Искатель. 2009. Выпуск №8 - Кирпичев Вадим Владимирович - Страница 51

Получив информацию от Ивлева, Рафаэль взял с собой Васильева и Перевозкина и приехал к универсаму с целью провести рекогносцировку. Хитро, черт побери, хитро! Каменный мешок, выезд только один. Очень удобное место для стрельбы: мишени некуда укрыться. С другой стороны, не факт, что в него сразу же начнут стрелять: для убийства существует масса способов более простых и тихих. Теперь для Сафарова определяющим будет фактор времени: Гусь и компания подписали себе своим намерением приговор. С момента передачи денег — кто кого опередит: Сафаров или Гусь.

— Раф, давай я сяду вон туда, на крышу, — весь пятачок простреливается отлично, — предложил Дима Перевозкин.

— А я, пожалуй, буду сидеть на стреме в машине, — добавил Се-рега Васильев.

— Хорошо, — согласился Сафаров. — На всякий случай заминируешь фугасом под радиокнопку въезд в этот тупик… Конечно, лучше без выстрелов обойтись, подготовить спецсредства — газ или яд, что-нибудь. Встреча планируется днем, правда, число еще не назначено. Возможно, народ будет.

После «осмотра местности» Сафаров отпустил приятелей готовиться — произвести необходимые боевые закупки и разработать план защиты в случае возможного нападения злоумышленников, а сам поехал в офис «Эванса».

Елена Станиславовна выглядела ужасно. Рафаэль поразился, как за такой короткий промежуток времени может постареть женщина. За эти дни у нее появилось много седых волос, на лице — скорбная гримаса. У Сафарова от жалости сжалось сердце. Нет, ни за что он ее не предаст, не оставит «на съедение» ни «мебельщикам», ни каким-либо другим волкам!

Глава 19

Старые долги рано или поздно приходится платить

Гузькова перевели из реанимации в лечебную палату.

Доктор рекомендовал ему не двигаться еще несколько дней, чтобы не возникли осложнения. Боли не было: он принимал хорошее обезболивающее.

Гусь же рассчитывал денька через два-три перекочевать выздоравливать к себе в загородный коттедж.

От телевизора, который принес на днях Сан Саныч, уже тошнило. Да и безопаснее намного — что толку, что сидят возле двери двое — кому понадобится, снимет их запросто. А врагов у Гуся за всю жизнь накопилось много! Да и без них жизнь была бы пресной, неинтересной! Но самое главное — безденежной, а следовательно, ненужной!

Откуда берутся враги? Экспроприировал у него денежки — и вот он уже твой враг! Он-то не понимает, что сам виноват! Не понимает, что дурак, лох, а лохам деньги не нужны, пусть так живут!

С такой концепцией Хлыст готов был бы согласиться, если бы он был в роли лица, осуществляющего сравнительно честный отъем денег, а не наоборот. Хлыст сидел на зоне, когда это произошло, но это сути дела не меняет.

Гусь забрал его источник дохода, не важно, что этим источником Грузин распоряжался, главное — этой кормушкой (пусть она и не единственная) в том числе и Хлыст пользовался.

Как так получилось, что после сходняка двух воров в законе один со своими людьми остался жив, а второй и все его люди — покойники? Кажется, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться! Этот, оставшийся в живых, — козел и заслуживает того, чтобы его замочить!

Как только Хлыст условно-досрочно освободился, он тут же занялся первоочередными делами по восстановлению справедливости. Притоны района он пока жесткой ревизии не подвергал, снял с них только за все время, пока на зоне чалился, свои законные проценты.

Хотел было зависнуть на недельку по злачным местам, но, узнав, что Гусь находится в «Склифе» с огнестрельным ранением, изменил свои планы. Гульба может и подождать, а вот Гусь ждать не будет. Выпишется — потом охоться за ним! А больничка — самое подходящее место для сведения счетов!

Долго раздумывать, когда такой фарт катит, глупо. Хлыст взял с собой троих проверенных братков, подождал вечернего времени, когда еще не так пустынно, а весь основной больничный персонал уже линяет домой, и отправился восстанавливать справедливость, благо что один из хлыстовских помощников недавно там лежал, в том же отделении и тоже с огнестрелом, так что прекрасно знал все порядки и особенности пропускной системы.

Хлыст сотоварищи беспрепятственно прошли через дыру в заборе, в лечебный корпус — через неохраняемую дверь, через которую больным еду возят. Надели принесенные с собой халаты, больничные маски и собрались пройти по палатам в поисках «пациента». В каждую заглядывать не пришлось. Возле палаты с номером триста тринадцать сидел спортивного вида мужчина.

Охранник подозрительно посмотрел на «докторов». Пока он их разглядывал, Хлыст успел аккуратно прицелиться и нажать на кнопку баллончика с профессиональным нервно-паралитическим газом, который он держал в левой руке. Охранник, если это был он, а не случайная жертва, затрясся в судорогах.

Хлыстовец взял его за шкирку и затащил в палату.

Бандиты не ошиблись. На кровати лежал Гусь, рядом сидел Плешь. Взгляды «мебельщиков» уперлись в три ствола с глушителями.

Гусь приподнялся на кровати, но только для того, чтобы словить лбом пулю. Ему никто не стал объяснять за что, мол, «ты был таким падлой, сделал то-то и то-то, вот и получай!». На том свете эта информация им не понадобится! Хлыст стрелял сам, не любил перепоручать кому-либо ответственные участки работы.

Плешь не хотел умирать ни в коем случае. Он никому ничего плохого не сделал! Что из того, что ему иногда приходилось кого-то избивать или даже убивать? Он никакой неприязни или злобы к этим людям не испытывал, садистского удовольствия тоже — наоборот, это было ему неприятно. Он выполнял только приказы своего хозяина, а те жертвы все равно были обречены.

С виду глуповатый, на этот раз Плешь нашел нужные слова, чтобы отложить свой конец:

— Деньги! Много денег! Они будут вашими! Три лимона евро!

— Стойте! — остановил товарищей Хлыст. Глушителем пистолета озадаченно почесал себе за ухом. — Звучит интересно.

Плешь, зная, чем это может кончиться, и не думал тянуться за пистолетом, рукоятка которого удобно торчала под мышкой. Он держал руки поднятыми. Поглядывая на пульсирующий фонтанчик крови, брызжущий изо лба свежеубитого, пояснил:

— Они скоро будут деньги передавать — три лимона евро! Сначала Сафарову из «Эванса плюс». А он их должен передать замминистра Евсееву.

— А ну-ка, давай подробности!

Плешь послушно с магнитофонной точностью передал содержание разговора Гуся и Сан Саныча в больничной палате.

— Тебя стоило бы отблагодарить за ценную информацию, — усмехнулся Хлыст, после того как внимательно выслушал. — Да тебе эта благодарность теперь уже ни к чему, надо о душе подумать!

Хлыст быстрым движением направил дуло пистолета на Плешь. Тот, как по команде, выпучил глаза и раскрыл рот. Успела проскочить мысль: «Как же так, получается, зря, за просто так своих продал? Обидно!»

Глава 20

Совесть

Анна неожиданно пошла на поправку.

Сафаров уже потерял надежду, а тут как будто в ее голове переключатель щелкнул. Только вчера еще лежала, глазами лупала. Как собака, все понимала, только сказать ничего не могла.

А сейчас вдруг ни с того ни с сего начала делать все сразу — подниматься с кровати, разговаривать.

Удивительно, но и будущий ребенок сохранился, хотя удары дражайший экс-муженек наносил и в живот.

Доктора разрешили с ней общаться следственным органам. Анна показала на своего бывшего мужа, Виталика. Объявили во всероссийский розыск.

Рафаэль ходил на работу в приподнятом настроении, за последнее время это было редкостью.

Даже Елена Станиславовна заметила:

— Что это ты, Раф, цветешь и пахнешь? Есть причины?

— Да понимаете, Анна на поправку пошла. Да так быстро, в один день намного лучше стало… Вы разрешите, я сегодня пораньше уйду, надо к ней заехать?

— Можешь идти. Да и мне надо бы ее навестить! А то неудобно как-то. За все время ни разу не ходила!