Лихая гастроль - Сухов Евгений Евгеньевич - Страница 54

– Здравствуй… невеста.

Ее взволнованность продолжалась какую-то минуту, сменившись тотчас на страх. Прежде чем девушка попыталась захлопнуть дверь, Евдоким уверенно прошел в комнату, в которой сидели еще три человека, в двоих из них он узнал дуэлянтов.

Невесело хмыкнув, произнес:

– Господа, в последнее время вы мне приносите массу неприятностей. Надеюсь, сейчас вы не будете говорить, что видите меня впервые.

Актеры были заметно смущены:

– Вы уж не обессудьте, так получилось…

Повернувшись к графу, игравшему роль дяди невесты, купец сказал в сердцах:

– Ваша шутка обошлась мне в пятнадцать тысяч рублей!

– Право, очень неловко получилось, – промямлил «граф». – Но из них мне досталось всего лишь сто рублей. Ежели желаете, так я могу вернуть вам их тотчас.

– Считайте, что я их вам подарил, – буркнул Евдоким. Посмотрев на актеров, сказал: – А ваша шутка стоила мне порванного фрака. А потом, кто же мне ответит за разбитую физиономию? – показал он на ободранную скулу.

– Право, это не наша вина! Мы не думали, что половые настроены столь решительно. Если бы вы знали, как мы переживали за вас. Скажу вам откровенно, Евдоким, я просто не спал всю ночь! – высказался Митрохин. – Если вы желаете, так мы готовы компенсировать, так сказать, ваш телесный недуг… разумеется, в разумных пределах.

Евдоким лишь в сердцах махнул рукой и произнес, к большому облегчению перепуганных артистов:

– Да пропадите вы пропадом, ничего мне от вас не надобно!

– Прекрасно, что все так хорошо разрешилось, – смущенно произнес «принц», – надеюсь, что вы теперь будете вместе. Такая чудесная пара!

– Пройдемте с вами в другую комнату… княжна, – проговорил Евдоким, повернувшись к Марианне. – Мне бы хотелось поговорить с вами наедине.

– Вы пришли сюда, чтобы в чем-то обвинить меня? – фыркнула Марианна. Евдоким не мог не признать, что сейчас, слегка раскрасневшаяся, она выглядела на редкость привлекательной. – Может, вы еще вызовете полицию?

– Марианна, я не желаю вам зла, я не сделаю вам ничего плохого, давайте только пройдемте в ту комнату и обо всем поговорим.

Купец был явно расположен к долгому объяснению, и если она ему откажет, то он может просто учинить скандал, чего ей явно не хотелось.

– Хорошо, пойдемте. Надеюсь, это не займет много времени.

Развернувшись, Марианна быстрым шагом направилась в соседнюю комнату. Следом за ней, чуток вжав голову в плечи и задержав взгляд на ее ладной фигуре, прошел Евдоким.

Заперев дверь на ключ, он проговорил:

– Марианна, послушайте меня…

– Почему вы закрыли дверь на ключ? Что это значит? – округлила девушка глаза. – Если вы себе позволите что-то лишнее, то я буду кричать, так и знайте!

– Послушайте, Марианна, только не горячитесь, – сказал взволнованно Евдоким. – Меня отправила сюда полиция, чтобы убедиться в том, что здесь действительно проживаете именно вы.

– Вы рассказали о нас полиции? – В ее глазах застыл ужас.

– Да… То есть… Здесь совсем другое, – заторопился Ануфриев. – Я обратился к ним, чтобы они нашли вас. Я просто не могу без вас жить.

– Вам же нужна была княжна, а я не из их числа.

– Мне не нужна ни княжна, ни кто еще, мне нужны только вы.

– Интересно. И вы не собираетесь требовать с меня пятнадцать тысяч рублей?

– Я готов отдать вам все свои капиталы, чтобы только вы остались со мной.

– Вы не собираетесь меня ни в чем упрекать?

– Я здесь только для того, чтобы быть с вами рядом.

– Но как мы можем быть вместе, если дом окружен и полиция может войти сюда с минуты на минуту?

Поставив на стол сумку, Евдоким Филиппович проговорил:

– Я кое-что придумал. В этой сумке одежда. Переоденьтесь. И мы можем выйти из здания через запасной выход.

Распахнув сумку, Ануфриев вытащил монашескую рясу и протянул девушке.

– Надевайте!

– Боже мой! – невольно воскликнула Марианна. – Вот никогда не думала, что мне придется надевать такую одежду… Меня можно назвать кем угодно, но только не монашкой!

– У нас нет времени, – взмолился Евдоким. – Если через полчаса я не выйду, то сюда ворвется полиция.

– Хорошо, – сдалась Марианна. – Отвернитесь!

Она быстро стянула с себя платье и надела монашескую рясу, повязав черный платок, который оказался здесь же в сумке. Взяв в руки котомку, подошла к зеркалу и едва не выдохнула от удивления.

На нее смотрела молодая привлекательная монашка, у которой не было ничего общего с той ловкой мошенницей, которой она была всего лишь несколько минут назад. Изменился даже взгляд, сделавшись кротким. Оставалось только удивляться переменам, какие может сделать с человеком одежда. Но когда она посмотрела в угол, где переодевался Евдоким, то невольно прыснула смехом. На нее смотрел сгорбленный старец с седой бородой и отвислыми усами. На голове потертый облезлый малахай, изрядно протравленный молью; на плечах тулуп из заячьего меха, а на ногах полосатые латаные штаны; широкие стопы скрывали распускавшиеся лапти.

Ничего не скажешь, хорошая подобралась парочка!

– И что вы скажете… княжна?

– В таком наряде не узнать. Где же вы взяли одежду?

– На толкучке купил. Дешево! – в улыбке расползлись губы купца. – Всего-то за четыре алтына.

– Вы вправду хотите мне помочь?

– Я бы хотел быть рядом с вами всю жизнь. Только не отталкивайте меня, Марианна. Я сделаю все, чтобы вы были счастливы.

Некоторое время они смотрели друг на друга, как если бы хотели чего-то сказать, вот только слов почему-то не находилось. В какой-то момент ему показалось, что в глазах девушки произошла какая-то перемена.

Едва улыбнувшись, Марианна произнесла:

– Мне кажется, меня никто так не любил. Пойдемте… Не знаю, что из этого получится.

Не поднимая взор, она прошла по коридору и, слегка приподнимая длинную рясу, спустилась по лестнице. Евдоким не отставал даже на шаг, старался держаться рядом.

Тайного агента Марианна распознала сразу – он стоял у распахнутых ворот. На сгорбленного старика и монашку сыщик едва взглянул – занимался более приятными вещами: созерцанием красивых ног проходящих мимо барышень.

Главное теперь – не сбиться на бег. Наверняка среди праздно прогуливающейся публики имеется с пяток переодетых полицейских, которые тотчас обратят на нее внимание. Не столь часто можно повстречать бегущую монашку.

Миновали улицу, свернули в переулок, необычайно узкий, в котором вряд ли разминутся две пролетки, после чего вышли на широкий проспект.

– Давай сделаем вот что, – повернулась Марианна к Евдокиму. – Мне нужно переодеться, не буду же я все время ходить в этом монашеском платье. И мы уже отошли достаточно далеко от полицейских. Вряд ли они нас здесь ищут.

– Хорошо, – согласился Евдоким. Вытащив из сумки платье, протянул: – Возьмите… Через три часа отходит наш поезд.

– Все будет в порядке, – взяла платье Марианна. – Мы успеем. Я зайду вот в этот подъезд. Надолго я не задержусь. Ну а ты предупреди меня, если кто-то захочет войти раньше, чем я переоденусь.

– Хорошо. Если кто-то будет заходить в подъезд, так я вас окрикну.

Скорым шагом Марианна вошла в здание.

Оставшись в одиночестве, девушка спряталась под лестницу, быстро сняла с себя рясу и так же проворно надела платье, крепко зашнуровавшись. Теперь в ней не было ничего от той богобоязненной монашки, какой она вошла в подъезд всего несколько минут назад.

Уверенно прошла в глубину здания. Где-то здесь должен быть запасной выход. Так оно и есть: проход встретил ее огромными дверьми с большими стеклами.

Купца было жаль. Что-то все-таки в нем определенно было. Но теперь все переживания следовало оставить в прошлом.

Приподняв подбородок и распрямив спину, как и следовало держаться барышне ее сословия, Марианна уверенно зашагала по улице. Остановившись подле крытой пролетки, она уверенно распахнула дверцу.

– Мы заждались, – с тревогой произнес Феоктист Евграфович, подавая барышне руку, – я уже было начал волноваться.