Инсайдер - Латынина Юлия Леонидовна - Страница 9

Они спустились во дворик. Во дворике неутешно журчал фонтан, и под желтыми колышащимися навесами за столиками сидели люди. Киссур усадил Бемиша за стол и, поймав проходившего мимо официанта, вынул у него из корзинки два кувшина с вином и продиктовал заказ.

— Значит, — сказал Киссур, разливая по глиняным кружкам пряное пальмовое вино, — воевать вы никогда не воевали. А что же вы делаете?

— Я финансист. Возможно, принадлежащая мне компания будет заинтересована кое-что здесь купить.

— Вы богаты?

— Для того чтобы купить компанию, не обязательно быть богатым. Достаточно иметь репутацию человека, который за год менеджмента может повысить ценность акций компании втрое, и финансовую фирму, готовую собрать для тебя деньги.

— Ага. А у вас она есть?

— Да. Ее представляет мой спутник, Уэлси. Это ЛСВ-банк.

— А разве иностранные банки сюда пускают?

— ЛСВ не обслуживает депозитных счетов. Он занимается инвестициями, — сказал Бемиш, с некоторой обидой за пятый по величине инвестиционный банк Галактики.

И тут Киссур потряс Бемиша. Бывший первый министр империи Великого Света поглядел на Бемиша и спросил:

— А что, банки занимаются еще чем-то, кроме ростовщичества?

Бемиш помолчал. Потом осторожно справился:

— Киссур, вы знаете, что такое акция?

— Гм, — сказал бывший министр, — это когда дают в долг?

Бемиш едва не поперхнулся.

— А что, нет?

— Когда дают в долг и выпускают при этом ценные бумаги, это называется облигацией.

— Ну вот я и говорю: это разве не одно и то же?

— Нет, — сказал Бемиш, — когда компания выпускает акции, то тот, кто покупает акцию, становится совладельцем компании и получает право голоса на собрании акционеров и дивиденды, размер которых зависит от того, как у компании идут дела. А когда компания выпускает облигации, это значит, что она просто занимает деньги в долг и тот, кто покупает облигации, будет иметь гарантированные выплаты вплоть до срока погашения займа, если компания, конечно, не разорится.

— Ой, как интересно, — сказал Киссур и, прищелкнув пальцами, закричал:

— Хозяин! Где медузы?

Бемиш, который никогда не едал маринованных медуз и не испытывал большого к ним любопытства, искренне пожелал, чтобы медуз не оказалось. Но медузы, похожие на кучку разбитого плексигласа и обильно политые красным соусом, прибыли, и Киссур продолжал:

— И на какую же компанию вы нацелились?

— Компанию, которая получила концессию на строительство Ассалахского космодрома. 65% капитала компании принадлежит государю, и поэтому по вашим законам ее возглавляет назначенный государем человек — господин Шаваш.

Киссур, который смутно слыхал, что Шаваш возглавляет еще дюжину таких же компаний, включая одну, владевшую вторым по величине запасов (но сто восемнадцатым по рентабельности) урановым рудником Галактики, молча кивнул.

— И вы ее непременно купите? — спросил Киссур.

— Это зависит от многих причин.

— А именно?

— Состояния, в котором находится стройка сейчас, состояния мирового рынка капитала к моменту выпуска эмиссии, размера эмиссии и формы ценных бумаг, шансов на размещение эмиссии, — понимаете, ЛСВ может гарантировать эмиссию и получить прибыль от продажи ценных бумаг, а может случиться так, что цена после эмиссии упадет и весь убыток осядет на его же балансе. От формы ценных бумаг, наконец, — будут это акции, облигации, смешанные формы…

— Лучше облигации, — сказал Киссур.

— Почему?

— Вы же сами сказали, что если кто-то покупает акции, он покупает и компанию. А если кто-то через ваши акции купит наш космодром? Лезут сюда, понимаете…

Бемиш слегка поперхнулся, но это можно было отнести на счет непривычного вкуса медузы.

— Расскажите мне об этой компании, — потребовал Киссур.

— Компания «Ассалах» была организована четыре года назад с целью строительства и промышленной эксплуатации космодрома общей посадочной площадью свыше 50 квадратных километров, с возможностью последующего расширения. Под стройку были отчуждены около 30 квадратных километров общинных земель. Компания выпустила шестьсот сорок миллионов акций, номиналом в сто ваших ишевиков каждая. 65% этих акций были оставлены за государством, еще пять — отданы менеджменту. Около семи процентов пошло на уплату общинникам. Люди общины, вместо денег за отчужденные земли, получили долю участия в будущей стройке. Пятнадцать процентов акций было размещено через внебиржевой рынок Вей. Стройка шла очень быстро, акции котировались достаточно высоко, цена их на вторичном рынке ценных бумаг достигла трех тысяч ишевиков, или восемнадцати галактических денаров. Потом разразился скандал, связанный с воровством тогдашнего директора стройки, выяснилось, что построено втрое меньше планировавшегося, рынок рухнул, дирекцию арестовали чуть не в полном составе, рабочие разбежались и растащили все, что не украли директора, стройка закрылась сама собой и не открылась. Главой компании был назначен Шаваш, хотя я должен сказать, что он и раньше присутствовал в Совете Директоров.

— Все понятно, — сказал Киссур, — если Шаваш и раньше был в Совете Директоров, значит, это он поругался со своими коллегами и посадил их.

— Не знаю, — сказал Бемиш, — такие вещи, знаете ли, не пишут в проспектах эмиссий. Шаваш попытался организовать международную эмиссию и обратился в «Меррилл Роберте Дарнем». Дело было уже на мази, но потом инвесторы отказались подписываться на размещение.

— Почему?

— Потому что, — не без злорадства пояснил Бемиш, — в этот месяц в Чахаре случилось восстание, или то, что правительство сочло таковым, и некто Киссур во главе своих танков проехал, в частности, через производственные площади совместного предприятия по производству безалкогольных напитков, припечатав по дороге гусеницами одного из менеджеров по имени Роджер Гернис. И от этой поездки с ветерком ценные бумаги шести ваших предприятий, прошедшие международный листинг, упали и набили себе шишку, а о новых выпусках даже разговаривать никто не хотел. Или вы об этом не знаете?

Киссур задумчиво покрутил головой.