Потерянное освобождение - Торп Гэв - Страница 36

— У меня нет жалости к предателям, — отрезал Коракс.

— Нет, я предупреждаю тебя о жалости к самому себе, — спокойно ответил Дорн. — Направленная на себя или на других, твоя жалость в конечном итоге обернется против тебя и станет оружием в руках врага. Ты — примарх, так пусть тебя не трогают потери и не снедает скорбь. Мы были рождены для славы, но мы должны уметь стойко переносить утраты.

Коракс молчал. Он видел, что Дорн искренне переживает, и кивнул, соглашаясь с мудростью брата.

— Что бы ты ни искал, оно не стоит того, чтобы отдать свою жизнь, — сказал Имперский Кулак.

— Это, часом, не забота? — слегка улыбнувшись, спросил Коракс. — Ты становишься сентиментальным, Рогал.

— Вовсе нет, — сердито ответил примарх. — У меня и так почти не осталось союзников. Потеря еще одного мне совсем не с руки. Ты намереваешься покинуть Терру, как только добудешь желаемое?

— Да, я должен вернуться на Освобождение. До отбытия мы больше не увидимся.

— Тогда удачного путешествия и славного боя, Корвус, — сказал Дорн.

— Защищай Императора, Рогал, — ответил Коракс.

Они сжали друг другу запястья и расстались, уважительно кивнув друг другу на прощание.

Мелкий снег засыпал продуваемый всеми ветрами скальный гребень. У Коракса, направляемого лишь обрывочными воспоминаниями, данными ему Императором, ушло несколько дней, чтобы отыскать это место. Найти одну гору среди множества было непростой задачей, которая усложнилась по прошествии десятилетий с тех пор, как Император был здесь в последний раз. В столь суровых условиях провести разведку с воздуха было невозможно, поэтому Гвардия Ворона искала самостоятельно — тяжелая задача для закованных в доспехи воинов, вынужденных пробиваться через снежные наносы метровой толщины, скрывавшие ущелья и коварные утесы.

Пока Гвардейцы Ворона разгружали снаряжение, винты орнитоптеров стали покрываться льдом. Выгрузкой руководил Агапито, в воздух поднимался пар из решеток шлемов и ранцевых воздухоотводов Гвардейцев Ворона, помогавших сервиторам выносить поклажу, чтобы шаттлы улетели отсюда прежде, чем переохладятся двигатели.

Альфарий делал то, что было приказано, быстро спускаясь по мостку грузоперевозчика с ящиком болтерных снарядов. Он не чувствовал себя уязвленным, выполняя работу, которую обычно поручали сервам и сервиторам, но радовался вместе с приемными братьями тому, что они наконец достигли цели. Легионеры и полулюди-сервиторы утрамбовали снег до состояния плотной ледяной корки, но сапоги легионера хорошо держались на скользкой поверхности.

Поставив ящик на отведенное место, Альфарий шагнул в сторону. Под большим навесом, защищавшим уступ от снега, он заметил Коракса. Казалось, примарх просто смотрит на скалу.

Цель задания им объяснили лишь в общих чертах. Агапито просто сказал Гвардейцам Ворона, что они направляются на заброшенный склад за оружием для легиона. Услышав это, Альфарий задрожал от волнения. Очевидно, это и была та причина, по которой его внедрили в Гвардию Ворона. Что бы ни хранилось на складе — хорошо защищенном складе, судя по количеству выгруженного снаряжения, — оно представляло немалую ценность для Альфа-Легиона. Омегон сможет подтвердить его выводы, только когда они вернутся на Освобождение, но Альфарий не сомневался, что его настоящее задание начинается прямо сейчас.

— Не думаю, что все так уж сложно, — раздался позади Альфария голос Лукара, отвлекая его от размышлений.

— Что? — спросил Альфарий, не уверенный в том, не пропустил ли он начало разговора.

— Что бы здесь ни спрятали, оно не может быть таким уж важным, — объяснил Лукар.

— Почему? — к ним у груды ящиков присоединился сержант Дор. — Дело достаточно важное, чтобы остаться на Терре.

— Здесь нет ни башен, ни оборонительных турелей — вообще ничего, что могло бы защищать склад, — продолжил Лукар. — Будь здесь что-то стоящее, это место охранялось бы сильнее Шпиля Ворона.

Поразмыслив, Альфарий пришел к неудовлетворительному выводу, что Лукар мог быть прав. Внезапно он услышал хруст снега и, оглянувшись, увидел подошедшего к ним Коракса. Очевидно, тот обратил внимание на их разговор.

— Весьма примитивный подход к вопросу обороны, — с недовольным видом заметил примарх. — Ты забыл доктрины Гвардии Ворона?

Лукар недоуменно уставился на сержанта Дора.

— Действительно мощная оборона никогда не выставляется напоказ, — напомнил сержант, постучав по шлему Лукара.

— Здесь нет ничего, что говорило бы «атакуй меня», вроде десятикилометровой куртины или сотни орудийных башен, — пояснил Коракс, окинув взглядом голый утес. — С другой стороны, непримечательный участок скалы может стать идеальным местом, чтобы скрыть мощное оружие.

— Извините, сглупил, — ответил Лукар, склонив голову перед примархом. — Я что-то плохо соображаю.

За линзами шлема Альфарий подозрительно прищурился. Он до сих пор не установил контакт с другими Альфа-Легионерами. До поступления инструкций от Омегона он был не вправе этого делать. Судя по ошибке Лукара, тот думал не как Гвардеец Ворона. Альфарий решил не спускать глаз со своего брата по отделению, чтобы понять, стоит ли за него беспокоиться. Если хотя бы один агент Альфы выдаст себя, им всем придется туго.

— Как мы попадем внутрь? — спросил Альфарий, чтобы перевести разговор на другую тему и отвлечь внимание от Лукара.

Коракс посмотрел на Альфа-Легионера.

— Мы постучимся, — ответил примарх с хитрой улыбкой.

Когда закончилась выгрузка, Коракс объявил начало операции. Легионеры разбились на отделения, а воины Кустодес и агенты Механикум стояли несколькими группами рядом с Гвардией Ворона.

— Пусть мы сейчас на Терре, но наши жизни подвергнутся опасности, — заявил примарх. — Трофей, который мы ищем под этой горой, защищают древние оборонительные системы. Знайте, что это задание важно не только для будущего нашего легиона, оно позволит отомстить тем, кто пытался нас уничтожить. Этот день навеки сохранится в анналах Гвардии Ворона, никто не забудет ту роль, которую вы здесь сыграли. Прошлое — история. Не важно, что случилось раньше. Вас должно беспокоить только то, как мы будем действовать с этого момента. Будущее находится за этой стеной.

Сказав это, Коракс отвернулся и направился к отвесному утесу. Одного взгляда на каменную стену хватило, чтобы в нем пробудился один из осколков воспоминаний, вживленных Императором. Примарх не шутил, говоря, что им придется постучать, чтобы попасть внутрь.

Хранилище было закрыто гармоническим замком, настроенным на звуковую волну чрезвычайно узкой частоты. В скале находились участки, соединенные с усилителями в структуре горы, и воспоминания Императора открыли Кораксу их точное расположение. Он поднес кулак к первому участку и напомнил себе место и интервал каждого удара, чтобы создать правильный гармонический ключ.

Он стукнул перчаткой по скале, удары разносились в пустоте за каменной стеной, но были приглушены снегом и воем ветра.

Тук. Тук-тук, тук-тук. Тук-тук.

Глухое эхо стихло, и Коракс задумался — возможно, он неверно рассчитал интервал ударов или направил их не в те места. Но его сомнения рассеялись, когда скрежет шестеренок и шипение гидравлики заставили содрогнуться весь утес.

Примарх отступил назад перед распахнувшимся порталом, две каменные створки толщиной в несколько метров без труда разошлись в стороны, открыв мозаичный пол. На небольшие черно-красные геометрические узоры полетел снег, в пещере зазвучал стон ветра.

— Ждите моей команды, — приказал Коракс, перешагивая порог.

В воспоминаниях Императора ничего не говорилось о защите внешних ворот, но это не было гарантией безопасности. Он ощутил слабую дрожь и благодаря переданным Императором знаниям понял, что активация дверей вдохнула жизнь в древние энергоустановки, находившиеся на многокилометровой глубине. В колпаки реакторов хлынула плазма, по кабелям и проводам сквозь скальную толщу побежал ток.