Волчья правда - Даль Дмитрий - Страница 14

Шустрик в разборках участвовать не стал. Мигом сориентировался в пространстве и отыскал удачные, по его мнению, кресла, которые тут же занял.

Одинцов сел рядом с ним. Только тогда у него возникла возможность осмотреться, и он обнаружил, что по центру зрительного зала был установлен огромный металлический барабан с множеством прорезанных окошек, расположенных на равном расстоянии друг от друга. Окошки были затемнены, так что ничего увидеть было нельзя.

– Ты нам предлагаешь пялиться на эту махину? – спросил Одинцов.

– Что же ты такой нетерпеливый, подожди, скоро сам все увидишь, – пообещал Шустрик.

Серега раздраженно хмыкнул, опять ему предлагали чего-то ждать, но все же затих.

Скоро свет в зрительном зале погас, раздался пронзительный скрежет, который вскоре сошел на нет, и окошки в колесе засветились. Одинцов увидел, что колесо вращается, постепенно набирая обороты, окошки слились перед ним в одно целое, и в этом едином пространстве образовалась движущаяся картинка.

От удивления Серега рассмеялся. Оказывается, Шустрик затащил его в местное подобие кинотеатра на сеанс мультипликации. Скачущие куда-то рыцари, спасающие прекрасных дам от драконов, и прочая романтическая чушь, которая в этот неподходящий для мультфильмов век смотрелась как настоящее чудо.

На смеющегося Одинцова стали шикать со всех сторон. Даже Лех двинул его локтем в бок, не понимая, что Серега увидел тут такого смешного.

Представление продлилось с полчаса. Два раза вращение колеса останавливалось, видно, чтобы заменить картинки в барабане. Наконец киносеанс закончился, в зале включился свет, и люди постепенно потянулись к выходу.

Шустрик шел первым. Серега старался не отставать от него.

Оказавшись на улице, Лех возмущенно посмотрел на друга:

– Ты чего вел себя как полоумный?

– Так, вспомнил кое-что из прошлой жизни, – неопределенно ответил Одинцов и загадочно улыбнулся.

Глава 6. Аудиенция

К исходу второй недели в «Ячменном колосе» появился княжеский посланник, пожелавший видеть сотника Волка. Хозяин постоялого двора провел человека в комнату к Одинцову.

Сергей сидел над толстенным фолиантом Корнелиуса Кнатца, посвященного Железным землям. Он уже потерял счет попыткам изучить это сочинение. И как только Карусель сумел продраться сквозь эти трехэтажные предложения, сдобренные заковыристыми оборотами и заумными сравнениями. Одно дело прочитать данный текст, но умудриться влюбиться в места, которые в нем описаны, тут надо очень постараться, да к тому же иметь богатое воображение и силу воли. В этот раз Сергей решил почитать на ночь глядя, но на всякий случай заказал себе кувшин сухого красного вина. Так, для страховки от скучного вечера. Серега с удовольствием почитал бы другую книгу, но у него не было выбора. С книгами в этом мире было трудно. А ближайшая библиотека находилась в княжеской резиденции. Только вряд ли его кто-то пустит туда в столь поздний час.

Сергей перевернул очередную страницу, не содержавшую ничего полезного, когда раздался стук. Одинцов оторвал голову от книги и сказал:

– Входите. Открыто.

Дверь отворилась и на пороге показался хозяин постоялого двора.

– К вам гости, – сказал он и пропустил внутрь высокого стройного юношу в богатых одеждах княжеского посланника.

– Спасибо, Ник, – поблагодарил хозяина Сергей и выжидательно уставился на гостя.

Хозяин поклонился и удалился. В его услугах больше не нуждались.

– Я слушаю, – сказал Одинцов.

– Князь Вестлавта Георг Третий просит явиться вас на аудиенцию завтра в полдень. В его резиденции вас будут ждать. Карету за вами пришлют, – отчеканил послание гость.

– Я принимаю приглашение, – склонил голову в знаке почтения Одинцов.

Гость также ответил поклоном, вышел и затворил за собой дверь.

Серега налил себе полкружки вина, сделал глубокий глоток и захлопнул книгу.

Больше он не мог ждать, его распирало желание поделиться радостной новостью, и он отправился в комнату Леха Шустрика, который уже должен был вернуться после своей ежевечерней прогулки.

Княжеская резиденция находилась в центре города на острове Белый. Высокие каменные стены возвышались над крутыми каменными берегами, создавая впечатление неприступной твердыни. Они вырастали издалека, по мере того как княжеская карета катила к мосту через замковый канал.

Серега любовался открывающимся пейзажем из окна кареты. Несколько раз они бывали неподалеку от княжеской резиденции, но никогда ему не доводилось видеть ее столь близко. Лех Шустрик сидел рядом и хранил каменное молчание. Время от времени он позевывал, сказывалась бессонная ночь, проведенная в объятиях пышногрудой красотки, прислуживающей хозяину «Ячменного колоса» на кухне.

Карета загрохотала по подъемному мосту и въехала на территорию замка.

– Не нервничай. Наш князь не кусается. Он мужик мудрый, – неожиданно посоветовал Лех Шустрик.

– Да я и не нервничаю, – побоялся признаться в этом Сергей.

На самом деле он изрядно нервничал. Как-никак сейчас будет решаться его судьба. Его взвесят, оценят и признают либо годным для дальнейшего сражения, либо спишут в утиль, на пенсию, в деревню кур пасти. На кону всемирный заговор против власти магиков, монополизировавших высокие технологии и стравливающих срединные государства, словно бойцовых петухов на ринге. Он не может это пропустить и обязан быть в самом эпицентре событий.

Карета прогромыхала по булыжной мостовой замкового двора и остановилась. Серега было дернулся открыть дверь и вылезти наружу, но Лех одернул его и сказал:

– Тише, ты. Так не принято. Жди.

Дверцу открыли снаружи и откинули подножку. Одинцов первым выбрался из кареты и с удовольствием потянулся, распрямляя затекшее тело. За ним показался Лех Шустрик.

Во дворе их ждали. Знакомое лицо – личный порученец воеводы Глухаря – Ключ переминался с ноги на ногу. Заметив остановившуюся карету и появившихся гостей, он устремился к ним навстречу, по-военному чеканя шаг.

– Странно, почему это Ключ нас встречает? – задумчиво пробормотал Лех Шустрик, настороженно следя за ним.

Приблизившись к друзьям, Ключ остановился, смерил их взглядом, словно пытаясь удостовериться, что их никто не подменил и перед ним старые боевые товарищи, и произнес:

– Рад вас видеть. Воевода просил вас задержаться после аудиенции. Он хотел бы перекинуться с вами парой слов.

– Почту за честь, – ответил Одинцов.

– Позвольте, я провожу вас к княжеской приемной?

– Не вижу никаких препятствий.

Сергей и сам не заметил, как заговорил, словно какой-то умудренный придворными интригами и этикетом придворный. То ли на него так княжеский замок действовал, то ли близость аудиенции с владетелем вестлавтской земли.

Они пересекли замковый двор, взошли на крыльцо. Двери перед ними услужливо открыли двое солдат, одетых в парадные, расшитые золотом и серебром камзолы, с большими черными шапками на головах. Они чем-то напомнили Сергею лондонских гвардейцев, сторожащих покой королевы. Длинная парадная лестница, устеленная красной ковровой дорожкой, вывела их на второй этаж. Пройдя сквозь две залы, утопающие в роскоши, они оказались перед высокими крепкими дверями. Перед ними Ключ остановился, смерил друзей взглядом, словно пытался удостовериться, что не привел в сердце княжеской резиденции посторонних или, того хуже, врагов, и толкнул двери.

Первым в залу вошел решительно настроенный Сергей Одинцов. Переступив порог залы, он почувствовал какую-то странную робость, словно оказался на экзамене перед приемной комиссией, а что отвечать не знает.

В центре залы для аудиенций стояло большое деревянное кресло, переплетенное железными ветвями. Оно напоминало большой огрызок старого дерева, который пытается пробудить к жизни молодая поросль. В кресле восседал высокий седовласый мужчина, словно бы высушенный изнутри. Тонкая морщинистая кожа, широкий лоб, выдающийся крючковатый нос, густые черные брови и жесткие длинные усы с проседью. Не человек, а мумия, только вот сверкающие карие глаза выдавали в нем жизнь. Длинные тонкие пальцы, унизанные перстнями с драгоценными камнями, лежали на подлокотниках кресла. Старик был облачен в пышный богатой выделки темно-синий камзол, расшитый золотыми нитями. На груди у него разевал пасть трехглавый красный дракон – родовой герб вестлавтских князей.