Тройной переплет - Фирсанова Юлия Алексеевна - Страница 45

– Реше патен энсе вои!

«Отыщи частица целое!» – перевела Элька близко к тексту.

Волоски вспыхнули. В воздухе явственно завоняло паленым, и маг, потирая пальцы, вскочил, чертыхаясь, с совершенно незаклинательным воплем-продолжением:

– Я же запирал утром дверь! Они в магической комнате!

Мосье со всех ног ринулся туда, где, по словам жрицы, а быть может, и самой Ирилии, забавлялись домашние зверьки. Рэнд и Элька, как владельцы виновников переполоха, галопом понеслись следом за магом, а остальные члены команды, переглянувшись, остались на месте. Макс опасался помешать друзьям своей неловкостью, Гал старался без особой нужды к магической комнате не приближаться, чтоб не повредить артефактов, а Мирей… Мирей просто спокойно ждала, когда беглецы вернутся назад, и ничуть не тревожилась.

В магической комнате, куда дверь оказалась приоткрыта всего на пару волосков, было почти чисто. Ну разбросаны по полу и креслам несколько каких-то погрызенных местами тряпичных и кожаных мешочков, обточена зубками зверьков какая-то длинная палочка, ну вывалена из плетеного короба кучка разноцветных шариков, а сам короб распущен на ленточки, а так все мирно, тихо и спокойно. Совсем тихо, ибо виновники маленького беспорядка мирно дремали в свитом из разноцветных то ли платков, то ли шалей гнездышке, по-дружески прижавшись друг к другу шерстистыми бочками.

Лукас окинул беспокойным взглядом арену игрищ крыса с летучей мышью и испустил вздох явного облегчения. Ничего непоправимого зверьки не натворили, да и сами не пострадали, благодаря тому, что большая часть бесценных опасных вещиц была размещена в шкафах и на полках, охраняемых специальными заклинаниями. Вор прошел к гнезду сладкой парочки и сгреб своего питомца на руки, где тот продолжил мирно посапывать, Элька позаботилась о Мыше и поторопилась уточнить:

– И что в этом хаосе нам поможет?

– Покрывала памяти, мадемуазель, – поразмыслив несколько секунд, предположил маг, превосходно знавший свое хозяйство. – Думаю, Мирей имела в виду именно их… Да, эта магия применяется нечасто, но если отпечаток чист и не затронут иными магическими энергиями. А на Венстике, как сказал Связист, магия практически не действует… Полагаю, это именно то, что нам нужно!

– Эй, Лукас, они тут ничего особенного не натворили? – не столько в заботе о драгоценном магическом содержимом комнаты, сколько переживая за своего зверька, уточнил Рэнд, поглаживая спящего крыса. Попутно вор осматривал дружка на предмет подпалин, проплешин, наличия и отсутствия хвостов, лап и ушей.

– Ничего страшного, к счастью, ваши питомцы не обладают столь уникальным интеллектом, чтобы колдовать вместо хозяев, – пошутил маг, подбирая погрызенную палку и то, что назвал покрывалами памяти, а потом признал: – Но будь сие помещение магической лавкой в городе, вы, мой друг, разорились бы, отплачивая ущерб. К счастью, зверьки не нанесли непоправимого урона, даже ледяной жезл Дираф подлежит восстановлению, что же до специфичного набора ингредиентов, в ближайшие выходные я смогу пополнить их состав.

Лукас в последний раз окинул изучающим взглядом миниатюрный погром и открыл дверь в коридор только для того, чтобы услышать характерный звук падения в нескольких метрах далее по коридору и еще более характерную сочную ругань в исполнении ильтарийского сеора. Красота и образность слога поражали воображение, недаром стихи сеора Гарсидо пользовались славой в Ильтарии.

– Что же приключилось у сеора Рогиро? – приподнял брови в изумлении маг и поспешил на звук, любопытные коллеги последовали по пятам, в равной степени горя желанием помочь и узнать, что такого могло стрястись у призрака. Вроде бы от худших жизненных невзгод он был застрахован в силу мертвого состояния.

Двери в тренировочный зал перегораживала здоровенная ледяная стена, от нее шла широкая ледяная дорожка по полу, подтаявшая по краям. Ручейки воды тоненькими струйками стекали вокруг. Под воздействием домашнего тепла глыба уже успела чуть-чуть подтаять. Рогиро, вероятно, по новообретенной привычке переходить от призрачного состояния в плотское по мере необходимости, пренебрег лестницами, спускаясь в подвал. Оттого на него и не отреагировало магическое освещение, а когда визитер обрел физическую форму, то оскользнулся в темноте на ледовом полотнище. Теперь ильтариец сидел, потирая лодыжку, на полу и отчаянно бранился. Завидев мага – удачную мишень для вымещения накопившейся досады, – бывшая Тень Короля не преминула высказать упрек:

– Не будете ли вы, сеор Лукасо, столь любезны впредь предупреждать меня о магических новшествах вроде этого… – Призрак нервно дернул в сторону ледяной преграды рукой.

– Непременно, сеор Рогиро, если я вдруг вздумаю разнообразить интерьер дома чем-то подобным, непременно. Но на сей раз моей вины в произошедшем нет, – пряча улыбку, покивал Лукас.

– Нет? Вы еще скажите, что это наколдовала крыса сеора Фина, – хмуро огрызнулся экс-призрак, лодыжка его распухала прямо на глазах, чем, несомненно, и объяснялся приступ дурного настроения.

– Скажу. Как ни странно это звучит, но вы угадали, сеор, – признал маг под гомерический хохот Рэнда и Эльки, буквально сползающих по стенке тут же рядом с пострадавшим призраком. Лукас и сам кусал губы, чтобы не расхохотаться в голос.

– Рогиро, не сердись, наши зверьки поиграли в магической комнате, – давясь смехом, попросила Элька. – Похоже, они каким-то образом привели в действие какой-то Лукасов артефакт, этот… ледяной жезл Дираф! – как всегда сработала своеобразная память хаотической колдуньи, ухватившая заковыристое название.

– Не только, мадемуазель. – Маг вытащил прихваченный жезл и теперь крутил его в руках, задумчиво хмурясь. – Ваши питомцы умудрились перевести его в некий странный, как сказал бы мосье Макс, режим действия. Обыкновенно жезл действует при прямом направлении на предмет и не может преодолевать материальные преграды. На досуге я рассмотрю это полезное свойство.

– Полезное? – изумился до глубины души оскорбленный Рогиро.

– А пока, – инкуб провел по пострадавшей резьбе рукой, скорее даже погладил предмет, на его конце мелькнул голубой огонек, и глыба заодно с ледяной дорожкой исчезла из коридора, наверное отправившись назад, в милые сердцу родные ледяные края, откуда была извлечена зоомагией.

– Зато теперь, Лукас, если у нас что-нибудь случится, прежде чем кричать «Мадемуазель!», тебе придется проверить виновность Рэта и Мыши, – гордо за выращенных в своем коллективе перспективных проказников заметила Элька. – Или кричать сразу: «Мадемуазель, крыс и Мыша!» Здорово звучать будет, как считалочка!

Рогиро возмущенно фыркнул, а Рэнд недоуменно заметил:

– Ты чего злишься? Нога болит, так давно бы призраком стал, сразу исцелишься!

– Моя способность принимать нематериальную форму, сеор Фин, вовсе не означает того, что в этом доме на мне могут испытывать магию все, кому не лень, даже мыши! – фыркнул ильтариец, однако разумному совету последовал. Честно говоря, сеор Гарсидо был настолько возмущен ощущением острой боли, успевшим подзабыться за века призрачного бытия, что просто не сообразил вовремя сменить ипостась.

– Остается только радоваться, что ваши зверьки, сеорита, не говорят, начни они читать заклинания, я бы пожалел, что покинул Ильтарию, – съехидничал сеор, вновь принимая здоровый физически телесный облик.

– О-о-о, – коварно протянула Элька, – не говори гоп, пока не перепрыгнешь, Рогиро! Это я к тому, что новые функции жезла они для Лукаса уже обнаружили, а там и до членораздельной речи недалеко. Я вообще думаю, что Рэтик и Мыша такие умные, что им пока просто нечего сказать нам, недалеким людям!

Призрак только хмыкнул, но ни брать свои слова назад, ни складывать чемоданы не ринулся. Маг еще раз осмотрел жезл, убрал его в потайной карман камзола и поторопил насмешников с возвращением в зал совещаний. Перед отправкой на немагический Венстик Лукас собирался сделать все, чтобы облегчить коллегам работу и обеспечить максимальную защиту.