Дворец для любимой - Корн Владимир Алексеевич - Страница 35

Великий полководец, непобедимый король Трабона Готом IV обменян на безвестного барона, к тому же бывшего преступника, чудом избежавшего петли имперского палача!

Когда Готом понял, что я не шучу, он сник на глазах. Вся его величавость пропала, и теперь он был похож на обычного уставшего человека слегка за сорок, у которого уже начали проявляться хронические болячки, а по утрам частенько кружится голова.

Я усмехнулся, представив себе, какова будет реакция высокопоставленных людей по всей Империи, того же герцога Ониойского.

О пленении короля Трабона знали все. Готом даже успел получить приглашение от герцога посетить его резиденцию. Я от имени Готома приглашение отклонил, сославшись на недомогание короля, даже не поставив последнего в известность.

Ничего, каким бы ни было мое решение, все они пережуют и проглотят. Понимаю, что так не делается, но ведь и весь грех на мне. Вся операция и задумывалась только ради того, чтобы обменять Горднера. Иначе проще было бы убить трабонского короля, и хлопот было бы значительно меньше. Ведь теперь в его лице я приобрету такого врага, что и злейшему врагу не пожелаешь, если можно так выразиться.

Коллайн всячески пытался меня образумить, приводя множество доводов против такого обмена и проявляя при этом чудеса красноречия. Наконец он заявил:

– Хорошо, мне тебя не переубедить. Но ведь есть яды, надежные яды, которые действуют не сразу, а через несколько недель. Трудно будет связать нас со смертью короля Готома после такого срока.

– Нет, – покачал я головой. – Нам вообще следует молиться о том, чтобы он даже не чихнул в ближайшие пару месяцев.

Коллайн угомонился только после моего вопроса:

– Анри, а что, если бы на месте Горднера был ты?

Да пойми же наконец что, поступая таким образом, мы больше выиграем, нежели проиграем, и дело даже не в Горднере. Хотя сам бы я с огромным удовольствием собственноручно пристрелил Готома за тех пятерых парней, что погибли при его захвате…

…Ворона пришлось оставить в Сверендере. Что это за маскировка, надень ты хоть что, если едешь на коне аргхальской породы? Их на всю Империю десятка два всего-то и наберется. Знаю, что и в Трабоне аргхалов можно по пальцам перечесть.

Почти три недели ушло на подготовку. И большая часть времени на то, чтобы узнать, где находится король. Нет, люди, работающие в Трабоне, узнали о его местонахождении довольно быстро, но есть в этом мире одно дело, которое мне совсем не нравится, – связь. Все здесь хорошо, и пища натуральная, и воздух чистый, и без многих привычных по прежнему миру вещей я свободно обхожусь, но как только дело доходит до связи, хоть зубами скрежещи.

Нам повезло, Готом оказался не в столице королевства, а отправился с инспекторской поездкой на юг Трабона, в порт Тресит. Случись по-другому, я бы трижды подумал, начиная операцию, слишком уж мало времени было на ее подготовку. Пробираться через весь Трабон группой почти в сорок человек, пусть и разделенной на две неравные части, – риск неоправданный. То, что такая инспекция Готомом была запланирована, Коллайн сообщил мне сразу же по прибытии в Сверендер. Правда, он и не подозревал, во что именно выльется эта новость.

Тресит же меня вполне устраивал, это в центральных районах страны трудно выдавать себя за кого угодно, а порт, он и есть порт. Там всегда много и своих купцов, и иностранных, моряков со всего мира, да и вообще полно всякого сброда.

Замок, где находился Готом, был расположен на вершине скалы. «Настоящее орлиное гнездо», – думал я, глядя на него и не забывая при этом скептически ухмыляться.

К замку вела единственная дорога, конечно же тщательно охраняемая, так что попасть по ней в замок было нереально. Как нереально подобраться и со стороны моря, там высокая отвесная стена скал, еще и с отрицательным уклоном на самом верху.

Впрочем, с других сторон попасть в него тоже было проблематично. Лишь в одном месте откос оказался не слишком велик, метров тридцать, не больше. Какая чепуха, если учесть, что преодолеть его придется в полной мгле и без всякой подготовки, причем бесшумно. Поначалу была мысль подкупить кого-нибудь из обитателей замка, принадлежавшего одному из родственников Готома по линии его супруги, давно уже усопшей Стиаллы, чтобы он спустил веревку, но я от этого отказался. Искать долго, не факт, что такого человека мы найдем, а наши поиски могут насторожить.

Кстати, ходили далеко не беспочвенные слухи о том, что сам Готом и помог Стиалле оказаться на том свете, но к затеянному мною делу они не относились.

Что собой представляет замок изнутри, мы знали. Расположение всех его зал, комнат, караульных помещений, словом, все, что могло понадобиться. Все эти сведения с огромным прилежанием нам поторопился выложить один из слуг, которого диверы взяли накануне вечером в обмен на обещание, что мы оставим его в живых. До утра его не хватятся, но откладывать на более поздний срок операцию было нельзя еще и по той причине, что Готом в Тресите надолго не задержится. Возможно, он покинет замок уже завтра, а нападать на короля по дороге в столицу Трабона было бы откровенным суицидом, слишком уж велико его сопровождение: чуть ли не полк конной гвардии, и это помимо многочисленной свиты. В замке столько народу не поместится, а значит, это наш единственный шанс.

«Если сегодня ночью дело сорвется, мы попросту отступим и вернемся к своим, – решил я. – Может быть, по дороге немного пощиплем трабонцев, чтобы наш рейд не выглядел совсем уж опасной прогулкой по тылу врага. Или здесь же, в порту, взорвем один из тех трабонских фрегатов, что находятся на ремонте в Тресите».

Я стоял, вглядываясь в ночную мглу, и нервы были напряжены до предела. Почти отвесная стена скалы была едва видна. Где-то по ней карабкались два дивера, лучшие из наших скалолазов. Скалолазание тоже являлось частью подготовки бойцов из Доренса, но слишком уж тяжелый и опасный путь сейчас им предстоял. Малейшая оплошность, короткий вскрик, звук упавшего на камни тела – и все, можно отходить в небольшую рощицу, росшую неподалеку. Там нас ждали лошади с обмотанными лоскутами овечьей шкуры копытами и с торбами на мордах, чтобы не храпели. Будто у конокрадов.

Стояла тишина, и только громко стрекотали цикады да раздавались трели ночных птиц. Справа от меня открывался фантастический вид на абсолютно спокойное море, в котором отражалось яркое звездное небо. В любом другом случае я бы обязательно полюбовался этим прекрасным зрелищем, но сейчас было абсолютно не до этого.

Как не помешал бы сейчас свежий ветерок, который помог бы скрадывать все шорохи, издаваемые поднимающимися по скале людьми. А еще лучше шторм, дождь, порывистый ветер… Да что угодно, кроме этой тишины, которую так и хотелось назвать гнетущей. Откуда-то сверху, над головой, раздалось легкое металлическое звяканье, и сердце забилось так часто, что стук его отдавался в ушах.

Наконец сверху с легким шуршанием упали две веревки. Так, первый этап благополучно закончен. Теперь наверх должны отправиться еще пятеро, лучшие из тех, что вышли из стен Доренса. Все. Остальные будут дожидаться внизу. Отправлять больше – смысла нет. Как и нет смысла карабкаться мне самому – лишняя обуза, без которой можно обойтись.

Темные тени на фоне скалы исчезли из виду почти мгновенно. И снова томительные минуты ожидания, кажущиеся часами. Где-то там, в одной из комнат замка, спокойно спит король Готом. Он вообще рано ложится, зато и поднимается чуть свет, привычка у него такая. Еще он терпеть не может решеток на окнах, уж не знаю, откуда это у него. Вообще есть у него и некоторые другие странности. А куда же без них, у всех великих людей они были. Есть и у меня, но не потому, что я велик, просто кое-что из привычек осталось еще из прежнего мира, и не все они вписываются в местные обычаи и уклады. Хорошо одно лишь то, что они вполне безобидны.

Сверху раздалось уханье козодоя: «Уик, уик, уик». Условный сигнал.