Инсайдер - Латынина Юлия Леонидовна - Страница 17

— Да, конечно. До свиданья, господин Бемиш. Желаю удачи.

Едва Бемиш выехал из ворот Шавашевой резиденции и свернул направо, как мимо него, в миллиметре, скользнул белый и длинный, как осетр, лимузин. Из окна высунулся Киссур и помахал рукой. Бемиш волей-неволей шарахнулся к обочине. Они вылезли из машин и обнялись.

— Поехали кататься, — потребовал Киссур.

Бемиш нерешительно оглянулся на свой «урун».

Киссур цокнул языком — с заднего сиденья машины вылез маленький слуга в холщовых штанах. Киссур ткнул в него пальцем:

— Дай ему ключи, он отведет машину на место. Бемиш отдал ключи и сел рядом с Киссуром.

— Тут поблизости есть отменный кабачок, — сказал Киссур, — заедем.

Кабачок был низенький и сырой, посередине восьмиугольного дворика плескался фонтан. У фонтана стоял плоский плящущий бог с мужским членом непомерных размеров и с четырьмя грудями. Бог был в общем-то голый, если не считать огромного рекламного листа, обклеившего его с четырех сторон. Реклама призывала покупать «трехмерки» фирмы «Коруна».

Расторопный хозяин подлетел к Киссуру и поставил перед посетителями отличного зажаренного гуся, политого лимонным соком и с золотистой корочкой, и кувшин пальмового вина. Киссур заметил, что Бемиш таращится на бога, и спросил хозяина:

— Тебе сколько заплатили за рекламу?

— Две.

— Вот тебе четыре, иди и соскобли мерзость. Бемиш опустил глаза. После вчерашней попойки он чувствовал себя скверно, у Шаваша ничего не ел: глаза бы не смотрели на этого гуся! И потом, что делать? Бемиш понимал, что под чиновниками, ненавидящими Киссура, Шаваш имел в виду прежде всего себя, — затем и рассказал ему про невесту и про сухую руку… Сказать Киссуру, что свояк его ненавидит? Но они друзья. Подумают — приехал землянин, порыбачил с Киссуром и тут же затеял ссорить его со свояком. Не сказать? А вдруг Киссур думает, что Шаваш — его друг, и рано или поздно попадется в ловушку?

Хотя вряд ли Киссур такая простая душа. Бемиш помнил, как даже сквозь пьяный угар на пирушке его поразила одна из песен Ханадара про битву с народом аколь. Король тамошнего племени направил своего брата и других высокопоставленных военачальников к Киссуру с просьбой не нападать на племя. Киссур сказал: «Так и быть», — и одарил послов сверх всякой меры, принятой в подобных случаях. Те, конечно, не могли отказаться от подарков, не поссорившись с могущественным полководцем империи. Вот они вернулись к королю, а Киссур послал им письма и сделал так, чтобы эти письма были перехвачены королем. В письмах Киссур напоминал, что обещался не трогать их землю в обмен на голову их короля, и спрашивал, когда они выполнят свою часть уговора. А богатые подарки были представлены взяткой за короля. Король, натурально, приказал зарезать и брата и военачальников, обезглавив тем самым войско и возбудив недовольство племени. А уж после этого Киссур разбил его за два дня.

И хотя все сходились в том, что по части подобных проделок Киссур далеко уступал покойнику Арфарре, — на несмышленую овечку этот парень не тянул.

А Киссур тем временем разлил вино в чашки, накрыл их лаковыми крышками, сквозь которые было продето по соломинке, и протянул чашку Бемишу.

— Ты за рулем, — напомнил Бемиш.

Киссур невозмутимо взялся за соломинку, и, как показалось Бемишу, в минуту выдул все вино. Во всяком случае, он тут же открыл чашку и стал наливать еще.

— Что ты такой грустный? — спросил Киссур. — Шаваш стребовал с тебя слишком большую взятку?

— Нет. Я просто никогда не бывал в такой ситуации. Я не знаю, как себя вести.

— Ты ведешь себя отлично, — рассмеялся Киссур, — ты уже наказал Шаваша на шесть миллионов.

— Что? — изумился Бемиш.

— А ты не знал? Компания «Ай-Си» дала Шавашу шесть миллионов, чтобы космодром достался именно ей. А теперь Шаваш, как честный взяточник, должен будет эти деньги возвратить.

— Этого не может быть, — сказал Бемиш, — конкурс решает больше взятки.

— Откуда ты знаешь, что все зависит от конкурса?

— Я прилетел сюда, — сухо сказал Бемиш, — только после того, как узнал имена экспертов и встретился с представителями нескольких другие компаний. «Эсеко», например. Все они без труда получили разрешение на участие в конкурсе.

— А ты?

Бемиш чуть смутился.

— Ну… маленькие чиновники хотели маленьких подарков…

— Дело не в подарках, — сказал Киссур. — «Ай-Си» заплатила Шавашу шесть миллионов, чтобы ни одна компания, способная по-настоящему составить ей конкуренцию, не смогла участвовать в конкурсе. Это твой «Эсеко», может, и получил все разрешения без труда, а ты и еще кое-кто попали в запретные листы.

Шаваш очень боится этого вашего — Тревиса. Тревожится, что Тревис сожрет его с потрохами.

«Что он несет? — мелькнуло в голове Бемиша. — Откуда это „Ай-Си“, маленькая и не очень известная компания, могла наскрести такую взятку? И зачем? Местная мифология плюс бульварная пресса».

— Я уверен, — сказал Бемиш, — что все не так, как ты говоришь.

Киссур расхохотался и замахал руками.

— Так! Так! Шаваш уже начал кушать эти шесть .миллионов, и вдруг — бац! Компания достается тебе!

И Киссур захохотал, явно довольный неудачей Шаваша.

— Погоди, — возмутился Бемиш, — во-первых, я получил не компанию, а только позволение участвовать в конкурсе. Во-вторых…

Бемиш хотел сказать, что, во-вторых, ему не очень-то хотелось бы ссориться с Шавашем…

— Но ты выиграешь конкурс!

— Если моя цена будет наилучшей.

Тут Киссур полез в карман и вытащил вдруг, к изумлению Бемиша, небольшую белую коробочку.

— Это что такое? — спросил Бемиш.

— Плазменная мина, — ответил Киссур, несколько даже обидевшись, что землянин не видал вблизи столь обыденного изобретения собственной цивилизации.

— Что?! Зачем?

— Как зачем? Мы положим ее под дверь представителю «Ай-Си», и если он после этого не уберется с планеты, мы положим эту штуку ему под подушку!

Бемиш оторопел на несколько секунд, а потом сухо сказал:

— Я не буду этого делать.

— Почему? Боишься, что заметут?

— Слушай, Киссур, — спросил землянин, — а правда, что во время вашей войны ты дрался в поединке, перед строем, с вражескими командирами?