Игры с тенью - Демченко Антон - Страница 25

— Ну что, двинули потихоньку?

— Если только действительно потихоньку. — Протянул Арролд, прекрасно помнивший и норов Серого и любовь друга к бешеной скачке. — Не хотелось бы отскребать тебя от мостовой, после очередного кульбита хаука.

— И не надейся. — Устало улыбнулся Т'мор. — Серый у меня умница.

Полуйотуны, о которых уставшие приятели успели подзабыть, неожиданно слаженно фыркнули, услышав последние слова Т'мора, но комментировать не стали. Очевидно, им это по рангу не положено.

— Кстати, уважаемые стражи, а вы поспеете за нашими скакунами? — Осведомился парень, переключая свое внимание на закованных в железо сопровождающих, навязанных им капитаном. Те переглянулись и, не проронив ни слова, одновременно кивнули. Подивившись такому единодушию, Т'мор покачал головой, и направил своего скакуна в сторону ратуши. Почти тут же за спиной парня раздался тихий цокот копыт лошади Арролда.

Даже спокойный шаг хаука, оказался для Т'мора слишком выматывающим. Так что у ратуши он буквально сполз с седла, и если бы не поддержка Арролда, то, наверное, Т'мор улегся бы спать прямо на мостовую под копытами своего скакуна. Измученный недавним боем человек, чувствуя, что более или менее осмысленное общение с кем бы то ни было, ему в данный момент не по силам, переложил переговоры с подручными эр Рроя на плечи Арролда. К сожалению, отвертеться от приветствия прибывшего в Лиист Ллонера со свитой было куда как труднее, так что Т'мору пришлось собраться, что бы сохранить хоть какие-то крохи внимания при общении с послом.

В какой-то момент, Т'мор понял, что просто не в состоянии адекватно реагировать на происходящее, и, найдя взглядом расшаркивающегося со свитскими, Арролда, вопросительно указал взглядом на высокие двери зала приемов. Хорг понимающе кивнул, и уже через минуту новоявленные родственники покинули ратушу.

Стоило Серому принять в седло хозяина и сделать несколько шагов в сторону «Серебрянного флюгера», усталость накатила на человека с новой силой, распространяя по телу Т'мора волны слабости и боли. Лоб юноши покрылся холодным потом, а дрожащие руки едва не выпустили поводья. Перед глазами закружилась какая-то муть, и Т'мор покачнулся в седле. Неясно как понявший, что с хозяином творится что-то неладное, Серый встал как вкопанный прямо посреди шумной улицы, и застыл изваянием, не обращая ни малейшего внимания на вынужденных обходить его жителей Лииста. Лошадь Арролда мгновенно поравнялась с хауком, и хорг глухо выругался, увидев в каком состоянии пребывает Т'мор. Подхватив теряющего сознание человека, уже начавшего клониться к холке Серого, Арролд парой движений наложил на Т'мора крепящие узы из тех, что используют наездники пустынных ящеров, что бы не сорваться с гибких и вертких тел своих «скакунов», и взял хаука за поводья.

С грехом пополам, словно пребывая в тумане, Т'мор кое-как добрался до гостиницы, как сквозь вату услышал ворчание хорга, с чувством матерившего силу собственноручно наложенных уз, успел почувствовать, как его безвольное тело буквально сгружают с седла, а потом шум в голове усилился и парень окончательно вырубился.

В темноте напротив него появилась пара красных огоньков. Словно раскаленные рдеющие угли, глаза парящего в полуметре от Т'мора дракона полыхнули недобрым бордовым светом, и на парня накатила совершенно удивительная по мощи волна ярости, злости… и беспокойства. Кажется, Уголек был очень недоволен недавним поведением Т'мора, и теперь старательно демонстрировал свое отношение к устроенной человеком эскападе. Впрочем, уже через секунду от негативных эмоций дракона не осталось и следа. Только пульсирующее волнение за жизнь друга, продолжало мерно стучаться в виски Т'мора, да легкая тень недовольства пробивалась к сознанию, старательно вворачивая в него мысль о нежелательности использования темной стихии в таких огромных объемах, по крайней мере, до полного слияния. Т'мор покаянно вздохнул… и его тут же погребло под целым массивом образов и эмоций, вываленных обеспокоенным Угольком на и без того гудящую голову парня. Какое-то время Т'мор пытался сопротивляться этому цунами, но в конце-концов не выдержал, судорожно дернулся и… проснулся.

— Как самочувствие, Т'мор? — Знакомый ровный голос Ллонера, заставил человека поморщиться.

— Могло быть и хуже. — Просипел парень. Памятная по последней короткой поездке, боль куда-то ушла, оставив лишь небольшую слабость и легкий тремор рук. Проведя быструю ревизию организма, Т'мор убедился в отсутствии каких-либо фатальных последствий перенапряжения в работе с Тенью, если не считать физического истощения, но это поправимо, и успокоенный, принялся оглядываться. Как оказалось, он лежал на кровати в одной из комнат «Серебряного флюгера». Дука Ллонер обнаружился в кресле у камина, а у окна, спиной к Т'мору и собственному начальству, встал Арролд, пристально наблюдавший за происходящим на улице и, кажется, совершенно не обративший внимания на то, что фамильяр его клана уже пришел в себя. Хотя, «пришел в себя», слишком громко сказано. Вряд ли это словосочетание применимо к человеку все еще чувствующему слабость в теле и небольшое головокружение.

— Что ж, замечательно. — Ллонер невозмутимо кивнул. — Ты в сознании, а значит, мы можем отправляться в путь. Выезжаем завтра с рассветом. Арролд проследи, что бы он был в состоянии передвигаться самостоятельно.

Ллонер поднялся с кресла и, окинув напоследок Т'мора равнодушным взглядом, быстрым шагом покинул комнату, только взвились полы дорогой накидки, хлопнув по голенищам сапог главы посольства. С хлопком двери, Арролд резко развернулся и сверкнул глазами.

— Я рад, что ты снова с нами, Т'мор. Мы уж думали, что ты еще декаду бревном проваляешься. — Хорг поправил висящий у бедра клинок, и уселся на подоконник.

— Сколько же я спал? — Удивился Т'мор, приподнимаясь на подушках и стараясь устроиться поудобнее в постели.

— Три дня. И если бы не пришел в себя сегодня… — Арролд покачал головой. — Честно говоря, я уже был готов к тому, что бы ослушаться приказа Ллонера и остаться здесь до твоего выздоровления.

— Он хотел уехать без меня? — Равнодушно поинтересовался Т'мор, отмечая про себя, что абсолютно не удивлен такой возможностью.

— Ну да… Мы, знаешь ли, несколько переборщили со слухами по поводу торовых троп. — В эмоциях Арролда на мгновение проскользнула искра веселья. — Так что, Ллонер решил, что мы вполне способны добраться до Аэн-Мора с их помощью, без его надзора и охраны.

— А как же наша хваленая безопасность, не менее хваленое слово хорга и прочий пафос? — Удивленно приподнял брови Т'мор.

— Так же как и в Меельсе… Если ты меня правильно понимаешь. — Хмыкнул Арролд.

— Ну да, конечно. За городом безопаснее, чем внутри, а путешествовать Тропами спокойнее, чем с посольством. — Покивал Т'мор. — Вот только интересно, кому спокойнее, нам или посольству?

— Вот-вот. Ллонер — гениальный дипломат, если способен убедить в этом самого себя и свой Дар. — Развел руками Арролд. — Иначе, магия уже давно покинула бы любезного эр Ллонера дуку ап Рраш.

— Гениальный обманщик, ты имел в виду. — Слабо улыбнулся Т'мор.

— Заметь, не я это сказал. — Вздернул подбородок Арролд, и, блеснув усмешкой в глазах, поднялся с облюбованного им подоконника. — Ладно, успеем еще перетереть косточки нашему дуке. Лучше скажи, тебе чего-нибудь принести?

— Чего-нибудь не надо. — Отказался Т'мор, но прислушавшись к мнению собственного организма и мысленным посылам Уголька, уточнил, — а вот от мяса не откажусь, можно даже сырого. Много.

— Ясно. Кажется, лекарь был прав, с тобой точно все в порядке, если не считать истощения. — Кивнул Арролд, шагая к выходу. Уже стоя в дверях, хорг обернулся. — Я распоряжусь насчет обеда и укрепляющих зелий. И не вздумай от них отказываться. Иначе завтра просто не удержишься в седле. Увидимся, Т'мор.

— А куда я денусь. — Вздохнул парень, вслед закрывающейся двери.

Обед принесли в номер Т'мора буквально через полчаса. И к удивлению парня, его полушутливое заявление было выполнено в точности. Большую часть подноса занимало блюдо с аккуратно нарезанными еще теплыми бескостными кусками мяса. Остальное место было отдано жбану с каким-то кисловатым морсом, флакону с подозрительным зеленоватым содержимым под маркировкой «после еды», массивной латунной солонке и перечнице ей под стать.