Ниязбек - Латынина Юлия Леонидовна - Страница 4

– Приказа нет, – ответил майор.

Глава первая

НАЗНАЧЕНИЕ

Был самый конец июня. В Гайд-парке белым и красным цвели рододендроны, на Пиккадилли в пробке стояли похожие на божьих коровок такси, и в хилтонском «Нобу», в самом дальнему углу, у стеклянного окна, обедали два человека: замглавы администрации президента Российской Федерации Владислав Панков и его старый друг Игорь Маликов, представитель России при Всемирном банке.

Они познакомились давно, еще лет десять назад, когда Маликов был депутатом Госдумы, но близко сошлись уже в Вашингтоне.

После страшной чеченской истории Владислав провел полгода в австрийской клинике. А потом отец услал Панкова в США, на ту же должность, которую сейчас занимал Маликов. Игорь был его заместителем.

Он-то первый и заметил, что с начальником творится неладное. Тот приходил на работу со странно блестящими глазами, хихикал на совещаниях, впадал в бессмысленную ярость, и один раз Игорь застал Панкова в кабинете совершенно голым. Тот сидел на подоконнике и ел апельсин вместе с кожурой.

Маликов быстро понял, что его начальник колется. Однако вместо того, чтобы поступить как всякий карьерный советский чиновник, то есть сдать босса особистам, Маликов сделал иначе. Он договорился с одним из своих знакомых, и они вместе отвезли Панкова в роскошный особняк в Мэриленде.

Там он заставил босса написать заявление об отпуске и приковал его наручниками к кровати. «Будешь под себя ходить, пока не вылечишься», – сказал Маликов. Через два дня Панкову удалось добраться до телефона. На счастье Маликова, он позвонил не в полицию, а своему пушеру. Маликов встретил пушера на пороге дома и избил до потери сознания.

Игорь и нанятый им частный врач провели с Пайковым два месяца. Он был единственный человек, который знал всю историю Владислава. Он слышал, как тот кричал во сне: «Нет, Арзо! Нет!», и он никогда не говорил с Пайковым о Кавказе.

Только за два месяца до возвращения в Россию Панков случайно узнал, что настоящее имя Игоря – Ибрагим и что он родился в горах в восьмидесяти километрах от того села, где держали в подвале Панкова. И что фамилия его, которую Панков всегда произносил как Маликов, на самом деле произносится с ударением на втором слоге – Маликов, потому что происходит не от русского слова «маленький», а от арабского слова «царь».

Разговор между двумя высокопоставленными чиновниками был дружеский и пустой. Они уже покончили с маринованной треской и мягким крабом, и на столе второй раз опустела бутылочка с сакэ, когда Панков сказал:

– Я бы хотел предложить тебе новый пост.

– В администрации президента?

– Нет. Я ухожу из администрации. Завтра я буду назначен полномочным представителем президента по Кавказскому федеральному округу. Я предлагаю тебе пост президента Республики Северная Авария-Дарго.

Игорь молчал несколько секунд.

– Я думал, ты не знаешь, что я аварец.

– Я смотрел твое личное дело.

– Я не могу принять этого предложения, – сказал он.

– Почему?

– Сколько времени ты провел тогда на Кавказе, Слава?

– Три дня.

– А сколько лечился?

– Год, если считать с Вашингтоном.

Игорь невесело усмехнулся, и под мягкими, удивительно беззащитными губами прорезалась жесткая вертикальная складка.

– Я провел там не три дня, а семнадцать лет. Когда мне было одиннадцать, мой дядя убил свою сестру. У нее был роман с каким-то парнем, и мой дядя совершил очень разумный поступок. «Как можно, – сказал он, – у меня дочка растет, как я ее выдам замуж? Все скажут, что у нее тетка гулящая». Все сочли, что дядя поступил как настоящий мужчина. Когда мне было шестнадцать, моего дядю застрелил тот парень, у которого был роман с моей тетей. А однажды, когда мне было тридцать два и я уже был депутатом Госдумы, ко мне приехал мой младший брат. Он обнял меня и стал просить, чтобы я немедленно, тут же, сию минуту, ехал с ним на день рождения к одному человеку.

Мы поехали на его машине, и так как времена были неспокойные, то нас все время останавливали менты. Я показывал свою депутатскую корочку, и мы ехали дальше. Мы приехали на Рублевку и заехали в лес. Я спросил: «А где день рождения?», и мне сказали: «Дальше». Потом мы доехали до поляны, и машина остановилась. Мой брат открыл багажник и начал выгружать из него оружие. Весь чертов багажник был набит оружием. Ему нужна была моя корочка, чтобы провезти его через всю Москву. А потом меня пересадили в другую машину, и мой брат спросил меня, в каком ресторане я хочу отужинать. Я европеец, Слава. Я потратил двадцать лет жизни, чтобы перестать думать в терминах, кто кому приходится тестем и сколько надо заплатить за должность.

– Собственно, я поэтому и хочу видеть тебя президентом республики. Потому что ты не думаешь в терминах, кто кому приходится тестем.

– Я не хочу обратно в зоопарк.

Панков помолчал.

– Последние несколько дней… я изучал обстановку на Кавказе. Я знал, что это плохо. Но я не знал, до какой степени это плохо. И я знаю одно: если этим зоопарком будут руководить шакалы, то скоро Кавказ отвалится от России.

– А если зоопарк возглавлю я, меня убьют.

– Постой, но ты…

– Нет. И ни при каких обстоятельствах нет. Я лучше попрошу политического убежища в Уганде.

Панков вздохнул.

– Хорошо. Ты можешь по крайней мере сделать мне одолжение? Ты можешь прилететь в республику? Просто помочь советом?

– Подсказать, кто чей тесть? Панков кивнул.

– Хорошо. Я прилечу.

Они уже прощались у дверей отеля, куда их доставил длинный черный «мерседес» посольства, когда Игорь внезапно сказал:

– Есть еще одна причина, по которой я никогда не смогу принять твое предложение.

– В чем дело?

– Та старая история, когда тебя украли. Тебя освободил парень по имени Ниязбек.

– Да. Отец пытался его отыскать. Потом, через полгода. Его убили. В какой-то перестрелке.

– Его не убили, – сказал Игорь. – Его зовут Ниязбек Маликов. И это мой младший брат.

Министр строительства Республики Северная Авария-Дарго Магомедсалих Салимханов бил вице-спикера республиканского ЗАКСа Салаудина Баматова.

Ведущие спортивные каналы наверняка бы с удовольствием показали этот поединок, потому что министр строительства был двукратным чемпионом мира по ушу-саньда, а вице-спикер парламента – трехкратным чемпионом мира по пятиборью.

Надобно сказать, что у спортивных каналов были большие шансы заполучить эту запись, потому что министр бил вице-спикера на площади перед Домом правительства республики, и это захватывающее зрелище снимали не меньше трех телекамер, присланных на экономический форум. Кроме телекамер, за поединком наблюдали охранники дерущихся, два десятка депутатов, министр МВД и двухметровая бронзовая статуя президента Асланова, установленная посреди площади.

Министр сделал обманный финт, имитируя подсечку, вице-спикер отшатнулся и получил той же ногой по ребру. Потом министр развернулся и в безукоризненном ударе с разворота влепил вице-спикеру пяткой по виску.

Вице-спикер рухнул на гранитные плиты, окольцовывавшие памятник. Министр подскочил к нему, схватил за галстук и начал душить. И в этот момент кольцо обступивших их депутатов разорвалось, и к постаменту выскочил русский чиновник лет тридцати пяти, в черном костюме с белой манишкой и бордовой каплей двухсотдолларового галстука. Чиновник был бел лицом и рус волосом, и серые его глаза казались меньше из-за толстых линз черепаховых очков.

– Немедленно прекратите! – потребовал очкарик.

Министр строительства удивленно выпрямился. Он был выше незваного гостя на добрую голову и сложением напоминал ожившую статую Микеланджело, причем не Давида, а Голиафа.

– А ты кто? – сказал удивленный министр.

– Я ваш новый полпред, – заявил русоволосый чиновник.

В это время вице-спикер ЗАКСа приподнялся с земли и, увидев, что внимание его противника отвлечено, бросился бежать.