За что не берутся даже джинны - Андрианова Татьяна - Страница 29

Пока я раздумывала, обогнуть ли незнакомку или спросить, не видела ли она караван, дама выпростала откуда-то из недр своих одежд холеную ручку, сплошь унизанную перстнями, без видимых усилий осадила мула и заговорила:

— Позволь приветствовать тебя, о смелая воительница, рискнувшая отправиться в путь, оседлав огромного тигра, чьи лапы подобны ногам слона, а клыки могут поспорить с бивнями! О ты, чья храбрость заставляет трепетать врагов, а мечи угрожают немногим безумцам, отважившимся напасть на тебя, скорой расправой без промедления! Позволь отставшей от спутников и сбившейся с пути несчастной путнице, чей мул устал и выбился из сил, обратиться с нижайшей просьбой о помощи.

Во дает! Я восхитилась подобным приветствием. Если она продолжит в том же духе, то сильно рискует оказаться непонятой.

«Разумеется, тебе не понять возвышенного слога истинной леди», — вздохнул Кумивар.

«О металлическая заноза в филейной части моего организма, — мысленно фыркнула я. — Сделай одолжение — заткнись».

Меч хмыкнул, но от дальнейших комментариев воздержался. Вот и славно.

— И тебе доброй ночи, — сказала я женщине, на всякий случай решив быть вежливой. — Обратиться, разумеется, можно. Но помощь гарантировать не могу. Самой бы кто помог.

Прежде чем продолжить, незнакомка чуть слышно всхлипнула, опустила очи долу, затем извлекла откуда-то из многочисленных складок шелка белый с кружевной отделкой платок и изящным движением промокнула уголки глаз, повлажневших от слез. Интересно, и что такая чувствительная особа делает одна ночью посреди пустоши? И никакого намека на оружие.

«Глупости! — тут же фыркнул Кумивар, и я всерьез задумалась о том, что надо бы найти способ выбить наглеца из собственной головы. Это очень неудобно, когда каждая мысль становиться достоянием посторонних. — Первое впечатление может быть обманчивым. Красотка не так проста, как кажется, иначе не забралась бы так далеко. Если оружия не видно, это не значит, что его нет. На девице столько одежды, что вполне можно скрыть целый арсенал и пару телохранителей в придачу».

— О! Я вовсе не попрошу ничего невозможного у прекрасной и смелой воительницы. Дозволь только присоединиться к тебе в дороге. Пустошь — не место для одинокого путешественника.

Хм. С этим захочешь — не поспоришь.

— Согласна, пустошь — опасное место. Но как получилось, что девушка отправилась в такой путь в одиночку? Не нашлось денег на оплату места в караване?

Женщина потупилась, подбирая слова:

— О нет! Все было не совсем так. Я бы никогда не решилась пересечь пустошь в одиночку. Я отправилась с караваном, но отстала от спутников и заблудилась.

Я призадумалась. Как это вообще возможно — отстать от каравана и тут же заблудиться? И стоит ли осуждать незнакомку за уникальную глупость, если сама умудрилась сделать то же самое, причем дурой себя при этом не считала? Тем временем женщина подъехала ближе, и я убедилась, что ее понятия о количестве благовоний, которое следует использовать, превосходят все разумные пределы и неразумные тоже. Ощущение такое, словно, проснувшись поутру, она вылила на себя целиком не флакон, а целое ведро духов, и теперь от крепкого амбре, исходившего от прелестницы, по причине жуткой аллергической реакции дохли все насекомые в радиусе пятисот метров. Я чихнула. Тиграш тоже. М-да. Если мы берем ее с собой, то она должна будет держаться с подветренной стороны.

— Ну пожалуйста! — Глаза, полные мольбы.

Я почувствовала себя злодейкой, пинающей ногами беззащитного котенка, едва научившегося ползать. Вот как ей теперь отказать? Прямо не знаю.

«А ты согласись, — предложил Кумивар. — Тогда мы сможем продолжить путь еще этой ночью, а не следующим вечером, например».

— Хорошо, — сделала я широкий жест. — Только договариваться о плате за проезд с Джумхадом будешь самостоятельно.

Девушка счастливо кивнула и кинулась было меня обнимать. Запах ее парфюма волной ударил в нос, как кулак боксера, я с чувством чихнула, а тигр невольно попятился и попытался зажать нос лапой. В результате благодарность незнакомки чуть не закончилась ее падением под копыта собственного мула, но скотина оказалась с хорошей реакцией: шустро клацнув зубами, ухватила хозяйку за обилие шелка, чем спасла несчастную от падения в песок. Я фыркнула от смеха и коленями послала Тиграша вперед. Оборачиваться, чтобы убедиться, что незнакомка следует за мной, не стала. В конце концов это ее выбор, а я ей в попутчицы не навязывалась.

«Разумно, — прорезался Разящий. — Советую отнестись к этой женщине с осторожностью».

«Это еще почему?» — нахмурилась я.

«Потому что она мне не нравится», — отрезал он и от дальнейших комментариев отказался, как я ни пыталась его разговорить.

Пустыня стелилась под широкие мягкие лапы кота. В моем теперешнем состоянии окружающий мир ощущался дыханием прохладного ночного ветра, шорохом мелких песчинок, чьими-то пристальными взглядами в темноте. Спутница ощущалась как навязчивый фон на заднем плане. Это нервировало. Зато уменьшилась вероятность уснуть прямо в седле. Слабое утешение, но хоть такое.

Тиграш не подвел, и к рассвету мы достигли руин. Как и следовало ожидать, они безмолвствовали, словно никакой караван никогда здесь не останавливался.

«Нам следует сделать привал», — сообщил Кумивар.

«Вот еще! — раздраженно фыркнула я. — Караван уходит все дальше. Если не пошевелимся, можем не догнать».

«Кот устал, да и ты тоже. Пусть еды у нас нет, но тебе надо попить и вздремнуть хотя бы час, чтобы продолжить путь».

«Я согласен с братом, — вклинился Разящий. — О себе следует заботиться. И о тигре тоже. Выбраться отсюда вы сможете лишь вместе».

Мы въехали внутрь. Кот ступал бесшумно, а мул, наоборот, цокал по занесенному песком булыжнику неожиданно громко, и от этого становилось страшно. К тому же от руин веяло какой-то застарелой жутью, словно я ехала не по месту нашей недавней стоянки, а прогуливалась по старому кладбищу ночью, как в фильме ужасов, когда внезапно мертвецы оживают и нагло лезут из своих могил. Темные громады полуразрушенных зданий, портиков и арок в свете ярких звезд казались рассадником ночных чудовищ, заставляя меня нервничать, а тигра — настороженно сканировать окрестности пристальным взглядом. Я обернулась, чтобы проверить, как там себя чувствует незнакомка. Но она была спокойна, как пески пустыни, а мул невозмутимо переставлял ноги и даже ухом не вел. Вот это нервы! Уважаю.

«Нам нужно найти хорошо сохранившееся здание и передохнуть там пару часов», — заявил Кумивар.

Лично я сильно сомневалась, что смогу полноценно предаться отдыху, когда нервы напряжены до предела.

«Если удастся разжечь огонь, это отпугнет многих ночных тварей», — оптимистично добавил Разящий.

Нечего сказать, хорошее утешеньице. После него каждый камень выглядел в сто раз подозрительней, а при любом неожиданном звуке хотелось наплевать на все и с диким воплем ломиться куда глаза глядят, невзирая на наличие препятствий.

«Точно. А других тварей приманит», — гаденько заметил Кумивар и вредно хихикнул.

Я сделала над собой невероятное усилие, чтобы не запустить меч куда-нибудь в развалины. А потом осталось бы только стереть из памяти любое упоминание о нем.

«Не стоит впадать в панику, воительница, — попытался успокоить мою вконец расшатанную нервную систему Разящий. — Мы найдем хорошее здание, где в крайнем случае можно будет держать оборону малыми силами против большого количества врагов».

Ой, мамочки! Услужливое воображение тут же нарисовало картину маслом: я на каких-то жутких развалинах отчаянно отбиваюсь от озверевших монстров из фильма «Чужие». Классика жанра, но утешает мало. Быть погребенной под телами врагов в совершенно чужом мире как-то не входило раньше в мои жизненные планы.

«Наша воительница — банальная трусиха», — презрительно изрек Кумивар.

«Не нужно скоропалительных выводов. Это же пустошь! Сколько на твоей памяти воинов, осмелившихся отправиться сюда в одиночку?»