Джаханнам, или До встречи в Аду - Латынина Юлия Леонидовна - Страница 43

– Какой Руслан?

– Чеченец. Который казино держит.

В море пили мало. Настоящее мероприятие началось в семь вечера: в столовой части накрыли длинный узкий стол, где на фоне хора соленых огурцов и салата «столичный» солировала пятилитровая бутылка прозрачного рисового самогона, крепостью превосходившего любую водку: на изготовлении его специализировалась семья живущих за переездом китайцев.

К десяти часам вечера кончился и самогон, и привезенная Халидом водка.

– Это как это так? – возмутился генерал Шлыков, – мужик не кактус! Его поливать надо!

– Я съезжу за поливкой, – сказал Халид.

Шлыков внимательно посмотрел на коммерсанта. Тот едва держался на ногах.

– Нет, – сказал генерал, – в таком состоянии за руль садиться нельзя. Ваня, седлай!

Когда они вышли на улицу, перед столовой уже ревел мотором похожий на зубило БТР.

Поехали все.

Как выяснилось, поездка на БТРе имела строго практический смысл. Ближайший ларек с водкой находился в трех километрах по прямой на окраине деревеньки Бакшеевка, но путь к ларьку преграждала железная дорога. Переезд находился километрах в десяти, и БТР позволял легко спрямить путь.

Железная дорога, шедшая вдоль побережья, была успешно форсирована, но ларек оказался закрыт. Военные растерянно уставились на забитое фанерой окошечко.

Посыпались различные предложения, как-то: раздолбать ларек к такой-то матери и извлечь из развалин искомый продукт. Ехать в Кесарев. Заправиться спиртным все у тех же китайцев.

Последнее предложение победило, и, пропетляв по длинному селу, БТР въехал в китайский квартал и остановился у первого же опрятного домика со слегка вздернутой крышей.

Проба продукта была произведена тут же; качество нашли превосходным, и Халид расплатился с пожилой совершенно трезвой китаянкой за две пятилитровые канистры.

Генерал Шлыков пожелал прокатиться на бронетранспортере, и желание его было немедленно исполнено. Генерал принялся ездить по селу туда-сюда, переполошив всех окрестных собак, и в конце концов выбрался на старую скособоченную бетонку. Возле леса бетонка упиралась в кучу мусора – судя по всему, кесаревские коммунальщики облюбовали это место под незаконную свалку.

– Это где мы? – спросил зампотех.

Все присутствующие стали живо обсуждать этот вопрос, но к единому мнению не пришли.

– Жми на газ, – предложил Усольцев, и машина пошла вперед. Мусор обошли с правого фланга, вминая колеса в вонючую грязь и чуть не застряв в болотце. БТР ломился сквозь лопающиеся банки, как лось через лес, и через несколько минут снова выскочил на бетонку.

Дорога, еле видимая в ночи, совсем утонула в болоте. Некоторые плиты растрескались, другие стояли в трясине под углом в сорок пять градусов. Трясло немилосердно; москвич с Усольцевым вылезли на броню, чтобы не блевать в отсеке. Усольцев выронил канистру с самогоном, и Соболев врюхался по пояс в подернутую ряской воду, ее вытаскивая.

Пока Соболева втаскивали на броню, из-за пояса у него выпал табельный пистолет. Халид хотел подобрать ствол, чтобы вернуть хозяину, но промахнулся и сел на бетонку. Бетонка шевелилась, как живая, и их почему-то было две. «Застрянем», – подумал Халид.

Однако мощная техника не подвела. БТР прошел два километра по утонувшей в болоте бетонке, сшиб зазевавшийся шлагбаум, прокатился мимо старых дачных домиков и в конце концов выскочил на отороченную соснами полянку, упиравшуюся в деревянный невысокий забор: этот-то забор БТР и форсировал.

За высокими стенами кирпичных особняков залились оглушительным лаем собаки, черный «Паджеро», летевший по улице, шарахнулся в сторону и чуть не свалился в канаву. Из джипа выскочил водитель в черном свитере и с короткой стрижкой.

Московский полковник выпал из люка в обнимку с канистрой, пьяно моргнул и спросил:

– Где это мы, браток?

– Макеевка, – не моргнув глазом, ответил водитель так, как будто каждый день наблюдал пьяных военных на взрыкивающей броне.

– Макеевка – это где? – спросил москвич.

– Это где чернозадые живут, – сказал Шлыков.

– Чернозадые в Чечне живут, – сказал москвич.

– Это у вас они в Чечне живут. А у нас они в Макеевке живут. Вот там Вагит живет, центральный рынок держит. А Руслан твой вон там живет, – сказал Усольцев, поворачиваясь к вылезшему на броню Халиду и показывая куда-то вниз и вбок, откуда слышался шум волн.

– Порезать всех на х… – строго сказал подполковник Соболев.

– Это который Руслан? – сказал Шлыков.

– Это который ему денег не платит.

– Эй, пацаны, вы что, за грибами ездили? – с нескрываемым интересом спросил водитель «Паджеро».

– Как так не платит? – спросил Шлыков, – кто не платит! Ща заплатит!

Они выскочили к морю через три минуты.

Было уже темно. Над осенним морем сияли звезды калибра четырнадцать с половиной, и у пирса перед белым трехэтажным особняком швартовался широкоскулый катер. Ворота особняка были широко распахнуты, и в них стояли люди в камуфляже.

Внизу Руслан Касаев спрыгнул на пирс и протянул руку тоненькой девочке в серых джинсах, с опаской пробежавшей по трапу. Они начали подниматься вверх по гранитной лестнице, а охрана занялась разгрузкой катера.

В этот-то миг БТР и вылетел на пятачок перед особняком. Усольцев и Шлыков выскочили из машины одновременно.

– Эй, нохчи! – заорал генерал, – мы к тебе за деньгами!

Девушка слегка вскрикнула и вцепилась в Руслана. Из ворот повалили чеченцы, и зампотех с беспокойством заметил автоматы у них в руках. Охранники Руслана, бросив катер, кинулись вверх по лестнице, и как только они добежали до чеченца, тот толкнул девушку за их спины.

Чеченцев становилось все больше, они лезли из особняка, как тараканы, и как бы ни был пьян зам командующего округом, он вдруг сообразил, что ехать пугать Касаева на БТРе было не самой лучшей идеей. А вдруг он не испугается?

Двое охранников быстро-быстро бежали вверх по зеленому дерну, уводя с собой девушку, и как только она оказалась за воротами дома, Руслан шагнул к зампотеху:

– Ты чего приехал? – спросил Руслан.

– Слушай, ты чего людям не платишь?

– Это я кому не заплатил? – спросил Руслан.

– Вот ему. Сашке.

Руслан молчал, переводя взгляд с человека, стоявшего рядом с заместителем командующего округом, на БТР и обратно. Из БТРа вылез замначальника РУБОПа и Костя Покемон. Замначальника РУБОПа тоже хотел пригрозить чеченцу, сделал шаг вперед, но не смог удержаться на ногах и шлепнулся носом в белую пористую плитку.

– А ты что, у него в доле? – спросил Руслан.

– Я? – растерялся Шлыков.

– Ты его крышуешь, да? – продолжал Руслан, – а это кто? Если ты на стрелку приехал, ты зачем чужих притащил?

– Да я…

– Да ты прямо не стоишь, – продолжал Руслан, – ты че на кастрюле приехал? Ты думаешь, круче твоей кастрюли в округе не найдется? Ща как врежут по ней, так из пушки твоей пропеллер сделаем!

И Руслан показал рукой, как вращается в воздухе башня, сорванная сдетонировавшим боезапасом.

Шлыков невольно отступил к борту машины. Замкомандующего округом по технике был человек исключительно мирный и Чечню видал только по телевизору.

– Ты чего плитку попортил? – продолжал Руслан. – Вон, за плитку кто платить будет?

Шлыков опустил глаза вниз и действительно заметил, что дорогая плитка, устилавшая площадку перед особняком, треснула под весом бронемашины.

– Я что? Я просто… – проговорил генерал Шлыков.

– Вы все пьяны, – сказал Руслан, – пьяными на стрелки не ездят. Вы сейчас сделаете то, о чем трезвыми жалеть будете. Уезжайте и проспитесь.

Шлыков моргал. Он много хотел сказать чеченцу. О том, что тот сначала нанимает подрядчиков, а потом им не платит. О том, что нечего ему лапать русских девушек, – потому что девушка, бывшая вместе с Русланом, была русская, это генерал заметил очень хорошо. Генерал Шлыков вообще не любил чеченцев и хотел бы сделать с ними что-то героическое, но не отправляясь в Чечню. Но как-то при виде Руслана и стоящих за ним автоматчиков все мысли вылетели из головы, и БТР за спиной не спасал положения.