Певец Преданий - Лау Миллер - Страница 48

Где-то капала вода, и громкое эхо разносилось под каменными сводами туннеля. Пахло гнилью и сыростью. Озерная вода по каплям просачивалась сквозь потолок; за прошедшие сто лет ее накопилось достаточно, чтобы на полу образовался солоноватый ручей.

— Как ты думаешь, здесь безопасно? — Голос Малки прозвучал странным шипением, и эхо многократно усилило его, наполнив пространство туннеля призрачными отзвуками.

— Думаю, скоро узнаем, — сказал Йиска. — А почему мы говорим шепотом?

— Ну... Тут как-то... жутковато.

Сама идея о том, что Малколм находил что-то «жутковатым», позабавила Йиску. Он громко рассмеялся и немедленно понял, что горец прав. Каменные своды превратили звуки смеха в вой нечистой силы.

— Что это? — Малки вздрогнул. — По-моему, я что-то слышал.

Пес заворчал.

— Это крысы, Малк. Перестань дергаться. — Талискер протянул ему один из факелов. — На. Неси сзади. Пошли.

Они двигались молча, не желая прислушиваться к призрачному эху своих голосов. Пес бежал впереди, шлепая лапами по воде. Шерсть на его загривке стояла дыбом. Время от времени он порыкивал на шмыгавших мимо крыс, но не лаял. Место было угнетающим; тишина будто давила на плечи.

По прошествии некоторого времени путники нашли первые скелеты. Оранжевые блики факелов заплясали на белых поверхностях черепов.

— Похоже, туннелем пользовались, — заметил Талискер. Было очевидно, что кости обрели здесь последнее упокоение: для каждого скелета отводилась отдельная ниша в стене. То были благородные воины Руаннох Вера. Каждый из них сжимал в руках меч и шит, а некоторые оказались облачены в изукрашенные бронзовые доспехи.

— Смотри, Дункан. — Покуда Талискер рассматривал первое захоронение, Малки прошел чуть дальше.

Талискер приблизился. Малки стоял над могилой, несколько отличавшейся от всех прочих. Здесь не было ни церемониального оружия, ни доспехов. На голове скелета возлежала круглая корона, плечи покрывал полуистлевший плащ, сколотый большой брошью. Под плащом виднелось простое коричневое платье — потертое и неоднократно заштопанное.

— Леди Улла, — прошептал Талискер. — Да.

— Ты знал ее, Дункан? — спросил Рако.

— Да. Великая была женщина. Она помогла Сандро выучить генеалогию кланов. — Талискер коротко и невесело рассмеялся. — Улла была не лишена чувства юмора, хотя и много выстрадала в своей жизни.

Последовала долгая пауза. Талискер тронул край коричневого платья, потер ткань между пальцами; взгляд его сделался задумчивым и отрешенным. Йиска вопросительно посмотрел на Малки, но тот лишь пожал плечами и покачал головой.

— Дункан?..

— Прах и кости, Малки. Все они умерли. Да, я вернулся в Сутру, но я здесь более никому не нужен.

— Неправда, Дункан. Они позвали тебя. — Йиска протянул руку и стиснул плечо Талискера. — Они нуждаются в тебе.

Талискер поднял глаза. Он будто бы смотрел не на Йиску, а сквозь него.

— Вовсе нет, Йиска. На самом-то деле они позвали тебя. Помощь нужна сидам, а не феинам.

Малки возмущенно фыркнул:

—_ У-у-у. Ненавижу, когда ты такой! И где носит Сандро, когда он так нужен?..

Эффи бежит, бежит и никак не может остановиться. Она уже знает, что вошла в «пустоту», поскольку бывала здесь раньше. В прошлый раз она находилась тут не в физической форме, но это не важно. Эффи не боится этого места и не опасается его обитателей. Именно здесь она встретила Рако...

Эффи задыхается от горя. Слезы текут у нее по щекам. Только одна мысль владеет ее сознанием: дядя Сандро. Вполне возможно, что он уже мертв.

С другой стороны, не исключено, что его посадят в клетку вместе с другими пленниками. Эффи цепляется за эту мысль... однако тут же вспоминает воинов, которые преследовали ее с обнаженными мечами в руках. Они убивают без малейших колебаний. Боже! Жуткая картина по-прежнему стоит у нее перед глазами: мертвые тела, распростертые на снегу. Видение повторяется снова и снова. Это похоже на кошмарный сон, да вот только Эффи понимает, что ей не суждено от него очнуться.

Ей не по силам долго бежать в подобном темпе. Она останавливается, когда мышцы икр сводит судорогой. Даже стоять больно — не говоря уж о том, чтобы двигаться дальше.

— Черт, черт! — Эффи яростно растирает ногу, проклиная собственную никчемность. Горькая ирония! Талискер говорил о Сутре так, словно это самое чудесное место во вселенной. И что же? Она еще не добралась до нее, а уже увидела кровь и разрушения. И как, черт возьми, она сумеет рассказать ему о том, что произошло с дядей Сандро? Они очень любят друг друга... Эффи подозревала, что у них случилась какая-то большая размолвка, когда Талискер вернулся из Сутры в последний раз. Тем не менее Талискер и Сандро — лучшие друзья. Пусть даже они не общались друг с другом несколько лет — случись что-нибудь с одним из них, другой не задумываясь кинулся бы на помощь. А теперь? Эффи придется сказать Талискеру, что дядя Сандро, возможно, мертв.

«Мертв, мертв, мертв». Это слово засело у нее в голове и повторялось, как мелодия на заезженной пластинке.

Эффи снова бежит вперед. Нога немного отошла, хотя все еще побаливает. Возможно, она подвернула ее или растянула сухожилие. «Мертв», — повторяет Эффи вслух. Звук выходит глухим и тихим. Здесь неоткуда взяться эху, и необъятное пространство «пустоты» поглощает и растворяет в себе короткое и страшное слово.

Эффи замечает, что перестала плакать, — и в первый момент это удивляет ее. Она голодна, ей больно, ее любимый дядюшка попал в плен к безжалостным пришельцам и, возможно, погиб. Что может быть хуже?

Движение впереди — безмолвный ответ на ее вопрос.

Эффи останавливается, вглядываясь во мрак. Отблеск белого света. Шевеление.

Ужас охватывает Эффи, когда она понимает, что приближается к ней из мрака. Мертвое воинство. Белые тела, лишенные душ. Их много — неимоверно много. Они шагают вперед не разбирая дороги.

— О боже, — шепчет Эффи. Ее рука стискивает медальон святого Христофора, висящий на шее. Эффи не особенно религиозна, но она знает, что святой Христофор — покровитель путников. Эффи смотрит на золотой диск как на последнюю надежду. — Давай же! Делай свое дело, черт возьми!

Покойники подходят ближе, и Эффи слышит придушенный звук — рыдание, вырывающееся из ее собственного горла.

Мертвое воинство идет в ужасающей тишине. Слышен лишь мягкий шелест босых ног. Взгляд пустых глаз устремлен в никуда. Кажется, мертвецы не видят Эффи, не замечают ее. Они движутся вперед, идут через «пустоту» без цели и смысла, и Эффи с ужасающей отчетливостью понимает, что их путешествие будет длиться вечность.

— Нет! Нет! Нет! — кричит Эффи. Она дрожит всем телом. Паника овладевает ею безраздельно, и девушка снова бежит. Она уже не помнит об усталости, не чувствует боли в ноге. Даже не оглядывается, чтобы понять, преследует ее мертвая толпа или нет. Она просто бежит. В голове пустота — ни единой мысли. Только четкий звериный инстинкт: прочь, прочь, подальше отсюда...

Впереди вспыхивает пламя, и его вид приводит Эффи в чувство. Она вспоминает слова Талискера. Путь в Сутру лежит через стихию — огонь или воду. Придушенный, нервический смешок вырывается из горла Эффи. Она-то надеялась на воду... Эффи хорошо плавает.

«Будет больно», — думает она. Так и есть. Вытянутые вперед руки чувствуют жар. Ей кажется, что пламя охватывает ее всю. Эффи кричит. Она слышит бешеный стук собственного сердца... Она хочет, чтобы рядом оказалась мама... Продолжает бежать... Хочет, чтобы здесь был дядя Сандро... Бежит вперед... Кричит... Ужас вздымается в ее душе черной волной, превращаясь в бездумную звериную панику. Эффи кричит. Кричит от боли и страха. Кричит, когда вступает в пределы Сутры.

— Ты уверен, что город в осаде? — Малки нахмурился и склонил голову набок, напряженно прислушиваясь. Они стояли в конце туннеля, и со стороны до них долетали приглушенные, но вполне опознаваемые звуки веселого праздника.