Сэр Троглодит - Башун Виталий Михайлович - Страница 34

— Ну что, очухался? Осознал? С кулаками и зубами на меня бросаться не будешь? — спросил капитан, дав мне время привыкнуть к новому положению дел.

Я отрицательно помотал головой — не буду. Скрывать знание конкистос и прикидываться дурнем тоже не буду. Не перед кем да и незачем. Как не буду, назло брату Зорвесу, рассказывать своим теперешним сослуживцам историю моих отношений с их королевой. Все равно никто не поверит. Вряд ли здесь кому-то интересна болтовня смертника. Наверняка, как часто бывает в подобной ситуации, каждый второй висельник на этом корыте — младший принц, тайно доставленный сюда, чтобы скрыть от мира душераздирающую семейную тайну. А каждый первый — подло обманутый честный труженик, что, кстати, вовсе не исключалось.

— Церемонии разводить не к месту, поэтому представлюсь сам. Баронет Илькосо, капитан, командир десанта, готовящегося к высадке на острове гипербореев. — Он поклонился и весело взглянул на меня: — Тебе представляться нет нужды. Я знаю, что ты сэр Дит, лейтенант гвардии, возжелавший подвигов и славы, посему отпущенный принцессой Мирасель для участия в походе. Назначен командиром полусотни. Кстати, поскольку ты очнулся последним, тебе выбирать уже не из кого. Весь десант — это пятьсот человек из подонков портового общества. Триста на нашем галеоне и двести на соседнем. Кроме тебя, здесь еще трое дворян, так называемых добровольцев. Все они старше и гораздо опытнее тебя, поэтому назначены командовать сотнями. Тебе предстоит стать заместителем командира третьей сотни. Она у нас самая проблемная — первые два офицера отобрали себе лучших людей, а в третью попали все остальные. Так что, имея тебя как бы в резерве, на военном совете я приказал принять решение об усилении этой клоаки еще одним офицером, хоть и молодым, но из самой гвардии.

Он говорил исключительно вежливо и доброжелательно, но чувствовалось, что почему-то недолюбливает гвардию и не знает точно, но догадывается, с какого такого перепугу я, предположительно гвардеец, согласился на это смертельно опасное задание. Человек он был веселый, ехидный и прямолинейный вплоть до грубости. Может быть, в том числе и поэтому его военная карьера пошла по столь неэффективному пути.

Илькосо, в полном соответствии с моим представлением о его характере, спросил, не стесняясь, прямо в лоб:

— Что, парень, обрюхатил дочку графа какого-нибудь? Ее родичи не согласились с таким положением вещей, да и на фиг им сдалась нищая родня?.. Они, видать, недолго думая подсыпали тебе в вино какую-нибудь гадость, и в результате ты здесь. А несостоявшаяся родня небось срочно выдает доченьку замуж, выплатив жменю золота целителю, чтобы временно скрыл беременность от будущего мужа. Вот будет барончику или графчику счастье, когда его сынок родится похожим на пещерного дикаря… Да ты не обижайся. На правду не обижаются. Ведь верно? — примирительно сказал капитан, заметив мою реакцию на его слова. — Тем более я лично против твоего облика ничего не имею. Но рассказал я верно? — с любопытством спросил он.

На удивление, он очень правильно просчитал мою ситуацию. Если и допустил неточности в деталях, то в целом все было именно так.

— Где мне с такой рожей баронесс охмурять? — буркнул я в безуспешной попытке откреститься от предложенного сценария.

— Да ладно, Дит, — снисходительно ответил на мои беспомощные барахтанья капитан. — Я уже не пацан, чтобы не знать — бабы оценивают мужиков отнюдь не по морде лица, каковая может быть один в один обезьяньей. Им интересно то, что ниже пояса… причем сначала сзади, как ни странно, а потом спереди. Инстинкт, понимаешь, у них такой — сильные дети могут родиться только от сильных мужчин. К тому же с лица воду не пить и ночью все кошки серы. А уж если ты умеешь говорить красивые и ласковые слова, то любая через минуту сочтет твою личность самой привлекательной в мире. Поверь моему опыту. У меня есть приятель, ты по сравнению с ним — светозарный помощник Создателя, но стоит мне познакомиться с девушкой, как через день-другой она уже обо мне не помнит, а за другом бегает вприпрыжку. Я ему завидую белой завистью! Даю честное слово!

Он улыбнулся и поднял правую руку к плечу ладонью в мою сторону, словно клялся в суде.

— Сейчас как раз начинаются строевые занятия в твоей сотне. Пройди на шканцы и представься своему командиру. Что тебе предстоит делать, он уж сам определит… Да, еще кое-что. Настоятельно рекомендую постоянно ходить при оружии и в кольчуге. Все твое имущество в сундучке у твоего гамака. Народ здесь собран не самый мирный. Могут в темном углу и… — Он провел ладонью по горлу и закатил глаза, высунув при этом язык. — Ты меня понял? Офицеров у нас и так некомплект. Не хотелось бы из-за подобной чепухи сократить их численность.

Споро переодевшись и вооружившись, как советовал Илькосо, я вышел на палубу полюбоваться природой, закатом и… толпой головорезов, кое-как выстроившихся посередине палубы. Кажется, это и есть шкафут… или шканцы. Собственно, мне глубоко зелено правильное название — главное, другой толпы не наблюдается, стало быть, это и есть нужное мне место. Перед подобием строя прохаживался высокий и тощий, словно после длительной голодовки, дворянин в сияющей начищенной кирасе, шлеме, поножах и поручах с длинной шпагой и дагой на поясе. Двадцать до зубов вооруженных королевских морских пехотинцев стояли отдельно и обеспечивали порядок, в полной готовности прийти на помощь офицеру.

Я, проявив догадливость, понял, что это и есть мой командир, подошел к нему и представился:

— Сэр Дит. Направлен в твое распоряжение.

— Сэр Хуанеро.

Узкое, похожее на лезвие секиры, лицо офицера было довольно примечательным. Маленькие, близко посаженные глаза, огромный орлиный нос, тонкие, в нитку, губы, пышные черные усы и аккуратная бородка-эспаньолка. Через всю правую щеку от уголка рта и почти до виска тянулся безобразный рваный шрам, придавая Хуанеро вид настоящего разбойника под стать отряду. Тяжелый взгляд его злых глаз, словно два дула пистолей, вперился в меня и живо прочесал всю фигуру с ног до головы. Хуанеро явно не страдал излишним дружелюбием.

— Через два часа обед. После подменишь меня на занятиях. Сейчас свободен, — пролаял он, резко повернулся к строю и зычно скомандовал: — Построиться в шахматном порядке. Мечи наголо. Изучаем рубящий удар в голову. Делай как я.

Ничего интересного для себя в примитивной технике боя, которой предстояло худо-бедно обучить десант за четыре с половиной недели плавания, я увидеть не ожидал, поэтому равнодушно отвернулся и отошел в сторонку. Зря время терять тоже не хотелось, поэтому решил немного размяться. Как раз до обеда успею.

Я разделся, оставив только портки. Вещи сложил рядом с фальшбортом и начал отрабатывать привычный комплекс. Разогрелся. Выполнил полный набор базовых связок боя без оружия. Провел схватку с воображаемым противником: сначала с одним, потом с двумя и наконец с группой. Затем взял оружие и перешел на отработку приемов для шпаги в сочетании с дагой. Время летело незаметно. Морской ветерок освежал, тень от паруса защищала от палящего солнца. Я все наращивал и наращивал темп. Когда основные движения были пройдены дважды, стал на короткие интервалы времени уходить в «холод». Сложные, но предельно экономные движения, свист рассекаемого на пласты воздуха, прозрачный синеватый простор и живой, дышащий океан вызвали восхитительное чувство упоения и единения с миром. Безукоризненно совершив финальное движение, наставники вряд ли смогли бы придраться, я замер на палубе в позиции защиты.

— Браво, — ледяным тоном прорычал Хуанеро.

Оказывается, сотня во главе с командиром, вместо того чтобы отрабатывать удар, таращилась на меня. Они были не одиноки — все свободные от несения вахты матросы и офицеры галеона, расположившись кто где: на вантах, реях, на палубе — тоже не пропустили бесплатное развлечение.

Командир неторопливо подошел ко мне вплотную, неприязненно посмотрел и прошипел:

— Если ты, мальчишка, считаешь, что фехтования достаточно для командования отрядом, то глубоко заблуждаешься.