Потерянное освобождение - Торп Гэв - Страница 19

— Позвольте узнать, лорд, почему мы направляемся к Терре? — спросил Бранн. — Я не могу понять мотивов Воителя. Судя по предательству на Исстваане, он хочет как можно быстрее расправиться со всеми своими противниками. Может, стоило вначале укрепить Освобождение?

— Хорус может этого ожидать, — сказал Коракс и отвернулся от балюстрады, чтобы посмотреть на командоров. Внизу раздался шум, когда легионеры отобедали и принялись собирать пустые тарелки. — Это достаточно веская причина, чтобы не лететь туда. Тем более у меня есть важное дело на Терре.

Слова примарха повисли в воздухе, пока Агапито не понял, что следующий вопрос ждали от него.

— Не желаете ли поведать об этом деле, лорд?

— Мне нужно поговорить с Императором, — ответил Коракс. — Кто знает, достигли ли Императорского Дворца вести об измене Хоруса?

— Уверен, Император достаточно силен, чтобы узнать о постигшей его владения трагедии, — произнес Бранн.

— Варп-штормы могут препятствовать не только путешествиям, — сказал Коракс. Примарх взглянул на своих командоров и заметил на их лицах замешательство. — Навигаторы, астропаты и даже сам Император связаны с варпом. Все они черпают силы из его энергии, поэтому штормы могут блокировать всевидящий взор Императора и ослеплять навигаторов на пути к Терре.

— Думаете, Хорус вскоре атакует Императора? — спросил Соларо. — Он планирует напасть на Терру?

— Безусловно, — сказал Коракс. — Он отвернулся от Имперской Истины и теперь должен либо убить Императора, либо погибнуть сам. Действия Воителя ведут нас к неизбежному столкновению, и иного выхода быть уже не может.

Какое-то время после слов примарха командоры задумчиво молчали. Коракс понимал своих подчиненных. Масштаб сотворенного Хорусом было тяжело осознать.

— Похоже, Исстваан был не лучшей затеей Хоруса, — произнес наконец Бранн. — Даже благодаря поддержке стольких легионов и удару, который он нанес нам в зоне высадки, ему не одолеть весь Империум.

— Нам стоит предполагать худшее, — встрял Соларо прежде, чем Коракс успел ответить. — Если другие легионы, которым мы некогда доверяли собственные жизни, пошли на предательство, то мы также не можем больше верить в лояльность Механикум и Имперской Армии.

— Тут ты прав, — согласился Коракс. — Мы понятия не имеем, скольких успели завербовать повстанцы.

Он осекся. Хоруса и остальных заговорщиков едва ли можно было назвать «повстанцами».

— Предатели долго планировали свои действия. Хорус способен на щедрые жесты, демонстрацию могущества, но он ничего не делает без должной подготовки. Будьте уверены, он никогда не начнет, если не будет готов, а это значит, что сейчас Хорус увидел наилучший шанс одержать быструю победу.

— И остановить его, конечно, придется нам, — произнес Бранн, его губы гневно сжались.

— Конечно, — ответил Коракс, тонко улыбнувшись. — Разрушать Империум не в интересах наших врагов. Они хотят свергнуть Императора и стать властителями Галактики. Вот почему они должны действовать стремительно, уничтожив Императора и всех его сторонников прежде, чем весь Империум окажется втянутым в войну. Не важно, какими войсками командует Хорус, я согласен с Бранном: предателям не победить в затяжной войне.

Легионеры внизу начали строиться, когда через двери в дальнем конце зала вошли новые воины. Десятки сервов принялись очищать столы и нести горы свежих пайков для новоприбывших. Коракс взглянул вниз и случайно встретился взглядом с одним из Гвардейцев Ворона. Воин выглядел понуро и мрачно, что совсем не понравилось примарху.

— Сержант Нестил, — окликнул его Коракс, и командир отделения застыл на мгновение, будто жертва, заметившая отблеск нацеленного на нее оружия.

— Лорд Коракс? — ответил Нестил. — Чем могу служить?

— Почему такой хмурый, сержант? — непринужденным голосом спросил Коракс. — Не нравится еда?

— Вынужден признаться, бывало и лучше, лорд, — произнес сержант.

— Подозреваю, Хорус сидит сейчас на целой куче гроксовых стейков, сержант. Как только Император даст разрешение, мы тут же избавим его от них.

Со стороны собравшихся легионеров раздался смех, пусть несколько жидкий, но куда лучше той обреченности, которую Коракс ощущал в них до того.

— Так точно, лорд, а еще не сомневаюсь, что у Фулгрима при желании тоже найдется пара-тройка побрякушек, которые мы с радостью отберем, — ответил сержант Нестил, чем заработал еще один взрыв смеха.

— Будь уверен, Ланкрато, будь уверен, — произнес Коракс, смеясь вместе с остальными над убогой шуткой.

Примарх взмахнул рукой и вновь вернулся к своим командорам. Его улыбка тут же погасла.

— Мы не должны позволять ранам Исстваана гноиться. Силы легиона истощены, но более тяжелый урон нанесен нашему боевому духу, — сказал он. — От того, сумеем ли мы быстро восстановиться, зависит само наше выживание.

— Мы будем сражаться до последнего, — твердо сказал Соларо.

— Да, — согласился Коракс. Следующие его слова должны были придать отваги как ему, так и соратникам: — Но лучше, если мы вынудим это сделать войска Хоруса. Нам необходима победа, что-то, что восстановило бы нашу честь и репутацию. Если мы спрячемся на Освобождении, то отдадим инициативу врагам. Мы так не воюем. Нам следует собрать все силы, которые только возможно, и атаковать предателей. Мы должны доказать себе и всем остальным, что враги также уязвимы и что атаку на Терру можно предотвратить. Нам нанесли тяжелое поражение, но мы не можем бежать вечно. Чем раньше Гвардия Ворона нанесет ответный удар, тем быстрее посеет сомнения среди изменников, и их альянс даст трещину.

— Вы так уверены, что они легко рассорятся между собой, лорд? — спросил Агапито.

Коракс нетерпеливо зашагал по галерее. Большие арочные окна с правой стороны были закрыты ставнями из рифленой стали, которые защищали от вида варпа, но примарх чувствовал его присутствие, словно гнетущую атмосферу, напряжение, от которого нельзя скрыться. От одной мысли, что Хорус каким-то образом мог всем этим управлять, ему становилось неуютно.

— Легко? Нет, — ответил Коракс на вопрос Агапито. — Но все же у них случаются разногласия. Даже под стягом Императора мои братья все равно находили причины для ссор. Пусть некоторые сейчас прислушиваются к Хорусу, но каждый хочет обрести в этом восстании личную выгоду. Когда станет ясно, что своих целей им не достигнуть без значительных усилий, их решимость иссякнет и их союз даст трещину.

— Будем надеяться, у нас все получится, — сказал Агапито.

Коракс посмотрел на командора суровым взглядом, остановившись возле узких дверей в конце галереи. Агапито слегка поник под беспощадным взором примарха.

— У нас нет места для надежды, — бросил Коракс. — Мы планируем и действуем. Надежда — удел мечтателей и поэтов. У нас есть сила воли и оружие, и мы сами будем вершить свою судьбу.

Когда Коракс ушел, Бранн, Агапито и Соларо направились обратно в общие покои.

— Почему ты упомянул о надежде, брат? — резко спросил Бранн. — Разве ты не помнишь, что эти самые слова он произносил у Врат Сорок-два?

— Это был лишь речевой оборот, брат, — сказал Агапито, явно захваченный врасплох. — Конечно, я помню Врата Сорок-два. Как можно забыть ту резню?

— В дальнейшем старайся выбирать выражения, — отрезал Бранн. — Кораксу пока не нужно лишних беспокойств.

По выражению лица Агапито было видно, что ему хотелось возразить, но затем он склонил голову, принимая упрек.

— Как скажешь, брат, — произнес он. — В дальнейшем постараюсь выбирать выражения.

Рассматривая почти опустевшие банки в ящичке, Пелон размышлял, насколько ему еще удастся растянуть остаток специй и зелени. Префектор ничего не говорил по поводу незамысловатой стряпни, которой потчевал его Пелон в последнее время, — для такого рода жалоб у него было слишком высокое происхождение и значительный военный опыт, — но денщика грызла совесть, что аристократу Тэриона приходится питаться той же едой, что и обычному серву.