Потерянное освобождение - Торп Гэв - Страница 62

— Боюсь, он может слишком преувеличить наши успехи, рассказывая о них вашему примарху, — сказал Орландриаз. — Нам стоит ускорить изыскания.

— Согласен, — ответил Сиккс. — Если мы вскоре не достигнем ощутимых подвижек, нетерпение лорда Коракса только усилится. Я никогда не считал его суетливым, но он решительно настроен начать процесс восстановления.

— Невзгоды часто приводят к отчаянию, — сказал Орландриаз.

— Не всегда! — отрезал Сиккс, обернувшись к техножрецу. Он вспомнил слова, которые как-то сказал примарх во время долгого отступления из зоны высадки. — Мы — Гвардия Ворона. Освобождение родилось благодаря решимости и упорству. Борьба — наша пища, а невзгоды — лучший союзник. Атаковать, отступить и снова атаковать. Таково наше кредо, сущность легиона. Гвардия Ворона не отчаивается, когда обстоятельства складываются не в нашу пользу. Мы становимся только опаснее.

Шлепки босых ступней по выкрашенному в черный цвет рокриту пробудили в Альфарии воспоминания, пока он наблюдал за тем, как рекруты бегут кросс по главному залу. Он знал, что воспоминания принадлежали не ему — их заблаговременно извлекли библиарии Альфа-Легиона, — но они были чрезвычайно яркими, приходили краткими вспышками: сцены и эпизоды длиною всего в пару секунд. Его обучение шло в Шпиле Воронов, а не на Киаваре, но он прошел те же тренировки, что и эти юноши.

— Взять оружие! — рявкнул Бранн с помоста в другом конце зала. — Построиться для учебной стрельбы.

Рекруты рванулись к ящикам в центре помещения и принялись доставать из них обычные автоматические винтовки. Это было тренировочное оружие, весом и формой похожее на болтер легионера — без улучшений, дарованных генетическим семенем, даже взрослый человек не смог бы тренироваться с настоящим болтером легионера Астартес. К топоту ног добавились щелчки вставляемых магазинов.

Рекруты собрались перед Бранном группами по пять человек. Командор взмахом руки приказал отделениям выстроиться рядами. Тяжело дышащие дети подняли оружие, прицелились в керамитовые плиты-мишени у дальней стены и открыли огонь. Комната наполнилась грохотом выстрелов и лязгом падающих гильз.

Постреляв пару секунд, первая группа отошла в сторону, уступив место второму отделению. Один из рекрутов не смог совладать с магазином своего оружия, после чего подошел к Альфарию.

— Я не могу вставить его, сержант, — сказал мальчик, и его лицо скривилось от злости. Он посмотрел на Альфария — глаза новициата были вровень с нижним краем нагрудника легионера. — Крепко застрял!

— Успокойся и попробуй снова, — произнес Альфарий. — Как тебя зовут, новициат?

— Хеф, сержант, — ответил рекрут. Он вновь попытался отсоединить магазин, потные руки скользнули по гладкой поверхности винтовки. — Навар Хеф.

— Дай посмотрю, — сказал Альфарий, протянув руку.

Взяв оружие, он быстро проверил его и затем отдал обратно Хефу.

— Патрон не до конца покинул патронник. Взгляни.

Покраснев, новициат сам проверил оружие. Он вручную вынул гильзу, а затем отсоединил магазин.

— Десять штрафных кругов, — сказал Альфарий. — Боевой темп. Бегом!

Сжав оружие, рекрут помчался в другой конец зала, с его бритой головы слетали капли пота. Альфарий услышал, как тот отсчитывает ритм между судорожными вдохами. В мальчике чувствовалась невинность и преданность. Хеф был хорошим рекрутом.

Глупо, что ему придется погибнуть с остальной Гвардией Ворона.

От этой мысли Альфарию стало не по себе. По правде говоря, он почувствовал тревогу. Он не знал точно, как назвать чувство, от которого все внутри у него сжималось при виде того, как новициаты продолжают упражняться с оружием. Вина? Ничего подобного Альфарий прежде не испытывал, и это чувство нисколько ему не понравилось. Он прокашлялся от волнения и наказал еще пару рекрутов, которые решили присесть в конце строя. После его слов мальчики резко вскочили на ноги.

Такая бессмысленная растрата жизней. Коракс и командоры никогда не присоединятся к Альфа-Легиону, но эти юноши-новиаты стали бы идеальным пополнением для легиона. Их гибель казалась несколько чрезмерной.

Альфарий не знал, откуда в нем подобные сомнения. Он винил во всем свои ложные воспоминания. В последние дни они усилились. Он четко видел, как впервые вышел из Впадины Воронов в ядерную пустошь, но не мог вспомнить ничего, что произошло после того, как он покинул двор. Его преследовали имена братьев-легионеров, Гвардейцев Ворона, которые полегли на Исстваане. Другие временами вспоминали о них, и всякий раз перед мысленным взором Альфария вспыхивали их лица, на губах возникала улыбка от наполовину забытой шутки, или вспоминался миг боя рядом с названным воином.

Он подумал, что ему нужно сосредоточиться. Он не Гвардеец Ворона, он — Альфа-Легионер. Его примарх не Коракс, он клялся в верности Альфарию и Омегону. В своей мудрости близнецы-примархи присоединились к восстанию Хоруса, и следовало верить, что для этого у них были веские причины. Падение Гвардии Ворона и захват генотеха послужат высшей цели.

Сосредоточившись на этой мысли, Альфарий подавил воспоминания, которые поднимались из глубин его улучшенного мозга. «Я — Альфарий, — сказал он себе. — Я — Альфарий».

Спускаясь по рампе «Грозовой птицы», Бранн с удивлением заметил, что в доке его уже ждет диспетчер Эфрения. Она без слов передала командору инфопланшет, едва тот подошел к выходу из отсека. Из-за огромных потерь на Исстваане — как легионеров, так и простых людей — диспетчера перевели из офицеров стратегиума «Мстителя» в командный центр на вершине Шпиля Воронов.

— Что там? — спросил Бранн. — Меня ждет примарх.

— Информация о передаче данных, командор, — ответила Эфрения. Диспетчер на секунду взяла у него планшет, дважды нажала экран и вернула обратно Бранну. — По вашему приказу мы отслеживали логи связи, к которым имел доступ капеллан Несущих Слово как с Освобождения, так и через сеть Киавара. Нам удалось обнаружить несколько аномальных передач.

— Аномальных? — не понял Бранн. Перед ним, скрипя поршнями, начала открываться огромная дверь в следующий отсек. Командор остановился и взглянул на диспетчера. — Поточнее, пожалуйста.

— Частоты и каналы принадлежат не Механикум и не легиону, командор.

— Ничего удивительного, — сказал Бранн, направляясь дальше. — В системе немало кораблей торговцев, Имперской Армии и неидентифицированных судов.

— У передач сигнатура легионеров-Астартес, — терпеливо продолжила Эфрения.

Бранн опять остановился и уже пристальнее изучил содержимое планшета. Диспетчер была права: записанные передачи имели шифр и структуру модуляции легионеров-Астартес.

— Все сообщения короткие, командор, — продолжила Эфрения. — По моему мнению, нарочно сжатые.

— Погоди-ка, я узнаю этот код приемоответчика, — вдруг сказал Бранн, пальцем выделив одну из строчек.

— Да, командор, это шифр доступа Шпиля Воронов, — кивнула диспетчер. Ее голос зазвучал тихо, когда она продолжила: — Поэтому я пришла напрямую к вам. Это канал командора Агапито.

— Понятно, — сказал Бранн. Новости встревожили его, но он уверил себя, что брат сможет дать внятное объяснение. Но это пока не раскрывало загадку остальных передач. — Что с другими?

— Некоторые — ликейские частоты безопасности, еще две поступили через неиспользующиеся гильдейские сети, командор. Источник определить невозможно, но они с Киавара.

— Без сомнений, диссиденты, — сказал Бранн.

— Значительный скачок в информационном потоке, командор. Ранние сообщения, обнаруженные на этих частотах, были спорадическими и плотными. В новых наблюдается уже устойчивая схема. Думаю, это может означать, что старые гильдии пытаются восстановить былое влияние.

— Хорошая работа, — сказал Бранн. — Теперь за этим прослежу я. Пока особо волноваться не о чем. Прежде чем сообщить лорду Кораксу, я проведу собственное расследование.

— Как пожелаете, командор, — поклонившись, сказала Эфрения.