Дворец для любимой - Корн Владимир Алексеевич - Страница 20

И все же присутствовало в нем какое-то особое изящество в линиях, и не имелось ничего общего с похожим на половинку бочонка корпусом торгового корабля или на грозную коробку корабля военного, утыканного стволами пушек на любом подходящем для этого месте…

Первый из фрегатов, получивший несколько залпов почти в упор, сразу пошел ко дну с гордо развевающимся знаменем Трабона. Пошел так быстро, что экипажу едва удалось покинуть гибнущий корабль. И нам, стоявшим на мостике, не оставалось ничего, кроме как заключить между собой пари, кто же из двух оставшихся станет следующей жертвой.

И все же избиения младенцев не произошло. Был бой, где новый корабль Империи имел явное преимущество, но и корабли Абдальяра вели себя весьма достойно. Вероятно, на месте фер Груенуа я не стал бы сближаться до расстояния, доступного пушкам абдальярцев, расстреляв вражеские фрегаты издалека, но в этом весь Фред. Он прошел рядом с одним из фрегатов чуть ли не вплотную, и даже с разделяющего нас расстояния мы услышали, как ядра ударяют о его борт. Адмирал фер Разиа, сжав в кулаке небольшую бородку, покачал головой. Потому что и ему, и стоявшему рядом с ним капитану «Императора» было совершенно очевидно, что залпа в упор можно было бы легко избежать.

С броненосца послышался частый стук работающих гатлингов, их там должно было быть восемь штук, если не успели внести неизвестные мне изменения. И я вздрогнул, на миг представив, что сейчас творится на борту фрегата абдальярцев.

Броненосец прошел мимо, заходя в атаку на последний фрегат. Мы же, все трое, шарили биноклями по палубе корабля, только что подвергшегося первой в этом мире пулеметной атаке, и все не могли увидеть на ней никакого движения.

С Фредом все понятно: мы много раз испытывали листы металла, пошедшего на обшивку броненосца, подвергая их бомбардировке с различных дистанций. Результаты были отличные, но сомнения все же оставались. И фер Груенуа только что развеял их на моих глазах.

После полученного в упор залпа из почти двадцати орудий броненосец продолжал идти как ни в чем не бывало, не получив ни крена, ни дифферента. Разве что в парусах появилось несколько дыр.

Видимо, экипаж последнего фрегата полностью покинуло мужество, потому что он обратился в бегство. Корабль Фреда некоторое время шел параллельным с ним курсом, вне досягаемости орудий врага, сам изредка постреливая.

Столбы воды от разрыва снарядов возникали то по носу фрегата, то по его корме. Иногда, вероятно для разнообразия, Фред бил по его парусам. Бил болванками, поскольку снаряды должны были разрываться даже при ударе о такелаж или рангоут.

Затем, выставив все паруса, наш неожиданный спаситель легко вырвался вперед, обошел вражеский корабль по дуге и направился к нам. Да уж, это была даже не пощечина лучшему в мире абдальярскому флоту, выглядело все это позором, который очень сложно смыть.

И адмирал, и капитан одновременно посмотрели на меня. Я лишь слегка развел руками:

– Что я могу добавить, господа? Все произошло на ваших глазах.

«Разве что только то, – подумал я, – что на золото, которое ушло на постройку этого корабля, можно было бы сделать столько гатлингов, что армия Готома просто захлебнулась бы в лавине свинца. Но кто же мог знать, что он все же решится напасть, а золота у меня даже на половину моих прожектов не хватает, увы. И почему-то так хотелось видеть могучим прежде всего именно военный флот».

Фер Груенуа был прав, не став топить убегающий фрегат. Лишить врага еще одной боевой единицы славно, но толку от рассказов его экипажа о пережитом будет значительно больше.

В Гроугент мы добирались долго, опасаясь встретить по дороге вражескую эскадру или попасть в шторм. «Конрад» всю дорогу грозился разойтись досками обшивки, и ни боя, ни шторма ему было не пережить. Вероятно, тогда пришлось бы потерять и трофейный абдальярский фрегат, но, к счастью, все обошлось.

«Да уж, – размышлял я, расхаживая по мостику броненосца по дороге в Гроугент. – Романтика закончится вместе с веком деревянных кораблей, и я сам к этому имею прямое отношение. Железный корабль – это краска и смазка, а еще запах металла. Скоро дело дойдет и до того, что паруса останутся лишь вспомогательной движущей силой, а затем и исчезнут вовсе. Эндон Кроунт, талантливый самородок-изобретатель, наконец-то довел до ума паровой двигатель, создав вполне работоспособную модель. Так что не за горами дымы над горизонтом, бункеровки с углем и черные от сажи и копоти лица кочегаров».

В Гроугенте на берегу поджидала Янианна. Я сразу увидел ее среди встречающих нас на причале людей. Сначала, конечно, не саму ее, а свиту, как всегда пышную и многолюдную. Но без свиты Янианне никуда, хочется того ей или нет. И еще очень приятно, когда на берегу тебя ждет любимая, как ждут множество других женщин своих мужчин, возвращающихся из похода.

В том, что нас ждали, не было ничего удивительного: обогнавший нас пакетбот принес весть о нашем скором возвращении.

Мы встретились, и мне понадобилось приложить немало усилий, чтобы соблюсти все правила приличия и лишь приложиться к ручке, а не просто обнять ее и долго-долго целовать.

– Нет, – сразу же заявила Яна, – я прибыла в Гроугент вовсе не из-за того, что ты влип в очередную историю, о чем мне конечно же успели сообщить множество раз. В Морском гардемаринском корпусе юбилей – три года со дня основания, а я, как ты, вероятно, помнишь, его патронирую.

Конечно же помню, любимая, я ведь сам попросил тебя об этом, когда его основывал. Только не смотри на меня так, иначе я все же наплюю на все эти условности, украду тебя прямо сейчас, и нас никто до завтрашнего утра уже не увидит, а ведь на сегодняшний вечер запланировано еще столько дел…

Следующим вечером в Морском офицерском собрании состоялся бал. И хотя положение Империи в этой войне оставалось достаточно тревожным, но ведь и особого повода для грусти не было тоже. Тем более была одержана хоть маленькая, но победа. К тому же как одержана!

На бал собрались все господа, кто хоть немного был причастен к военно-морскому флоту Империи. Еще больше было женщин. Сейчас, когда морякам, по сути, не с кем конкурировать, ведь тех же отважных воздухоплавателей пока еще нет и в помине, интерес прекрасной половины человечества к ним вполне объясним.

Бал открыли мы с Янианной туром валлоса. Затем как-то само собой получилось, что развлекаться далее мы начали порознь. Яна осталась в танцевальной зале, ну а я получал удовольствие от разговора с господином фер Разиа, главой Военно-морского департамента Империи. Божен фер Разиа приходился родственником Дариму фер Разиа, командующему Первым имперским флотом, ну и соответственно герцогу Ониойскому, возглавляющему сухопутные силы. Представители рода фер Разиа занимали практически все ключевые посты в Империи за исключением разве что Тайной стражи, но в эти времена такая структура не обладает еще той могущественностью, что будет ей присуща через века. Вероятно, Янианне и удалось удержаться на троне благодаря тому, что фер Разиа были родственной ветвью Крондейлов, к которым она принадлежала. Правда, сейчас от Крондейлов остался только один представитель некогда могучего семейства – сама Янианна, если не считать наших с ней детей.

Затем мы перебрались в залу, где за накрытым столом и должен был состояться разговор, тот, что больше всего меня интересовал. За столом находились практически все офицеры нового корабля во главе с капитаном Фредом фер Груенуа, глава Военно-морского департамента, адмирал фер Разиа и так далее. Так получилось, что единственной женщиной в нашей компании оказалась Янианна.

По моему замыслу, именно сейчас, за этим столом, и должен был решиться вопрос о вхождении нового корабля в состав флота. Для этого и были приглашены офицеры корабля во главе с капитаном. Все они выскажут свое мнение о новом корабле, разберут все его достоинства и недостатки, и, на что я очень надеялся, первые все же будут преобладать над вторыми.