Певец Преданий - Лау Миллер - Страница 50

— Нет, мой лорд. Честно говоря, император Теброн мне понравился.

Сигрид кивнул.

— Я встречался с ним после восстания в Дурганти, чтобы обсудить условия капитуляции. Он показался мне человеком чести.

Принесли питье, и Рако продолжил рассказ. Когда он дошел до битвы в ущелье, Талискер бросил на него острый взгляд. Рако чуть заметно кивнул.

— ... и в тот момент, когда нам изменила удача, Та... Дункан, Малки и Йиска явились на помощь, — сказал он как можно более непринужденно.

— Ясно. А что же вы делали в ущелье Герн? — поинтересовался Сигрид.

— Мы... э-э... шли в Руаннох Вер... из Сулис Мора. Мы пытались избежать шоретских патрулей, которые шастают там повсюду. И потому свернули в ущелье Герн.

Сигрид кивнул:

— Да, от шоретов и на побережье не продохнуть. Честно говоря, я не понимаю их образа мыслей. На кой черт они обложили Руаннох Вер? Мы способны выдерживать осаду сколь угодно долго. А между тем они пригнали сюда всю свою армию. Можно подумать, что они попытаются штурмовать нас.

— Возможно, новый император, Туланн, просто хочет самоутвердиться? — предположил Рако.

— Не исключено, — согласился Сигрид. — Может быть, он вскорости убежит домой, поджав хвост. И все же кое-что меня беспокоит...

Рако согласно кивнул и отпил теплого сидра. Талискер отметил откровенность и простоту, с которой Сигрид обсуждал дела. Насколько он знал, Рако не был важной персоной в Руаннох Вере, однако тан был готов не только слушать его, но и обсуждать с ним планы. Это многое говорило о старом правителе.

— Вдобавок по лесу бродят твари — столько, что и сосчитать невозможно. Ты говоришь, Рако, что их сотворили шореты?

— Мы так думаем. Фереби Везул очень не хотелось в это верить, однако император подтвердил наши предположения.

— Стало быть, кто-то из шоретского двора играет в собственные игры... — Сигрид собирался было продолжить, но в этот момент Фрейя издала стон и скорчилась на стуле, схватившись за живот. — Дочка? Что...

— А-а-а! Папа, как больно! — Фрейя раскачивалась из стороны в сторону и тихо постанывала.

— Ребенок? Но ведь еще рано! — ляпнул Рако. Сигрид уже поднялся на ноги, чтобы прийти на помощь дочери. Однако, услышав эти слова, он круто изменил направление движения и в единый миг оказался рядом с молодым сидом. Схватив Рако за грудки, Сигрид подтянул его к себе и хорошенько встряхнул.

— Если я узнаю, что этот чертов ублюдок — твое дело, то собственноручно тебя прикончу!

Рако испуганно попятился — насколько позволяла крепкая хватка тана.

— Клянусь, ребенок не мой. Хотя если бы он был моим — я бы гордился.

Сигрида, похоже, вполне удовлетворил ответ Рако. Он отпустил его, слегка оттолкнув от себя, и что-то проворчал. Фрейя снова вскрикнула.

— Который месяц, леди Фрейя? — Йиска опустился на колени рядом со стулом и взял девушку за запястье, считая пульс.

— Кто ты такой, черт побери? Отойди от меня!

Сигрид грозно шагнул к Йиске.

— Сэр, прошу вас, позвольте ему помочь. Он лекарь, — объяснил Рако.

Сигрид, казалось, готов был отказать в просьбе и потребовать от Йиски верительных грамот, но тут Фрейя опять застонала. Старый тан заметно побледнел.

— Ладно, хорошо. Рако и Йиска, сопроводите Фрейю в ее покои. Йиска неуверенно глянул на Талискера. Очевидно, ему не очень-то хотелось оставаться одному в незнакомом городе.

— Мы найдем вас попозже, — сказал Талискер.

— Они будут в казармах, — прибавил Сигрид.

Рако и Йиска ушли, поддерживая Фрейю под руки. Тан Сигрид проводил их угрюмым взглядом.

— Не тревожьтесь, сэр, — сказал Малки. — Йиска — великий целитель.

Сигрид допил последние глотки сидра.

— Надеюсь, что так, Малколм. В один прекрасный день она станет таном, даже если родит ублюдка.

— А что будет с ребенком, позвольте спросить?

— Я найду ему хороших приемных родителей.

Талискер и Малки обменялись задумчивыми взглядами. И тот, и другой полагали, что Фрейя имеет собственное мнение на этот счет. Впрочем, никто из них не взял на себя смелость разубеждать старого тана.

— Ладно. Не знаю, как вы, а я голоден. — Сигрид слегка улыбнулся. Было ясно, что тан очень беспокоится за дочь. — У нас намечен пир. Если желаете принять участие — приходите во двор цитадели.

— Во двор? — удивленно переспросил Талискер. — Там довольно холодно.

— Верно. Поэтому наше питье будет горячим, а танцы — быстрыми. Как-нибудь согреемся. Нельзя допустить, чтобы шоретские ублюдки подумали, будто наш дух сломлен. Верно же?

Эффи бежала, не задумываясь о направлении. Бежала, чувствуя лишь боль и ужас. Она понятия не имела, куда попадет и что ждет ее впереди. Возможно, именно поэтому, а возможно, по какой-то иной неведомой причине она вышла из врат не в ущелье Герн, как Талискер, Йиска и Малки. Неведомые силы выкинули ее на одну из тропок, вливающихся в главный тракт на Руаннох Вер.

Вступив в Сутру, девушка продолжала вопить, ничего вокруг себя не видя. Несколько секунд по выходе из «пустоты» пламя еще обвивалось вокруг ее тела, и боль была невыносимой. Крик, едва слышный в «пустоте», теперь ударил по ушам — высокий, пронзительный. Он заставил перепуганных птиц сняться с веток и взвиться в небо, так что воздух наполнился звуками хлопанья крыльев.

Постепенно Эффи начала сознавать, что окружающая действительность изменилась. Боль все не отпускала, и потому, увидев перед собой некое подобие пруда, девушка действовала инстинктивно, не задумываясь: подбежала, упала на колени, а потом рухнула в воду целиком. Эффи была уверена, что начнет исходить паром и шипеть, как раскаленное железо, но ничего подобного не произошло. При ближайшем рассмотрении «пруд» оказался просто большой лужей жидкой грязи, и Эффи уселась в нем, с отвращением разглядывая свою перепачканную одежду и коричневые руки.

— Черт, — сказала она.

И в этот момент раздался смех. Мужской голос, красивый и звучный, несомненно, молодой. Эффи поморщилась, понимая, как глупо она выглядит. Этот парень — кем бы он ни был — имел полное право насмехаться над ней.

Она оглянулась... и ее лицо окаменело. Эффи не знала слова «шорет», однако молодой человек, сидящий на лошади, несомненно, принадлежал к той же расе, что и воины, безжалостно убивавшие навахо. Он беззастенчиво рассматривал Эффи, и глаза его лучились весельем.

— Знаешь, есть такая рыба, которая ползает по грязи, когда пересыхают водоемы. Кажется, ее называют анабасом. Правда, я и не подозревал, что они бывают таких размеров...

— Ну и пожалуйста! Уж лучше я буду анабасом, чем... чем убийцей, — отрезала Эффи.

Юноша нахмурился в ответ, очевидно, не понимая, о чем она толкует, и слез с лошади. Эффи ощутила укол страха. Ужасающая картина мертвых тел, распростертых на снегу, все еще была свежа в памяти.

— Не подходи! А то...

Юношу, похоже, позабавили ее слова.

— А то что?

Разумеется, он прав. Что могла поделать Эффи? Она беззащитна — да и в любом случае эти странные люди казались неуязвимыми для оружия. Не вполне отдавая себе отчета в собственных действиях, Эффи сгребла полную горсть жидкой грязи и запустила в юношу. Грязь попала на блестящую кольчугу и разбрызгалась, заляпав лицо и серебристые волосы. Молодой человек резко остановился. Его глаза расширились в изумлении.

— Ты... ты...

Эффи ухмыльнулась; сама она явно не могла стать грязнее, чем уже была. Слепив второй ком грязи, девушка показала его противнику. Похоже, эти «снаряды» годились для того, чтобы держать его на безопасном расстоянии.

— Ах ты, проклятая анабаска! Ну я тебе покажу!

И неожиданно он наклонился, выгреб горсть грязи из ближайшей лужи и запустил ею в Эффи. Юноша тоже неплохо прицелился: комок угодил в плечо. Впрочем, для Эффи это не имело значения, поскольку она и так уже вывалялась как свинья. Абсурдность ситуации и выражение лица юноши несказанно развеселили ее. Несмотря на свои горести, она громко и искренне рассмеялась. Вдобавок ко всему молодой человек был один, без сопровождения каких-либо монстров и, кажется, не представлял угрозы.