Дворец для любимой - Корн Владимир Алексеевич - Страница 44

Все произошло быстро и тихо. У нас потерь нет, враг частично уничтожен, частично взят в плен. Так что мои поздравления были самыми искренними.

Вообще-то это дело в большей степени Тайной стражи, но думаю, граф Кенгриф Сток нисколько не обидится, что все произошло без участия его ведомства. В конце концов захваченный враг там и окажется, в возглавляемом им ведомстве, после того как Анри задаст пленникам несколько интересующих его вопросов.

Коллайн справился с улыбкой и принял самый равнодушный вид: мол, какие пустяки, мы по-другому и не умеем:

– Стараемся, господин де Койн, стараемся. Как видите, не зря свой хлеб едим.

Демонстрация, устроенная мне Коллайном, помимо всего прочего, преследовала и еще одну цель. Анри просил денег, причем немалую сумму. И дело-то важное, да вот только сумма, запрашиваемая им, была весьма велика. У меня же в силу затянувшейся войны с деньгами было не то чтобы очень. Для того чтобы дать деньги ему, придется отказать одному из тех, кому они уже были обещаны. Ну что ж, работа у Коллайна чуть ли не самая важная, так что придется подумать.

– Я посмотрю, что можно сделать.

Анри слегка склонил голову в поклоне, и вид у него был весьма довольный.

Когда мы вышли из дома, в котором провели чуть ли не полночи, окончательно рассвело.

– Хороший будет денек, – зевнул я, взглянув на безоблачное небо.

Ветерок, разгулявшийся на рассвете, разогнал с неба серую хмарь, которая грозила обратиться затяжным дождем, и небеса засияли голубым перламутром, они в этом мире по-особенному красивы.

«Посплю до обеда, а затем отправлюсь на борт «Императора Конрада I», флагмана имперского флота. Всем «Властелин морей» хорош, но комфорта на нем явно не хватает. Все же разгром вражеского флота нисколько не менее значим, чем освобождение провинции Тосвер, а трястись в седле по пути в Сверендер не придется», – принял я решение.

На линкоре держал флаг командующий объединенным флотом Империи и Скардара Дарим фер Разиа. К чести Иджина, скардарский правитель не стал оговаривать каких-то особых условий для прибывшего вместе с ним флота, за что я был ему благодарен.

Я уже вставил ногу в стремя Ворона, когда откуда-то сбоку вынырнул человек. Вынырнул так внезапно, что Проухв едва успел загородить меня своим телом.

– Господин де Койн! – донеслось откуда-то из-за необъятной Прошкиной спины. – Я с сообщением!

Прошка сделал шаг в сторону, пропуская гонца.

– Говори.

Судя по виду курьера, сообщение не очень приятное, это понятно и без слов.

– Господин де Койн, принцесса Яна… – Гонец замолк, не решаясь продолжить.

Сначала я подумал: что-то случилось с тримурой «Принцесса Яна», она как раз в походе. Что-то нехорошее, возможно, даже погибла. Ну что ж, бывает, в конце концов, идет война, и потери неизбежны. Главное, чтобы экипаж удалось спасти. И особенно капитана «Принцессы», Мелиню дир Героссо, он мне очень дорог.

Затем я увидел, как стремительно побледнел Коллайн – цвет его лица за долю секунды стал из смугловатого молочно-белым – и понял: дело совсем не в корабле.

Вид гонца говорил о том же. Пропыленная одежда, осунувшиеся черты лица… Не похоже, что он прибыл с вестью из порта, до которого всего несколько кварталов. Все говорит о том, что курьер примчался из Дрондера, не тратя на отдых ни минуты и только меняя коней.

– Говори! – Я схватил гонца за плечи и несколько раз с силой встряхнул его. – Говори!

И замер, опасаясь услышать самое страшное.

– Принцесса Яна… пропала, – после показавшейся мне вечностью паузы вымолвил наконец он.

– Как пропала?!

Яна не гуляет одна даже по дворцу, вокруг нее вечно целая толпа всяких нянек, воспитательниц, служанок… Она не может пропасть, ее могут только украсть.

Коллайна от моего взгляда отшатнуло далеко назад. Сейчас я ненавидел его не меньше тех, кто украл мою дочь.

– Стараетесь, говоришь? Хлеб не зря едите? А то, что творится под носом, в столице, не видите?

Голос сорвался на хрип, перешедший в шипение, от гнева перехватило горло, но Коллайн отлично меня понял. Я оглядел окружающих меня людей, отчаянно надеясь на то, что это всего лишь шутка, самая неудачная и глупая из всех, что мне приходилось слышать. Но люди старательно избегали смотреть мне в глаза…

Солнце клонилось к закату. Мое сопровождение отстало задолго до того, как местное ярило успело оказаться в зените. Ворон по-прежнему шел легко и, казалось, даже радовался тому, что его наконец-то не сдерживают, пытаясь подстроить под ход остальных. И впервые за весь тот срок, что он у меня был, я смог оценить его силу в полной мере. Надо же, день бешеной скачки, изредка прерываемой переходом на легкую рысь, а конь не показывает ни малейших признаков усталости.

Перед выездом из Гроугента я отделался от всех вещей, чтобы избавить Ворона от лишнего веса, оставив только револьверы и шпагу да захватив пару горстей золота. Гроугентский тракт – самый оживленный из всех трактов Империи, и постоялых дворов на нем предостаточно.

Злость на Коллайна давно испарилась, и я мысленно благодарил себя за то, что смог сдержаться и не наговорил ему кучу всего того злого, что вертелось на языке, да еще и при свидетелях. Анри, я не сомневаюсь, делает сейчас все, что может, и даже более того.

Люди, укравшие мою дочь, не кучка наркоманов, решивших заработать на очередную дозу местного дурмана – житою, нет. Они работают на человека, которого мне сейчас хочется увидеть больше всего на свете. Чтобы схватить его за отвороты камзола, как совсем недавно я схватил беднягу гонца, боявшегося озвучить то, с чем прибыл. Затем приблизить к себе его морду и взглянуть в глаза. Ну и задать вопрос: «Как мог ты опуститься до того, чтобы украсть ребенка? В конце концов, вызвал бы меня на дуэль, и я бы не смог отказаться, пусть и не приняты дуэли на таком уровне».

Яну украли люди короля Готома, больше некому. У него сейчас нет в мире большего врага после того, как я жестоко унизил его, не знавшего поражений полководца, обменяв на простого барона.

Я зарычал сквозь плотно сжатые зубы, и Ворон, почувствовав мое состояние, прибавил ходу. Люди уступали дорогу задолго до того, как с ними равнялся одинокий всадник с бледным лицом и горящими безумием глазами, бешено мчавшийся на черном как уголь скакуне.

Теперь я точно знал, куда должен отправиться, – на запад. Туда, где в самые ближайшие дни имперская армия перейдет в наступление. Но сначала я должен прибыть в Дрондер, чтобы утешить Янианну и найти свою дочь. Там сейчас все поднято на ноги, выходы из города перекрыты, и все ищут пропавшую принцессу. Но почему-то у меня не было сомнений в том, что именно я смогу найти маленькую Яну. Мне будет проще это сделать, ведь я должен почувствовать сердцем место, где именно ее прячут.

После полуночи я остановился на одном из постоялых дворов. Ворон – могучий конь, но и он не может обходиться без отдыха. Я долго водил его по кругу, чтобы конь смог сбросить напряжение после целого дня безумной скачки.

Меня никто не узнавал, еще не то время, когда портреты подобных лиц висят в кабинетах даже самых незначительных руководителей. А для того чтобы признать в черном скакуне аргхала, необходимо знать, какие они, эти аргхалы, простые люди не слишком в этом сведущи. Ведь у аргхалов нет рога посреди лба и пары лишних ног…

Успокоив Ворона, я напоил его теплой водой и пристроил к морде торбу с отборным ячменем.

Горсть золота, которую я, не считая, сыпанул перед хозяином корчмы, как обычно оказала магическое воздействие на качество сервиса. А я, если бы только мог, отдал бы все золото мира для того, чтобы прямо сейчас усадить на колени маленькую Яну, прижать ее к себе, поцеловать в макушку и услышать на ухо очередной секрет.

Ворон вздремнул часок, не переставая хрустеть ячменем, а я продолжал ходить вокруг коновязи кругами. Затем конь начал искоса поглядывать на меня: хозяин, раз в жизни ты разрешил мне промчаться так, как я могу, и что, неужели это все?