Инсайдер - Латынина Юлия Леонидовна - Страница 35

— А еще, — сказал Киссур, — вы расскажете, что вы — невинная жертва темных махинаций. Что вы хотели купить землю за двенадцать миллионов, но чиновники приставили вам нож к горлу и убедили купить за полтора.

— Нет, — сказал Камински, — им я, как было дело, не расскажу. А вот вам, господин бывший министр, пожалуй что расскажу, для пополнения вашего экономического образования. Я приезжаю сюда и являюсь к этому Ханиде: «Я хочу строить деловой центр». Ханида — сама вежливость. Он рассыпается в похвалах. Он надеется на дальнейшее сотрудничество. Он почему-то хвалит мое бескорыстие и так им восхищен, что предлагает мне землю не за двенадцать миллионов, а за полтора. Я отказываюсь, не желая сомнительных денег. Что ж! Двенадцать так двенадцать. Господин Ханида просто счастлив. Он говорит, что низкий человек заботится о выгоде, а благородный — о справедливости. Он причисляет меня и себя к благородным людям. Я начинаю работы и вкладываю деньги. Между тем земля еще не куплена, — меня уверяют, что это формальность. В один прекрасный день я прихожу к Ханиде, и он опять заводит речь о полутора миллионах. Я вежливо отказываюсь. Ханида пожимает плечами и внезапно холодеет, как лягушка. Он говорит, что разрывает контракт. Я выхожу из себя: помилуйте, я уже затратил огромные деньги! Ханида в ответ цедит что-то сквозь зубы об эксплуататорах, сосущих печень и кровь Вей. Тогда я иду к Шавашу, вашему дорогому другу. Он предлагает мне… достаточно сказать, господин Киссур, что он предлагает мне что-то очень похожее, только хочет от меня вдвое больше Ханиды. И тут я сделал ошибку. Мне надо было повернуться и улететь. Пропади они пропадом, эти расходы! Но мне было жалко денег. Я уже нанюхался вашей вони. Я видел, что Ханида сделает то, что обещает, и подписал контракт. Моя ошибка была в том, что я забыл о Шаваше, который предлагал мне то же, что Ханида. Шаваш был раздосадован тем, что Ханида не поделился краденым. Разумеется, кодекс местных приличий не позволял ему самому выступить в роли доносчика. И вот он, выбрав подходящий миг, рассказывает эту историю вам, и вы поднимаете шум! И этот шум отзывается в душе Шаваша приятным звоном монет. И вот империя в очередной раз остается с носом, а Шаваш — с полной уверенностью, что при следующей сделке Ханида сам отдаст ему половину, только чтоб не мешал!

Киссур вынул из-за пазухи чековую книжку и спросил:

— Сколько вы отдали Ханиде?

Камински оторопел, а потом расхохотался:

— Мне не нужно от вас денег!

— Всем землянам нужны только деньги! И поэтому земляне обречены на страдание, ибо деньги, не потраченные на друзей и на милостыню, приносят беду.

— А откуда деньги у вас, Киссур, а? Вы не занимаетесь торговлей, не берете взяток, не грабите прохожих! Откуда ж деньги? Вам просто дарит их император, да? А императору это тоже ничего не стоит, — когда в казне не хватает денег, он придумывает новый налог. Человека, который продает и покупает, вы называете преступником, а человека, который собирает для вас налог, вы называете опорой государства! То-то вам не по душе, если государь созовет парламент, который сам будет утверждать размеры взимаемых в стране налогов!

— Тебе опять хочется искупаться?

Камински опомнился.

— Нет, — сказал он горько, — мне не хочется купаться. Вы чуть не убили меня тогда. А поскольку других аргументов, кроме купания, у вас нет, я лучше помолчу. Но я посоветую всем моим друзьям на Земле, и кстати Теренсу Бемишу, который сидит с вами, никогда, ни при каких обстоятельствах не иметь бизнеса на Вее, ибо ничем, кроме унижения и срама, это не кончится. И поверьте мне, господин Киссур, — я еще мог бы уладить все. Но я благодарен вам, что потерял эти деньги, я снова вспомнил, что у меня есть честь и достоинство.

Повернулся и пошел прочь.

Киссур посмотрел на Бемиша.

— Ну, — спросил Киссур, — он прав?

— Да, — сказал Бемиш.

— А ты уедешь?

— Нет, — покачал головой Бемиш, — я не уеду.

А вот тебе стоит уехать отсюда.

— Куда?

— Куда угодно.

— Поздно, — отозвался Киссур. — Я подавал в Военную Академию Федерации. Меня не взяли.

А больше ни одно место в вашей Галактике, червивой, как прошлогодняя смоква, меня не интересует.

На следующий день Бемиш улетел на виллу, куда прибыло несколько членов его команды и два сотрудника ЛСВ. Задача их была проста: к концу недели разработать финансовую оболочку сделки.

Банкиры работали день и ночь. Через два дня на виллу прилетел вертолет с веселым и несколько пьяным Киссуром и куда более трезвым Шавашем. Киссур ввалился в центральный зал, где бодрствовавшие всю ночь банкиры заканчивали проспект эмиссии.

— И вы тоже не спите! — обрадовался Киссур. — А куда девок подевали? Давайте пить!

И грохнул кувшин с дорогим инисским вином прямо рядом с принтером, выплевывавшим финансовые Проектировки. В этот момент обычно флегматичный Уэлси, боявшийся Киссура как огня, проявил истинное величие духа.

— Киссур, — сказал он, — я выпью с вами, но не раньше, чем вы поможете мне рассчитать поток наличности компании в случае наложения эмбарго на торговлю с Герой и соответствующего уменьшения грузопотока.

Киссур изумился. Он не умел рассчитывать потоков наличности.

— 3-заразы! — пьяно пробормотал он.

Бемиш нашел ему какую-то девку в деревне и вернулся в кабинет, где его ждал Шаваш. Шаваш сидел в кресле у окна, задумчиво обозревая запущенный сад.

— Так какова же ваша цена? — спросил Шаваш.

— Восемь пятьдесят пять за акцию.

— Итого — тридцать четыре миллиона, — проговорил Шаваш. — А ваши инвестиционные обязательства?

— Шестьдесят миллионов. Я намерен принять первые корабли через шесть месяцев после начала строительства.

— Разве у вас есть опыт строительства космодромов?

— У меня есть опыт привлечения специалистов и опыт финансовых сделок, господин Шаваш. Эта компания должна начать приносить поток наличности меньше чем через год, или она опять пойдет с молотка.

— Как вы предполагаете финансировать сделку?

— Из девяносто четырех миллионов около десяти предоставляют банки. Это десятипроцентный долг, обеспеченный имуществом компании. Восемьдесят миллионов финансируются через высокодоходные облигации, выпущенные моей компанией «АДО» и размещаемые ЛСВ на межгалактическом финансовом рынке. Около четырех миллионов — деньги мои и моих партнеров.