Берег Скардара - Корн Владимир Алексеевич - Страница 26

Когда я поинтересовался состоянием корабля после перенесенного им шторма, фер Груенуа ответил:

— Хоть с этим нам повезло. Корпус не дал течи, а такелаж требует лишь мелкой починки.

— Земля! — крикнул впередсмотрящий, сидевший в «вороньем гнезде».

Фер Груенуа посмотрел на расчеты, произведенные сти Молеуеном, углубился в карту и после нескольких секунд сосредоточенного молчания что-то пробормотал себе под нос. И больше всего это было похоже на: «Из огня да в полымя».

Глава 15

МОРСКАЯ ДЬЯВОЛИЦА

Я взглянул на карту через плечо фер Груенуа. Она, конечно, отличалась от тех, к которым я привык в своем мире. Горы возвышаются ломаной линией, бледно-голубым цветом обозначена вода, лес, как и положено, зеленый, но главное, здесь даже какие-то морские животные изображены. Вот это определенно кит, кто еще может пускать фонтаны. Только какой-то он зубастый и похож на хищника. А вот тех морских обитателей я определенно еще не видел, и больше всего они напоминали гибрид осьминогов с акулой. Вряд ли они существуют на самом деле, скорее эти изображения — дань легендам о морских чудищах.

Красивая карта, ее впору на стену повесить, неплохо бы там смотрелась. И еще пару пистолетов по краям пристроить, чтобы лист пергамента не скручивался в рулон.

На миг почудилось, что я снимаюсь в историческом фильме — слишком уж бутафорским выглядело все вокруг, даже Фред в плаще и шляпе с пером. Кончики усов фер Груенуа были загнуты вверх, так что для полноты картины ему не хватало только трубки с изогнутым чубуком и медной крышечкой над чашкой. Но в этом мире не курят, и наваждение схлынуло.

Так, и где это мы? «Мелисса» держала курс на огромный остров, который определенно заселен — на карте изображен город с крепостными стенами и башенками и три селения поменьше с тщательно прорисованными домиками у самой воды. Только лодочек на берегу не хватает, настолько все похоже на красивую картинку.

Кстати, здесь и проекция имелась, подобная той, что у нас называется меркаторовской. И север там, где ему и положено — вверху карты, а не на юге, как у китайцев, или на западе, как у средневековых европейцев.

Судя по всему, не очень-то я и ошибся, прикидывая, куда нас могло снести за время шторма. Расстояние незначительное, два лаптя, не больше. Сутки хода под попутным ветром на каждый. Хорошо, что навигатор у нас сти Молеуен, я бы им тут наплавал.

И остров, и единственный город-порт именовались Мойнстофом. Селения на карте названиями осчастливлены не были, но именно это волновало меня меньше всего.

— В чем причина твоего беспокойства, Фред? Остров принадлежит Изнерду?

Фер Груенуа оторвался от карты:

— Нет, ваша светлость. Здесь все несколько иначе.

Я взглянул на друга. Фер Груенуа тоже граф, так что мы вполне можем обойтись без всяких тонкостей этикета. Если же такое обращение связано с последними событиями, то зря он. Мы все в них участвовали, и заслуги у нас равные. Я до сих пор радуюсь тому, что изнердийские корабли отказались от преследования, но о причинах можно только догадываться.

— И в чем же тогда проблема, ваша светлость? — обратился я к нему в ответ.

— Мойнстоф — особый город, — пустился в объяснения Фред. — Так исторически сложилось, что он сохранил независимость. О причинах можно рассуждать долго, но факт остается фактом — город никому не подчиняется, и в его гавани можно увидеть пиратский катлас, соседствующий с судном мирных торговцев. Мойнстоф вроде как нейтральная территория, и, пока ты находишься в его порту, тебе ничего не угрожает. Почти ничего.

— И что же может угрожать в нашем случае?

Фред многозначительно посмотрел на наш флаг. Да, он не похож ни на флаг вольного братства, ни на имперский, ни на флаг любой из других держав.

Иногда я не понимаю жителей этого мира, хотя нахожусь здесь уже достаточно долго. Ведь фер Груенуа только что сказал, что Мойнстоф — нейтральная территория. Или все же нет? Может, дело в том, что «Мелисса» — бывший корабль Изнерда, что легко обнаружить по характерным особенностям обводов ее корпуса? Единственное объяснение, которое пришло мне в голову, — Фред опасался, что кто-нибудь соблазнится легкой добычей, увидев, что нас слишком мало.

— И что вы предлагаете, господин граф?

— Решать вам, ваша светлость.

А ты здорово изменился, Фред, за то время, что я тебя не видел. Очень надеюсь, что это пройдет. Нет, тебя не сломали, но ты не тот, что был раньше. Когда-то давно, когда я увидел тебя в первый раз, то смог охарактеризовать тебя всего двумя словами: «веселая бесшабашность». Теперь ты другой. И прежний Фред мне нравился больше.

Если разобраться, ничего страшного с тобой не произошло. Попал в рабство, сбежал, опять стал рабом и снова сбежал. Наверняка первое время в плену здорово получал за строптивость, пока наконец не осознал свое положение. Ну и что здесь особо трагичного? Наверное, есть еще что-то, о чем ты не стал мне рассказывать.

Что касается моего флага, развевающегося над коутнером…

Перед тем как перекочевать на «Феррари», вставший на дыбы конь был изображен на борту боевого аэроплана, а потом подарен основателю фирмы. Но это так, к слову.

Мне кажется, Фред, если я сейчас, в угоду обстоятельствам, спущу свой флаг, то потеряю что-то внутри себя, какую-то крохотную, но очень важную частичку.

— В общем-то мы можем не заходить в Мойнстоф. И если нам опять повезет… — продолжил друг.

Да, Фред, в этом ты прав. У нас есть немного солонины, и черепахи тоже пока не закончились. Да и галеты имеются, хоть и приходится делить их с червячками. Хорошие давно съедены, а те, что остались…

Так что проблема только с водой. Правда, если нам повезет и пойдет дождь…

Но есть и еще кое-что, Фред. Ты ведь сам говорил мне, что Бертоуз хотел, чтобы его похоронили на берегу. После боя мы собрали все, что от него осталось, и завернули в несколько слоев просмоленной парусины. И даже соли не пожалели.

И все же плохие из нас получились мумификаторы, и его тело все сильнее напоминало о том, что оно находится на борту «Мелиссы». Конечно, можно похоронить его по морскому обычаю: поместить в мешок с телом ядро и отправить за борт. Но ведь берег совсем рядом, а я обещал выполнить его последнее желание.

Фред старательно отводил взгляд, а значит, решение и вправду принимать мне. Кто бы знал, до чего же я не люблю этого делать, разве что за столом, выбирая блюда или марку вина. Что касается флага…

Парни обнаружили где-то совсем новый изнердийский флаг и поначалу развлекались тем, что использовали его как половую тряпку, затем бросили его на палубе, и каждый проходящий мимо обязательно вытирал об него ноги, зачастую босые. Гентье, глядя на это безобразие, заявил, что в Изнерде за осквернение государственной святыни приговаривают к сожжению на костре. После его слов каждый считал своим долгом добавить к личному костру пару полешек, от души потоптавшись на атрибутике.

«Босота», — думал я чуть ли не с нежностью, глядя на их забавы. Не любят здесь Изнерд, это точно, хотя и уважают и даже побаиваются.

Ну ничего, в моей каюте, в одном из сундуков, есть и еще один новехонький изнердийский флаг.

— Господин Фер Груенуа, прикажите Мросту, чтобы он изготовил флаг с лошадкой. До Мойнстофа несколько часов ходу, так что времени вполне хватит. Прежний из-за шторма совсем вид потерял, поистрепался, неудобно с таким в чужом порту показываться. И вообще, Фред, чего ты опять заладил: ваша светлость, ваша светлость. У Прошки, что ли, научился?

В гавань мы вошли с попутным ветерком и почти полными парусами. Я только крякал, глядя на маневры Фреда.

Якорь отдали опять на ходу, правда, сейчас обошлись без помощи буксирных баркасов. Когда якорь зацепил грунт и «Мелиссу» начало разворачивать кормой по ходу движения, паруса опали, обнажая голые реи. По-моему, по времени получилось еще быстрее, чем в Ривеньере, когда мы уходили с заложниками на борту. Жаль, что секундомера нет, я бы сравнил показания. Вытравленного якорного каната хватило, чтобы встать к стенке причала, а на суше охотно приняли швартовые концы, надев их на причальные тумбы.