это мгновение из будущего, моего будущего.

ВАЛЕНТИНА

На ней было светлое платье с кружевами. В пушистых волосах — лиловый цветок. Большие серые глаза изучали меня. Трудно было понять, какое впечатление я произвел. Но тайная смелость и любопытство взяли верх. После паузы я вдруг услышал:

— Потоп не сказка. И не потому, что находят следы древних

цивилизаций. А потому, что есть океан. С любой силой человек

справится, а с океаном пока нет. Разве не так?

Тирада о потопе натолкнула меня на мысль, что ей не больше двадцати — странный, неопределенный возраст... Тело и мозг пластичн-ы, на лице — следы постоянных перемен, оно точно зеркало, в котором возникает зыбкий образ, но линии так и остаются незаконченными.

Я вспомнил вслух;

— Воздух стал темен от ливня, который в косом падении, изо

гнутый поперечным бегом ветров, образовывал собою волны, по

добно волнам поднятой вихрем пыли...

Откуда это? — живо спросила она.

<— Леонардо...

А дальше?

Не помню Кажется дальше говорится о зеленых долинах,

наполненны> до краев прозрачной водой о торчащих на склонах

высоких деревьях — на их вершинах спасаются птипы, звери и

люди, о 1учах и молниях.

Это наше будущее. — сказала она неожиданно, — беско

нечный океан и корабли.

Мне этого знать не дано.

Ну как же., сначала океанские станции, подводные дома.

Сейчас — первые плавучие города с миллионным населением.

А дальше?

Ах вот оно что! Пожалуй, вы правы.

Все связано, совпадает... Ведь и корабли, и плавучие небо

скребы — это как бы огромный ковчег.

Что ж., это не исключено.

Значит, и вы так думаете?

Hei Я просто говорю что это не исключено. Кто же может

заказать будущее? В космическом, конечно, масштабе.

14

Мы расстались, но, как оказалось, ненадолго. Я забежал к Ольховскому и несколько минут созерцал его массивную бритую голову. Он заметил меня, вежливо выпроводил из кабичета двух назойливых молодых людей с всклокоченными шевелюрами и любезно сообщил мне, что ничего нового не узнал о Близнецах.

— Полные материалы еще не поступили, — сокрушенно произ

нес он, и у меня не осталось никаких сомнений, что и- он ждал их

с нетерпением.

Готов предположить, что человеку прошлого века, жившему в преддверии звездных полетов, показалось бы странным такое пристальное внимание к случившемуся. В то время положительный результат просто не вызывал сомнений. Но сейчас, после тысячи и одной неудачи, когда мечта давно умерла, когда перестали верить в пятую стихию вне Земли и когда вдруг свершилось...

Жаль, — сказал я, — придется подождать. В редакции тоже

ничего...

Хотите, я познакомлю вас с человеком, который первым

обнаружил забытый корабль? — улыбнувшись, спросил Ольхов

ский.

Очень хочу.

Загляните в зеркало.

— Не совсем понимаю вас.

Могу посоветовать только вспомнить заатмосферную

станцию.

Ах вот оно что! Неужели? И он вышел в наш сектор?..

В тот самый вечер?

Да. Та самая блуждающая крапинка. Неопознанный объект.

А в секторе работали вы. Мои поздравления!

А я пожалел было, что оказался на «Гондване», — чисто