Волчья сотня - Даль Дмитрий - Страница 10

Глава 4 Лагерь

– Не могу поверить своим ушам и глазам! Сотник Волк, извольте объяснить мне, кто дал вам право покинуть расположение лагеря и участвовать в войсковой операции при деревни Ульцы? Это безрассудство! – неистовствовал воевода Глухарь.

Серега Одинцов во главе Волчьей сотни вернулся в лагерь Вестлавта через несколько дней после сражения с боркичами. Бойцы только успели поставить палатки, как прибыл вестовой от воеводы и потребовал сотнику явиться в штаб. Оказалось, что воевода Глухарь вот уже два дня как вернулся в лагерь и лютует по-страшному.

– Разведка донесла… – попытался вставить хоть слово Сергей, но воевода тут же перебил его:

– И что разведка? Ради отряда боркичей вы сдернули с места целую сотню. Безрассудно и глупо.

– Мы узнали, что на подходе войско противника, и я принял решение расставить капкан, в который в итоге и угодила сотня Ярина.

В углу штабной палатки сидели сотники Кринаш, Ругвольд и Сабутай, и, судя по их довольному виду, спектакль пришелся им по душе.

– Мы приняли бой, который в итоге выиграли. Сотня Ярина разбита. Мало кто уцелел из врагов в той сече.

– Что могло потребоваться Ярину в этих местах? Почему он пришел столь малыми силами? Если он знал, что здесь стоит войско, то должен был привести куда больше народу, чтобы нас побить. Что за странная вылазка? – сбавил тон воевода, присаживаясь за штабной стол, на котором была разложена карта княжества Боркич.

– Не могу знать. Попытка разговорить пленных не принесла желаемого результата. Солдаты не знали, на что шли, а сотника Черепа не удалось захватить в плен, – тут же ответил Серега.

Он не знал, почему решил скрыть от воеводы информацию. Это решение пришло внезапно. И Одинцов подчинился своей интуиции. Пусть ломает голову старый хрыч, посмотрим, до чего ему удастся додуматься.

– Как вы знаете, положение дел на фронте оставляет желать лучшего. Из двенадцати городов-крепостей княжества нам удалось захватить пять. Мы бы давно присоединили эту землю к Вестлавту, если бы не вмешательство барона Верчера и барона Каптинуса. Проклятые стервятники решили поживиться за наш счет. Им удалось подчинить себе четыре города, практически вся южная часть княжества приняла их власть. Пока они действуют слаженно, но уверен, что в итоге они перегрызутся между собой, а сильнейшему достанется все. В любом случае южная часть, считайте, для нас потеряна. Князем принято решение не распылять силы, а сосредоточиться на Болеславе Боркиче.

Воевода Глухарь взял со стола колокольчик и погремел им. Тотчас на зов явился вестовой, на вид совсем мальчишка, даже усами не обзавелся, но всем своим видом он выражал, что понимает серьезность своего положения. Глаза блестели, словно две начищенные латунные пуговицы. Интересно, куда делся прежний порученец воеводы – Ключ.

– Налей вина, – приказал воевода.

Вестовой тотчас принес пару кружек и бутыль с вином. Наполнил кружку и протянул ее Глухарю.

– Значит, так. Вот что я вам скажу. Князь Боркич отчаянно не хочет сражения с нами, поэтому он отступил к столице. Надеется, что мы сцепимся с баронами-стервятниками и перегрызем друг другу глотки. Бароны уже и так потрепали наше войско, дав понять всю серьезность своих намерений, так что гадюшник мы трогать не будем. Но настала пора устроить князю Боркичу кровавую баню. Терпение наше иссякло.

Воевода припал к кружке с вином и на время умолк.

Сергей стоял напротив него и размышлял. По сути, он на чужой войне. Наемник, что с него взять. Он понимал, что у Вестлавта есть счеты к Боркичу, но это не его счеты. Хотя он подписал контракт и теперь должен идти до конца. К тому же князь Болеслав Боркич объявил его врагом номер один и попытался подослать убийц. Правда, убийцы так и растворились в сражении при деревне Ульцы. А были ли они вообще? Но волновали Сергея совсем не эти вопросы. Лоскутные государства часто воюют друг с другом. Земли переходят из рук в руки. Порой горожанин мог заснуть в одном государстве, а проснуться в другом. И такое положение дел вело к тому, что на политической карте мира нет сильного игрока. Нет государства, способного долго и стабильно существовать, диктуя свои законы окружающим. Нет стабильности и надежности. По сути, когда нет сильного, то все остальные одинаково слабы. Насколько Сергей уже мог понять, такое положение дел длилось не одно столетие. И это казалось Одинцову неестественным, словно кому-то выгодно держать местных князей по своим клеткам, чтобы не дай бог они не увидели, что двор большой, и не попытались его сделать своим. Кому это могло быть выгодным? Ответ напрашивался сам – магикам. Но почему? Зачем? Неужели только ради процветания торговли? В это как-то не особо верилось. Что-то тут было нечисто.

– Пора дать генеральное сражение! – внезапно провозгласил воевода Глухарь. – И мы готовы к этому. Войско Вестлавта после сражения у Тихих холмов разделилось на несколько частей по стратегическим соображениям. Теперь настала пора объединения. Через три дня мы выступаем. На Красных полях мы дадим генеральное сражение князю Боркичу. Там все решится. Готовьте сотни к походу. Все свободны. Сотник Волк, останьтесь.

Кринаш, Ругвольд и Сабутай поднялись, поклонились одновременно, словно до этого долго репетировали, добиваясь синхронности, и покинули штабную палатку. Одинцов продолжил стоять, точно нашкодивший школьник в приемной у директора. Так нынче чествуют победителя.

– Этот сотник Череп не просто так тут оказался. Его очень любит князь Боркич, и если он отправил своего верного пса в эти края, значит, кто-то ему очень сильно насолил. И я догадываюсь кто. До меня дошли слухи, что князь по каким-то своим соображениям очень сильно невзлюбил сотника Волка. Говорят, что когда-то давно им уже доводилось встречаться. Так ли это? – искоса посмотрел на Серегу воевода.

– Не понимаю, к чему этот разговор, – откровенно сказал Одинцов. – Даже если мне и довелось раньше встречаться с князем, то на меня эта встреча не произвела неизгладимого впечатления, чтобы крепко осесть в памяти.

– Хорошо сказал, – ухмыльнулся воевода. – Вина хочешь?

– Не откажусь.

Глухарь наполнил кружку и протянул ее сотнику.

– После боя в твоей сотне образовались бреши. Сколько потерял людей?

– Двадцать три человека убитыми. Четырнадцать тяжело ранены. Им требуется покой. Даже санитарный караван может убить их. Остальные отделались легкими ранениями.

– Это плохо. Очень плохо и несвоевременно, – задумался воевода. – Несколько дней назад наши солдаты захватили вольный город Рибошлиц. Он лежит на пути к Красным полям. Заглянем на огонек к героям, там мы пополним твою сотню. Я пытался сохранить свежий резерв, но твое самоуправство испортило все планы. То, что ты сделал возле замка Дерри, тебе было прощено, поскольку ты принес нам на блюдце замок. Но сейчас, несмотря на то что ты вышел победителем из сражения, это капля в море, которая, возможно, может испортить нам главный праздник.

Серега отпил вина, размышляя над услышанным. Что-то неладно в датском королевстве, единственный вывод, который он мог сделать из всего этого. Пожалуй, служба в регулярной армии ему не по душе. Подчиняться командирам, которые все время темнят и занимаются интригами, прозванными по-научному стратегией, Одинцову не нравилось. В прежней жизни он был винтиком в огромной машине, но здесь он чувствовал свою уникальность и прозябать в армии совсем не хотел. Если уж воевать, то за свое княжество. Если уж командовать, то своей армией.

В этом мире все так нестабильно. Лоскутные государства все время лаются друг с другом, рвут одеяло на части. Быть может, удастся вырвать землю и для себя, а потом, чем черт не шутит, он сможет навести порядок и объединить княжества и баронства под свое начало. Идея звучала смело, даже чересчур нагло. Но некоторое время назад мысль, что он станет сотником и станет известен в нескольких государствах, выглядела абсурдной. Так что все в наших руках.