Горизонт - Буджолд Лоис Макмастер - Страница 33

Настояв на втором походе в лес за мышами немного раньше и утихомирив сомнения Фаун обо всем этом, Даг мог быстро сделать много маленьких испытаний, отрабатывая ошибки и тупики. И позже увеличить масштаб до, например, ее размера. Гораздо позже. — Он вернулся просто, чтоб попробовать защиту Дара.

— Сумасшествие, — пробормотал Аркади.

— Если он сможет это сделать, — указала Фаун вежливо, — это сможет спасти тысячи жизней.

— Тысячи, — прошептал Аркади. — Боги. — Он наклонился и снова отпил из чашки, уставясь вниз на склон с нечитаемым выражением.

— Когда ваш муж впервые появился у моей двери, — продолжил Аркади после долгой паузы, — я воспринял его как простого человека, если не полного простака. Потрепанный, неряшливый, с этим северным бормотанием, которое звучит как будто у него рот полон камней…

— Он не слишком хорошо говорит только когда смущается и не уверен в себе, — сказала Фаун в защиту. — Он может говорить как агитатор, когда на него находит. И ему нравится быть чистым так же, как и любому другому… — Ну, пока другим не оказывался Аркади. — Он просто не тратит время, стремясь к тому, чем не может обладать прямо сейчас. У него крепкое терпение.

— Конечно, — пробормотал Аркади. Он отпил еще чаю. — Знаете, я всю жизнь провел в трех лагерях. Я путешествовал между ними, но никогда не выбирался за их пределы.

Брови Фаун взлетели в удивлении.

— Что, вы никогда не ездили вниз, чтоб взглянуть на море? Или Греймаут? Ведь они так близко!

Аркажи махнул пустой рукой.

— Избранная мной реальность лежит под кожей. Она кажется для меня огромной страной. — Он вновь уставился на склон. — Но Даг… вхож в каждый мир. Он просто перешагивает границы, наружу и внутрь. Дозорный и целитель. Север и юг. — Он взглянул на нее. — Страж Озера и крестьянин. Мастер по ножам и мастер-целитель, боги. Он, наверное, наименее всего простак из всех, кого я знаю.

Фаун не нашла что возразить. Она склонила голову над следующим разрезом, закончила его и сказала:

— Это, я думаю, от его умения чинить то, что сломалось. Вазы. Кости. Сердца. Миры, может быть. Чтобы что-то починить, вам сначала нужно погулять вокруг этого и увидеть его целым.

— И все это каким-то образом приводит к тому, чтоб сидеть на моем причале, мучая мышей?.. — Аркади только что за голову не хватался. Вместо этого он схватился за свой узел на затылке. — Что он делает? — повторил он. Отставив кружку на перила, он протопал вниз по ступенькам крыльца и спустился по склону. Фаун наблюдала, как он стоял рядом с Дагом, говорил, жестикулируя. Рука Дага вернула ответный жест. Когда она поглядела после следующего разреза, Аркади тоже сидел, скрестив ноги, придирчиво разглядывая банку, в которую Даг забросил за хвост извивающуюся мышь. Они, казалось, все еще разговаривали. Спорили. Но когда Даг снова наклонился, сконцентрировавшись, Аркади сделал то же самое.

Фаун выровняла свои кусочки и взяла квадратное шило, чтоб пробить дырочки для соединительных петель. Ей нужно зачернить кожу соком грецкого ореха, решила она, а соединительную нить для контраста отбелить. Она взглянула на костяной нож, который помогала создать своими собственными руками, спасите боги ее сердце. Ее смертельный враг обрядится в элегантнейшие цвета скорби, мягкие как шепот на груди Дага, когда он повесит ножны себе на грудь. Темное платье ее соперника будет пошито хорошо, хватит на года. На десятилетия. И дольше, если желание Фаун сбудется.

«Если бы желания были лошадьми, все мы ездили бы верхом.»

Она наклонилась вперед и пробила первую пару дырочек в коже.

Глава 9

Мальчишки из Олеаны вернулись из дозора в холодный дождливый день, похожий на последний вздох южной зимы. Даг как раз подбросил полено в огонь, чтоб согреть гостиную Аркади, где они все собрались: Даг читал старый врачебный журнал, Аркади писал новый, Фаун вязала. О напарниках возвестило топанье, шаркающие шаги на крыльце и голос Ремо: «Лучше оставь ботинки здесь, снаружи, и все остальное, пока не высохнет. Ты ведь знаешь, как Аркади относится к своим полам.» Согласное фырканье. Женский голос: «Я тогда просто постою на пороге». Фаун отложила рукоделье и заулыбалась радостно и гостеприимно. Даг выпрямился и с любопытством повернул голову.

Дверь распахнулась, и ввалились дозорные, топая и шумно переводя дух. Ремо был в мокрых носках, из дыр в которых выглядывали его пальцы и пятки, а Барр и вовсе без носков, с бледными и холодными ногами с красными, натертыми ботинками мозолями. У обоих мокрые от дождя волосы прилипли к головам. Их промокшие куртки явно были повешены на крючки за дверью, так что рубашки и жилеты не полностью вымокли, лишь у шей, но зато их штаны были испятнаны глиной, летевшей из-под копыт. Нита в грязных ботинках остановилась на пороге. Она носила практичную шляпу с полями, защищающими от дождя, так что воротник ее куртки оставался сухим. Девушка держала в руках тяжелую ивовую корзину.

— Добро пожаловать обратно, — сказал Даг, удивленный плохим настроением, повисшим вокруг обоих напарников. Нита же, хоть и совершенно мокрая, улыбнулась ему радостно, как весенний цветочек.

— Я не буду входить, — сказала она с порога. — Меня будут ждать в моем шатре. Но дозор хочет, чтоб у вас это было, Даг, — она приподняла корзину.

Он вздернул брови, вставая, чтоб забрать корзину у нее. Внутри был большой копченый окорок и несколько стеклянных банок с чем-то вроде фруктовых заготовок, завернутых в ткань.

— Хм… спасибо дозору от меня, — сказал он слегка удивленно.

Она улыбнулась ему, ее щеки были розовыми от холода. Ее голубые с серебром глаза блестели, как звезды в закатном небе.

— Это самое меньшее, что мы могли сделать для вас, сэр. Мы всегда останавливаемся на том крестьянском рынке в последний день дозора, понимаете, по дороге домой. Это часть традиции. Ну что ж… Не буду напускать вам холода. — Она издала некий звук, который у любой другой девушки был бы смущенным хихиканьем, а у нее получился более похожим на серебристую трель. — Всего хорошего, сэр! — Она пылко оглядела его сверху донизу на мгновение перед тем, как выйти и позволить двери захлопнуться за ней.

Ремо, хмуро глядящий ей вслед, тяжело вздохнул. Барр фыркнул.

Фаун освободила Дага от корзины и водрузила ее на круглый стол.

— Прекрасный окорок, — прокомментировала она. Ее собственные брови изумленно приподнялись, когда она развернула разноцветные переливающиеся банки, чтоб обнаружить, что они были завернуты в рубашку из хлопка размером на Дага, очень аккуратно сшитую. Даг попытался понять, что он мог сделать для дозора Ниты, чтоб заслужить такую честь, и ничего не вспомнил. Он всего лишь работал с Даром в шатре целителей две недели, у них в последнее время не было каких-то чрезвычайных случаев, и, кроме того, дозора здесь даже не было.

Как бы то ни было, ни один из вернувшихся парней не был похож на молодого человека, успешного в ухаживании. Дага это удивило. Обычно дозорные по обмену со всем шармом экзотики вокруг них легко попадали в постели к желающим дозорным девушкам — по крайней мере, им было легче, чем местным парням, найти к ним подход, — ведь те не знали их всю жизнь. Это преимущество было одной из многих причин, чтоб пойти на обмен. Все четверо в данном вопросе были здоровы и, насколько Даг знал, свободны. Интерес определенно присутствовал. Даже число совпадало. Но Барр и Ремо явственно не были отдохнувшими, удовлетворенными, глупыми от радости или наслаждающимися любой другой счастливой эмоцией из тех, которые женщины могут вызвать в мужчинах — при этой мысли Даг улыбнулся Фаун.

Совсем наоборот. Если бы Дар можно было сделать видимым, то их превратился бы в личный грозовой фронт вокруг голов.

Даг сказал нейтрально:

— Итак, как прошел ваш первый дозор на юге? — Они не могли найти Злого, сидячего или нет, или основное настроение было бы совсем другим.

— Не хочу говорить об этом, — сказал Ремо. — Бочка Аркади для купаний теплая?