Инсайдер - Латынина Юлия Леонидовна - Страница 20

— Это такая маржа была, — рассказывал Краснов, — представляете, за плетушку рисовой водки продавали акции! Знаете, сколько мне стоили двадцать семь тысяч акций оссорийской никелевой концесии? Бочку водки для всей деревни и еще шоколадку «херши»! Знаете, за сколько я их продал? За четыреста тысяч денаров!

Бемиш усмехнулся:

— А за сколько вы покупали у крестьян ассалахские акции?

Брокер помолчал, размышляя. Потом он сделал нечто неожиданное. Он начал раздеваться. Он снял с себя пиджак и плоский бордовый галстук, стянул модную в этом сезоне рубашку с вертикальным воротничком и повернулся спиной к Бемишу. Бемиш ахнул. Спина Краснова, от позвонков и до копчика, была покрыта бледными, но заметными еще розовыми рубцами.

Краснов надел рубашку и спокойно пояснил:

— Когда я явился в Ассалах, меня встретил местный чиновник. «Брокер?» — «Брокер». — «За акциями»? — «За акциями». — «Пойдемте в управу, там я вам отвешу товар». Мы пошли в управу, он меня посадил на ночь в яму с навозом, а утром велел выпороть солеными розгами и сказал: «Чтобы больше тебя я в Ассалахе не видел».

— Господи!

— Кстати, он любезно разъяснил мне свою позицию. Заявил, что народ — это дитя, которое продает акции за плетушку водки, и что чиновники должны беспокоиться о его благосостоянии. И что пока он жив, ноги иностранных шакалов не будет в Ассалахе. Не то чтобы я не мог оценить его любезность. Меня, знаете ли, никогда не били солеными розгами.

— А судиться за розги вы не стали? — изумился Бемиш.

Но Краснов так поглядел на него, что Бемишу стало ясно, что он сморозил глупость.

Вернувшись в гостиницу, Бемиш почувствовал, что он проголодался, и забрел в обеденный зал. Цивилизованными в ресторане были только цены, обозначенные в межгалактических денарах. Бемиш наугад ткнул в два-три названия. Вскорости официант принес ему целую плошку дымящегося супа с пельменями, несколько тарелочек с закусками и нечто, что запоздало напомнило Бемишу любимый местным населением бифштекс из собачатины.

Бемиш едва покончил с закусками, когда на стул рядом кто-то присел. Бемиш поднял глаза: перед ним сидел человек среднего роста, со строгими, прозрачными, как бензин, глазками и с фигурой, о которой местные крестьяне обычно говорят: «какой-то совсем неумелый бог его лепил». Только лицо его при ближайшем рассмотрении несколько противоречило общему аляповатому виду и было жестким, словно скрученным из кусков проволоки.

— Добрый день, господин Бемиш, — сказал человек. — Меня зовут Роберт Джайлс. Я представляю здесь компанию «Ай-Си», — мы, знаете ли, участвуем в инвестиционном конкурсе на Ассалахский космодром.

— Какое совпадение, — сказал Бемиш, — и я в нем участвую.

— Но вы не пользуетесь расположением директора компании, господина Шаваша.

— Это еще не повод для огорчения.

— Я вам советую уехать с этой планеты, пока вас не выкинули с нее, господин Бемиш.

— А я вам советую убраться из-за этого столика, пока я вас не искупал в моем супе.

— Поверьте мне, господин Бемиш. Враждебный захват компании — это штучки для цивилизованного государства. А если вы попытаетесь здесь купить компанию, директор которой этого не хочет… вы знаете, что у этого директора есть своя личная тюрьма?

— Я знаю, — сказал Бемиш, — что этот директор в любой момент может быть смещен государем, в случае если кто-то, стоящий близко к государю, докажет, что этот директор действует вопреки выгоде компании. Вы слыхали, что случилось, из-за Киссура, с Йозефом Камински? Я ясно выражаюсь?

— Вполне. Значит, за вами Киссур, а за мной — Шаваш. Кто по кому проедет катком?

Тут официант принес Бемишу десерт и, вытянув голову, справился у его собеседника, угодно ли тому сделать заказ.

— Нет, — сказал Джайлс, — я пошел. А вы, господин Бемиш, если бы вы хорошо разбирались в здешней кухне, вряд ли бы заказали бифштекс из морской свинки.

Остаток дня Киссур провел в кабаках с Ханадаром Сушеным Фиником и парой близких приятелей. Он проиграл в кости около двенадцати тысяч и почти не пил, хотя кое-кому поцарапал рожу. Вечером Киссур сел в машину и поехал к Шавашу.

Шаваш сидел в Облачной Беседке, и у него был гость-землянин.

Видимо, землянин был достаточно близкий, потому что, во-первых, Шаваш принимал его в беседке, предназначенной для вейцев, а во-вторых, в беседке находились две очень красивые девицы. Девицы были скорее раздеты, чем одеты, и одна сидела на коленях землянина, а другая, жадно дыша, лизала этот самый предмет, выставивший налитую головку из расстегнутых брюк Шаваша. Шаваш лежал, откинувшись, на ковре, и рубашка его и пиджак валялись неподалеку. Стол был уставлен закусками и фруктами, свидетельствуя, что два собеседника уже покончили с делом и приступили к отдыху.

Землянин стряхнул девицу и встал со стула.

— Роберт Джайлс, — сказал Шаваш, — представитель компании «Ай-Си».

Киссур молча взял стул, с которого встал землянин, и сел на него верхом.

— Я, пожалуй, пойду, — сказал землянин, с некоторым сожалением косясь на девицу.

— Иди-иди, — сказал Киссур, — эти девки у «Транс-Гала» стоят по пять ишевиков пара, не жадничай.

Землянин вышел. Шаваш, полузакрыв глаза, потянул на себя девицу, и та села на него верхом. Шаваш тяжело и жадно дышал.

— Опрокинься на спину, — сказал он девице. Та послушно исполнила требуемое.

Киссур подождал, пока Шаваш кончил.

— Принеси-ка мне кувшинчик инисского, — сказал Киссур, обращаясь к девицам, — да идите вдвоем.

Девицы покинули беседку. Шаваш лежал на ковре, шаря рукой в поисках рубашки.

— Чтой-то все забегали по поводу этого космодрома, — сказал Киссур, — и все к тебе.

: — Я — директор компании.

— А кто был прежний директор?

— Человек по имени Рашшар.

— Погоди, так он же твоим секретарем был. Это ты, значит, его сначала посадил в директорское кресло, а потом в тюрьму?

— Воровать не надо, — отозвался с ковра Шаваш. — Вагонами причем.

— Да брось ты. Он тебе с каждого вагона половину отдавал, а ты рассердился, что не три четверти. Угробите вы страну, сволочи.