Как раздать долги - Болдырева Ольга Михайловна - Страница 60

— Не надоело от нас таиться? — упрекнул он Элли. — Ты, когда пропал, мы все небеса вверх дном перевернули! Хотя бы весточку послал — успокоил. И потом, когда стал тут появляться, зачем прятался? Это меня Гавриил отговорил сразу тебя за шкирку выловить и по ушам надавать. Решили, что сам когда-нибудь придешь и объяснишь, в чем же мы провинились, что ты от нас, как от чумных, убегаешь.

— Я… я… — Азраэль все-таки выбрался из объятий и сделал осторожный шажок назад, опустив взгляд в землю, — мне было стыдно, и я думал, что ты сердишься.

Ририэль укусил себя за руку, только чтобы не рассмеяться, Анабель часто моргала, осмысливая услышанное. Даже Таня и Алир прониклись. Только Хель улыбалась чему-то своему, прекрасно зная, что даже самое бесчувственное существо, находясь рядом с обычными людьми (или нелюдьми), подверженными страстям, радостям и порокам, начинает рано или поздно ощущать.

Особенно, когда дело касается семьи.

Михаил смешно фыркнул.

— Может, первое время я и сердился, что ты исчез, не оставив даже записки. Твои обязанности повисли в воздухе — никто ведь из братьев не был наделен этим даром. Но время шло, мир менялся, ты не возвращался, и мы приспособили жнецов, которые и поныне достойно справляются с потоком душ. В конце концов, от злости и обиды не осталось даже следа. Мы все очень скучали, брат.

— У меня больше нет крыльев, — почти прошептал Элли, перестав пятиться и недоверчиво смотря на Михаила. — Необязательно так меня называть.

— И все равно, даже бескрылый, ты мой младший, вредный братишка! И пусть кто-то только посмеет возразить! Сразу поймет, что рай может быть куда хуже ада, — недобро пообещал архангел и, наконец вспомнив, что они отнюдь не одни (и на них не мигая смотрят пять пар глаз), спохватился: — Так, разговоры продолжим позже. Врата открыты!

В этот момент площадку затопил ровный чистый свет, и сразу на сердце каждого, даже Хель, стало тепло и спокойно, будто бы все проблемы мира разом исчезли и впереди ждало только хорошее. Медленно в этом свете истаяли качели, песочница с недостроенным замком, горка и лавочка, чуть позже дома. Долгое мгновение казалось, что вся реальность растворилась и они так и останутся навсегда где-то между землей и небом.

Затем краски вернулись.

Таня ахнула от восторга, и ее немедленно поддержала Анабель. Они стояли на краю самого настоящего и просто-таки огромного облака, а под ними далеко-далеко внизу расстилалась гладь океана с небрежными складками волн и тонкой линией берега где-то на самой грани видимости. И облако, отбрасывая тень на лазурные воды, торжественно плыло куда-то вперед, подгоняемое ветром.

Ноги мягко пружинили, и Таня, не сумев совладать с любопытством, чуть-чуть оттолкнулась носками — этого хватило, чтобы подпрыгнуть на добрые полметра, быть заботливо подхваченной ветром и опущенной обратно.

— Класс! — поделилась она впечатлением, и Ририэль, не выдержав, тоже прыгнул.

Еще, вопреки всем законам, воздух здесь был свеж и очень вкусен. И дышалось так легко, как больше нигде во всей множественной вселенной. Правда, вместо огромных золотых врат, которыми друзьям представлялся вход в рай, из тонких, причудливо преломляющихся лучей света соткалась маленькая калитка.

— Серьезно? — удивилась даже Хель.

Михаил охотно пояснил:

— Образно говоря, мы зайдем через черный ход. Так надежнее. — Он толкнул калитку от себя и посторонился, пропуская гостей вперед.

Первым конечно же оказался Элли. За ним поспешили остальные: высокому Алиру даже пришлось пригнуться, чтобы не задеть лучи. Ририэль заходил последним — совесть по-прежнему грызла его за предательство, несмотря на прощение Габриэля и то, что сейчас с ним общались как с добрым другом. И казалось, что стоит эльфу только переступить порог райского сада, как немедля его ударит молнией по макушке. Может, даже несколькими. А потом пара незнакомых ангелов, больше напоминающих обликом и массой вышибал, оттащат его обратно на край облака и пинком отправят в полет до грешной земли. Но ничего не произошло, и, осмелев, Ририэль огляделся по сторонам.

Просто сказать, что сад бы прекрасен, значило бы не передать и сотой части того божественного великолепия, которое их окружало. Все вокруг сделалось контрастнее и четче, будто бы каждую деталь специально обвели и выделили, наделив ирреальной многомерностью. Краски стали насыщеннее, казалось, что с глаз упала серая пелена, до того смешивающая все оттенки. Трава под ногами была темно-зеленого цвета, сочная, густая и аккуратная, словно ее стригли по линейке. Невысокие деревца утопали в цвету. Бледно-розовые бутоны, казалось, светились изнутри.

Постоять на месте и просто насладиться моментом им не дали. Азраэль пару секунд крутил головой, пытаясь сориентироваться, а после с грозными кличем, точно огромный лось, ломанулся сквозь кусты, до того мирно растущие с правой стороны. Вечнозеленая поросль в панике раздалась в стороны, надеясь отделаться парой сломанных веточек. Но не тут-то было! Команда переглянулась и радостно побежала за ангелом.

Майкл закрыл лицо ладонью, предчувствуя, что выпроводить гостей окажется непростой задачей. Да и за сохранность родного рая архангел ныне не был готов поручиться. Впрочем, оставлять их одних тоже не следовало, поэтому, извинившись перед кустарником, он поспешил вслед за братом, его странными друзьями и творцом. Проследить их путь оказалось задачей простой — не обращая внимания на уже протоптанные тропинки, компания шла напрямик, даже не думая обходить препятствия. И направлялись они за Азраэлем точно к древу Познания.

Когда охрана, выставленная вокруг стройки, доложила, что злоумышленники схвачены, была глубокая ночь. Душная и настолько черная, что свет звезд почти не пробивался сквозь плотную завесу мрака. Распахнутые настежь окна не спасали: тонкие занавески обвисли неопрятными лоскутами — ни одно дуновение ветра не тревожило их. Казалось, кто-то накинул на землю пыльный, тяжелый полог.

Давно в Арской империи не было таких ночей.

Служанка робко постучала в двери покоев императрицы и спросила, изволит ли ее величество спуститься сейчас или же заговорщиков следует до утра подержать в темницах?

Хелена помотала головой, пытаясь отогнать от себя остатки тревожного, липкого сна. Нашарив на небольшом прикроватном столике стакан с водой, она жадно выпила все до капли, облизнув сухие губы. В комнате было тихо. Такими ночами она чутко прислушивалась к дворцу, жизнь в котором, казалось, не останавливалась ни на секунду. Но не слышала, чего хотела. За прошедшее время она слишком привыкла к размеренному дыханию мужа. До того Хелена часто просыпалась, лежала, глядя в потолок, и слушала, как Алир спит, и почему-то чувствовала себя особенно счастливой. Но сейчас ее рыцарь находился в чужом мире. И было бы глупо ожидать, что именно в этот момент оживет старое зеркало с небольшим сколом, украшающее стену напротив, пропустив императора домой. Однако Хелена все равно смотрела в глубины зазеркалья, надеясь на чудо.

Из оцепенения ее вывел тоненький голос служанки, которая спрашивала, в порядке ли госпожа.

— Все хорошо. Подожди.

Хелена поднялась с постели, оправила длинную ночную рубашку и разрешила служанке войти в покои. Нарушителей императрица желала видеть немедля.

— Архиепископу сообщили?

Она не раздумывая отказалась переодеваться в платье, иначе меньше получаса сборы не заняли бы, и велела подать халат. После чего, пока служанка затягивала сзади пояс в аккуратный бант и закалывала ворот, чтобы он не открывал белую ткань рубашки, императрица быстро скрутила волосы в простой узел.

— Да, госпожа, — поклонилась девушка. — Он уже там. Прислал к вам стражу для сопровождения.

— Замечательно. Можешь идти к себе в комнаты, до утра твоя помощь не понадобится.

Два рыцаря ожидали Хелену в коридоре. Они коротко отрапортовали, что при захвате ранили одного человека из их отряда, сами же нарушители потеряли четверых. Остальные доставлены в подвалы замка.