За что не берутся даже джинны - Андрианова Татьяна - Страница 48

— Я ранена! Я умру! — заламывала руки эльфийка и билась в истерике.

— Да с чего ты это взяла? — хором поразились мы.

— Эта… эта… — Принцесса запнулась, подыскивая слово. — Эта тварь укусила меня. Она наверняка ядовитая, и я умру в жутких мучениях. Ах! — Девушка закатила глаза и хлопнулась в обморок.

Просто здорово. Умеет же она найти выход из сложной ситуации: бац! — и сомлела в надежном беспамятстве, а вы, дамы и господа, разруливайте ситуацию как сумеете. Надо взять на вооружение и на досуге порепетировать эффектное падение в обморок. А то ведь испорчу момент, рухнув, как сосна на лесоповале, и сломав что-нибудь в процессе падения.

— Да-а… Эти принцессы такие нервные, — зацокала языком Лисса. — Просто погляди на это жалкое зрелище. Лежит на песке, немытая, непричесанная, руки-ноги разбросала… А ведь в песке может прятаться все что угодно… Это же пустошь.

Мне показалось или веки страдалицы дернулись? Сдается мне, охотница выбрала правильную стратегию. Надо бы ей подыграть.

— Действительно. — Я приняла самый серьезный вид, который только смогла изобразить. — Здесь водятся змеи и выползни, ящерицы и прочая нежить.

— И одну из них вы минуту назад чуть не угробили! Косорукие вы бестолочи! — заорали из ямы. — Меня сегодня спасать будут?! Или предпочтете сделать из меня отбивную?! Тем более что начало уже положено!

— По-моему, стоило его сразу закопать, — тяжело вздохнула Лисса.

— Я все слышу!

— И предварительно оглушить, — кивнула я.

— Или, на худой конец, засунуть кляп, — поддержала она.

— Принцесса ранена! — заламывал руки Линк. — Она умирает!

— А я, между прочим, так и остался в яме, — гнул свое мул. — А вдруг я сумею помочь?

— Интересно, чем? — нахмурилась я. — Впервые слышу, чтобы оборотни могли отсасывать яд.

— Отсосать яд! — просветлел парень и кинулся к распростертому телу эльфийки, как наседка к единственному цыпленку. — Надо расширить ранку, — заявил он и выудил откуда-то из-за пояса то ли здоровенный тесак, то ли короткий меч. Короче, понятия не имею, что это было, но выглядело оно опасно острым.

— Может, не надо? — попробовала вмешаться Лисса, но загоревшийся идеей парень отмахнулся от нее, как от назойливой мухи, и ринулся спасать принцессу, невзирая на наши протесты.

Картинно раскинувшая руки-ноги Норандириэль, с которой можно смело писать картину «Эльфийка сделалась без чувств», приоткрыла один глаз, узрела размер предмета, которым предполагалось сделать разрез для лучшего отсасывания яда, в ужасе пискнула и спряталась за Бродягу.

— А вы знаете… — как можно убедительней выдавила она. — Мне уже гора-аздо лучше… Наверное, это существо было не очень ядовитое.

— Как это «не очень ядовитое»? — возмутился Линк, словно вероятная безобидность кусачего создания наносила ему лично глубокую моральную травму. — Наверняка оно просто притворяется. Я слышал, бывают такие яды, которые не сразу действуют. Ты уже, может, спокойно домой идешь, а он шарах! — и действует.

— Мамочки!.. — впечатлилась эльфийка, но скосила взгляд испуганных глаз на приличного размера «маленький» ножичек и пришла к выводу, что лучше умереть гордо и с целыми конечностями. — И все же я считаю, что нет оснований для паники…

— А для паники основания как раз есть! — возмутились из ямы. — У меня уже весь организм затек тут стоять: ни прилечь, ни присесть невозможно. Даже ухо не почешешь! Может быть, пожалеем меня? Принцесса-то все равно против ваших услуг.

— Дорогая леди… — Вампир вспорхнул на плечо перепуганной эльфийки и попытался отвесить изысканный поклон. Не удалось. Бродяга ловко щелкнул внушительными клыками, и мышу пришлось заложить крутой вираж, чтобы не стать обедом насмешливо фыркающего левбая. — Смею предложить свои услуги в качестве лекаря, так сказать.

— Вы это серьезно? — удивилась Норандириэль.

— Разумеется. — Мышь нагло приземлился на другое плечо, подальше от клыков оскалившегося коня и продолжил: — Разве я позволил бы себе шутить вашим драгоценным здоровьем! Мы, вампиры, всегда славились способностью отсасывать отравленную кровь. Сделаю все чисто и быстро. А если вас смущает некоторая… нестерильность процедуры… Наша замечательная колдунья сможет обработать рану после завершения процесса.

— Ой, Лисса! — радостно подпрыгнула принцесса на месте.

Зазевавшийся вампир, косившийся явно не на ногу дамы, а в сторону пульсирующей жилки на шее, не ожидал подобного финта от умиравшей всего несколько минут назад особы и сорвался с плеча. Он фыркнул, расправил кожистые крылья и пробормотал нечто ругательное по поводу неблагодарности окружающих его личностей, которые на любое искреннее желание помочь отзываются черной неблагодарностью. Норандириэль спокойно пропустила ругательства мимо ушей.

— Ты ведь можешь найти какое-нибудь средство, чтобы обеззаразить ранку? Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!..

Широко распахнутые васильковые глаза уставились на охотницу с таким просительным выражением, что Лисса, не пасующая перед нежитью, растаяла, как ванильное мороженое на солнце:

— Найдется. Но предупреждаю, оно очень вонючее.

Белозубая улыбка эльфийки сверкнула в темноте. Все дружно вздохнули с облегчением. Вампир, которому в очередной раз не досталось крови, надулся, обвел всех осуждающим взглядом строгого отца, нагрянувшего домой и обнаружившего свою единственную дочь в крепких объятиях бомжа, шмыгнул носом и заявил:

— Ее вымажут дрянью, а она радуется… Не понимаю я этих теплокровных. Неужели лучше вонять на всю пустошь, чем позволить очень голодному вампиру произвести малю-у-усенькое кровопускание? И вообще… мула спасать сегодня будем? Или дальше без него поедем?

Вопрос повис в воздухе. Все дружно уставились на яму.

Оттуда в направлении звездного неба блеснули красным глаза оборотня. Даже на дне собственноножно вырытой ямы в неверном свете звезд и луны он выглядел внушительно, и я не знала ни одного способа достать его без использования лебедки или подъемного крана. А вообще что я знаю об этом виде нежити? Все знания почерпнуты из зарубежного кинематографа, где оборотни в основном были клыкасты, лохматы и пожирали людей пачками. Скудные сведения можно скомпоновать буквально в несколько фраз: живут себе спокойно, пока под действием полной луны не обзаводятся звериной личиной и не принимаются со страшной силой поедать своих соседей. Но насколько это верно? В кино, например, оборотни — почти всегда волки, а здесь мул. И днем он тоже был мулом, а в фильмах волк утром снова становился человеком: голым, розовым, беззащитным, свернувшимся калачиком в каких-нибудь кустах.

— Эй, мул! — крикнула я, озаренная ярким светом внезапной идеи.

— Зачем так кричать? Я прекрасно слышу даже ваш шепот.

Я проигнорировала ехидный тон оборотня.

— Помимо мула, ты еще кем можешь оборачиваться?

В яме недоуменно фыркнули:

— Ну человеком, а что?

Лисса, до которой стала доходить суть моей гениальной идеи, покрылась красными пятнами от возмущения:

— Так какого лешего ты морочишь нам голову? Если бы ты сразу обернулся человеком, мы бы уже были в Вольтурнуиэле и принимали горячую ванну в ожидании сытного ужина.

— Ванна! — мечтательно вздохнула Норандириэль.

— Ой! Я как-то не подумал, — смущенно пискнул оборотень.

— Убью, — констатировал Линк и с чувством хлопнул крепко сжатым кулаком по ладони, демонстрируя серьезность своих намерений. — Вот вытащим его и…

— Простите великодушно, — осторожно кашлянул вампир. — А если вы все равно его убивать будете, можно я сначала поем? Нет, правда. Столько крови пропадет! Жалко же.

— Нет!!! — рявкнули на него сразу все.

Оборотень оказался тощим мальчишкой, хрупким на вид, с растрепанной, как перья воробья, черной шевелюрой. Мы его выволокли, словно карася на леске, и обессиленно осели на остывающий песок. Думаю, теперь нам можно смело наниматься грузчиками или бурлаками на реку таскать баржи среднего водоизмещения при условии, если такой труд здесь востребован и хорошо оплачивается. Лично я забесплатно работать отказываюсь.