Все или ничего - Вольска Ольга - Страница 8

Анна с благодарностью приняла флакон и положила в отдельный карман.

— Еще какая-то помощь нужна? — осведомился брат.

— Нет. Полагаю, одну блуждающую душу я и сама поймать сумею, — усмехнулась чародейка. — К тому же Арьята идет со мной, так что, если душа заартачится, мы ухватим ее за шкирку и хорошенько приструним. Хотя, думаю, двум таким милым ведьмам она не посмеет отказать.

— Ладно, уговорила, — согласился Эрик. — Тогда я пойду, пожалуй. У меня еще есть дела.

— Какие это дела на ночь глядя? — иронично прищурилась Анна.

— Тебе в подробностях или в двух словах? — хитро усмехнулся брат.

— Не нужно, я читаю между строк. Эрик, ты вообще собираешься как-то узаконивать ваши со Златой отношения? Неразрывная связь — это, конечно, хорошо, но принадлежность к аристократии накладывает определенные обязательства даже на магов, — совершенно справедливо заметила княжна.

— Э-э… — запнулся тот.

— Бэ-э, — передразнила его сестра.

— Ну собственно, эм-м… уже… — Князь смущенно потупился.

— Что «уже»?

— Я уже сделал ей предложение, месяц назад. Успешно, смею заметить.

— И молчал! Вот свинтус! — возмутилась Анна.

— Ну ты находилась в таком подавленном состоянии… — промямлил чародей.

— Дурак! Я тебе не картофельное пюре, чтобы меня давить! — вынесла вердикт Анна, шутливо толкнув брата в плечо. — Прощаю, иди отсюда.

Эрик исчез так же беззвучно, как и появился. Стоило ему испариться из комнаты, как чародейка скомандовала:

— Все, отлипай от потолка, конспираторша.

— Угу, — донеслось откуда-то сверху, и секунду спустя Арьята спрыгнула на пол.

— И как давно ты разобралась с этим заклинанием? — полюбопытствовала ее наставница.

— Где-то месяца полтора назад, — пожала плечами девчонка. — Эрик в отличие от тебя его не чувствует. Вот я и… гм… пользуюсь помаленьку. Подсматриваю за ним и… — Она осеклась и виновато засопела. — Только ты ему не говори, хорошо, а?

— Угу, — кивнула Анна, пытаясь сдержать мстительный смех. — Бедный Эрик…

Темное небо поблескивало ясными точечками звезд. Деревья, еще не полностью покрывшиеся листвой, превратились в изящное кружево, красующееся на иссиня-черном фоне уплотнившихся во тьму сумерек. Улицы опустели. Ночь пришла в Будапешт, накрыв город мягким бархатным покрывалом. Луна отсутствовала — старый месяц полностью скрылся, а новый еще не успел появиться. Лишь россыпь звезд на черном небосклоне посверкивала чистым неоновым светом. Тихо шуршал едва колыхаемый ветром прошлогодний бессмертник у кованой кладбищенской ограды…

Над острыми чугунными прутьями грациозно взметнулись две темные фигуры и мягко приземлились по другую сторону, чуть примяв сухую невзрачную траву.

— Что, обязательно было через забор лезть? — недовольно проворчала Арьята, осматривая полу куртки, махнувшую по остриям ограды. — Лень лишние сто метров до ворот пройти?

— А толку от этой лишней беготни? — хмыкнула Анна. — Ворота все равно закрыты. «Керепеши» — самое знаменитое кладбище столицы. — Чародейка наставительно подняла палец. — Памятник архитектуры, охраняемый государством, и все такое. Хотя за отсутствие нежити не поручусь, — добавила княжна. — Пока Хьюго был жив, он следил за тем, чтобы тут ничего не завелось, а сейчас не знаю. Так что держи заклинания наготове, а ушки — на макушке.

Они целенаправленно двинулись в глубь кладбища, беззвучно скользя среди каменных крестов и мраморных ангелов, сложивших ладони в молитвенном жесте или вздымающих карающие мечи. Остановились у простенькой каменной стелы в дальнем конце погоста. Вокруг нее даже оградку не возвели, а сам могильный холм почти сровнялся с землей.

— Мы пришли, — вполголоса сообщила княжна, зажигая небольшой световой пульсар. Синеватый свет упал на серое надгробие, выхватывая из темноты выбитую на камне надпись: «Хьюго де Крайто, мечник. Паладин Дипломатического корпуса при Единой всеблагой матери-церкви».

Чародейка резко вскинула руки, и трава подле ее ног расступилась, образовав круг голой земли полтора метра в диаметре.

— А теперь слушай меня внимательно, — обратилась она к испуганно притихшей Арьяте. — Вся наша защита отныне ляжет на тебя. Магия крови требует большой концентрации сил и внимания. Тем более что сейчас ночь, а я все-таки не некромант. — Княжна вытащила из сумки веревку и свечи. Отложив свечи, чародейка сложила бечевку в несколько раз и принялась завязывать узелки на равном расстоянии друг от друга. Покончив с этим занятием, девушка выложила веревку по окружности, оставив круг незамкнутым. Завязала на концах бечевки петли и вставила в них две длинные восковые свечи.

— А разве круг не должен быть замкнут? — удивилась Арьята.

— Этот — нет. Мы же не спиритический сеанс проводим, а душу ловим. Если я замкну круг, то скажи на милость, как наш блудный дух окажется в этой милой стекляшке? — Анна вытащила из сумки сферу. — Свечи — это маячки для врат в мир духов. Они откроют проход только для одной души, но это не значит, что их не появится больше, чем нужно. Заклятие зова не имеет конкретности.

— А ты уверена, что он придет? — озадаченно спросила ведьмочка.

— Уверена, — успокоила ее Анна. — Любая блуждающая душа хочет обрести либо тело, либо покой. В нашем случае я надеюсь на первое. Все же его тело еще живет и здравствует, а покой нам только снится. — Княжна уселась в центре круга, подогнув под себя ноги. — Встань точно у меня за спиной, — приказала она Арьяте. — Запомни: когда я начну звать душу Хьюго, то уже буду не в состоянии на что-либо реагировать. Поэтому ты меня страхуешь от всяких неожиданностей. И заготовь «сеть Миркла». А то вдруг наша душа заартачится и не захочет добровольно пройти во врата, тогда используешь заклятие и сделаешь привязку на сферу.

— А как она хоть выглядит, душа?

— Да ничего особенного, — пожала плечами Анна. — Так же, как и тело, только прозрачная. Кстати, не смущайся, ибо, скорее всего, он явится к нам обнаженным.

— Ой, да чего я там не видела, — небрежно отмахнулась Арьята. — Ладно если бы еще во плоти, а так — чего тут смущаться…

— Ах-кх, — закашлялась чародейка. — Хм… хорошо, проехали. — Княжна вытянула из кармана темный граненый флакон и показала ученице: — Заберешь его у меня. Инструкция номер два: как только душа окажется в сфере, моментально поставишь купол. Если я потеряю сознание, а скорее всего, так оно и случится, ты не пугаешься, не впадаешь в панику и не мечешься с воплями «что делать?!», а берешь этот флакон и вливаешь в меня его содержимое. Не вздумай отпаивать кровью. Ты еще не настолько хорошо контролируешь потоки энергии. А я буду не в том состоянии, чтобы успешно себя сдержать. Ты меня поняла? Не геройствуй. Герои долго не живут.

Арьята усиленно закивала.

— Тогда приступаем.

Княжна отхлебнула из флакона и передала его ученице. Вытащив из ножен меч, воткнула его перед собой в землю. Взяла в руки сферу и провела по ней ладонью. Абсолютно цельная на первый взгляд стекляшка раскрылась лепестками. Анна поставила ее перед мечом. Осторожно извлекла из сумки три склянки и, откупорив, принялась отпивать из каждой, бормоча себе под нос:

— Eshen liretera… Eshen ner hea… Eshen mit soera…[3] Прими кровь мою в уплату, — чародейка обхватила ладонью обоюдоострый клинок и провела рукой вниз — лезвие окрасилось кровью, — открой врата, и пусть явятся блуждающие, тобой не принятые.

Над землей разлилось тусклое свечение. Обряд шел как положено, но, чувствуя, что в него следует внести нечто личное, Анна подчинилась зову сердца и негромко запела песню, рожденную ее страстью к тому мужчине, которого она любила и не любила одновременно: