Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Жизнь и смерть Кришнамурти - Латьенс Мери - Страница 11


11
Изменить размер шрифта:

Ледбитер встретил их у Сиднейских доков и, казалось, рад был встрече, как и они после почти десятилетней разлуки. «Он действительно великолепный старик, — писал Нитья Располи. — Он практически не изменился, разве что стал мягче... как и в Адьяре, принимает все за чистую монету, ни в чем не сомневается, не подозревает, что у кого-то возможны сомнения». Существенная разница вместе с тем была в том, что теперь он был возведен в сан епископа либеральной католической церкви, ответвления старой католической, или Янсенистской Церкви, претендовавшей на апостольскую преемственность. Он носил длинную красную сутану, наперсный крест и кольцо епископа, большую часть времени он проводил, отправляя религиозную службу, что Кришне страшно не нравилось. Из вежливости Кришна посетил одну службу, где чуть не умер со скуки.

Нитья побывал у врача в Сиднее, который по рентгеновскому списку определил, что поражено не только левое, но и правое легкое; ему рекомендовали немедленно вернуться для лечения в Швейцарию. Было слишком жарко возвращаться через Индию, поэтому братья решили поехать через Сан-Франциско, сделав остановку в долине Охай. С ними должен был выехать мистер А.Р. Варрингтон, генеральный секретарь Теософского Общества в Америке, который принимал участие в Конгрессе в Сиднее. У него была соратница по Теософскому Обществу миссис Мери Грей, пожелавшая предоставить свой коттедж на три — четыре месяца. В долине, расположенной вблизи Санта Барбара на высоте 1500 футов, как считалось, был великолепный климат для больных туберкулезом. Перед отъездом из Сиднея Кришна через Ледбитера получил послание от Учителя Кут Хуми, которое он записал и переслал леди Эмили:

«На тебя у нас тоже самые большие надежды. Укрепляй и расширяй себя, приводи все в великое соответствие, разум и рассудок, чтобы сформировать внутреннюю Сущность. Будь терпим к разным воззрениям и методам, в каждом из них есть доля истины, глубоко спрятанная, хотя и измененная подчас до неузнаваемости. Ищи ростки света в адском мраке невежественного ума, только отыскав и вскормив их, ты сможешь помочь нашим братьям».

Кришна комментировал:

«Это было как раз то, что я хотел, поскольку я склонен быть нетерпимым и в силу этого невнимателен к брату».

Калифорния очаровала Кришну и Нитью. После осмотра университета в Беркли Кришна писал леди Эмили:

«Не было и тени классового или расового высокомерия... Я так восторгался, что хотел перенести физическую красоту места в Индию, поскольку только жителям Индии известно, как создать подлинную академическую атмосферу. Здесь этой благородной индийской атмосферы не хватает... да, если бы такой университет перенести на индийскую почву, с нашими профессорами, для которых религия так же важна, если не больше, как и образование».

В Охай братья обосновались одни в небольшом сосновом коттедже, куда прибыли 6 июля. Он находился в дальней восточной части долины, окруженный рощей из апельсиновых деревьев и авокадо. Завтрак и обед им приходила готовить женщина; ужин из омлета и жаренного картофеля они готовили сами, хотя Хайнц «был полезен». Мистер Варрингтон жил в соседнем коттедже неподалеку. В первые несколько недель все шло прекрасно — они катались в горах на велосипедах, купались в ручье, вытекавшем из каньона, полностью наслаждались свободой, которой не имели никогда раньше. Затем у Нитьи начала подниматься температура и появился сильный кашель. Кришну беспокоило то, что он был один с братом, в особенности, когда тот раздражался, если Кришна просил его отдохнуть. Чудесное избавление принесла в их жизнь знакомая, остановившаяся у миссис Грей, ее звали Розалиндой Вильяме, — хорошенькая светловолосая девушка девятнадцати лет, прирожденная сиделка. Она сразу пришлась по душе им обоим. «Она очень приветливая, веселая, поддерживает Нитью в хорошем расположении духа, что так важно», — писал Кришна леди Эмили. Ее сестра — теософ, поэтому ей все известно об этом, но не смотря на это, она очень мила». Девушка получила согласие матери еще пожить у миссис Грей, чтобы ухаживать за Нитьей. С самого начала было очевидно, что она была прежде всего другом Нитьи, а не Кришны. Кришна же продолжал писать любовные письма Хелен Кнот.

Многие убеждали Нитью пройти курс лечения электрической машиной, изобретенной доктором Албертом Адамсом, которая, как заявил Адамс, могла диагностировать по нескольким каплям крови и лечить многие болезни, в том числе туберкулез. Братья решили попробовать этот метод. Они отослали капли крови Нитьи на промокательной бумаге ученику доктора Абрамса в Лос-Анджелес без какой-либо дополнительной, кроме имени, информации. Через два дня был получен результат: туберкулез левого легкого, почек и селезенки. Мистеру Варрингтону удалось нанять одну из редких машин (черный ящик под названием осциллокласт), где по несколько часов в день Нитья сидел с пластинками, присоединенными электропроводами к пораженным участкам, в то время как Кришна читал ему О'Генри и Библию. Содержание ящика держалось в секрете. Машина тикала, как большие часы, но никаких ощущений от ее работы не было.

УПОЕННЫЙ БОГОМ

Послание Учителя, полученное Кришной в Сиднее, оказало на него сильное влияние. 12 августа он писал леди Эмили о том, что в последние две недели по полчаса каждым утром и перед сном медитировал над ним. «Я собираюсь восстановить связь с Учителями, в конце концов, это единственное, что в жизни имеет смысл». 5 дней спустя, 17 августа он пережил трехдневный опыт, полностью перевернувший его жизнь. Отчет об этом, хотя и неполный, написанный Нитьей, был отправлен миссис Безант и Ледбитеру:

«Наш коттедж находится в верхней части долины, поблизости никто не живет, кроме мистера Варрингтона, коттедж которого в нескольких ярдах отсюда; мы с Кришной и мистером Варрингтоном пробыли здесь почти восемь недель, отдыхая и прекрасно проводя время. Как-то нас навестил мистер Вальтон, генеральный викарий либеральной католической церкви в Америке, у которого дом в долине, а Розалинда, молодая американка, остановилась на неделю — две неподалеку, проводя время с нами. Около двух недель назад, когда мы все пятеро были вместе, произошел случай, о котором я и хочу рассказать.

О подлинном значении происшедшего, о настоящей его важности, конечно, сможете поведать нам вы; мы же здесь, кажется, перенеслись в мир, где опять на какое-то время Боги ходили среди людей, изменив нас так, будто мы нашли путеводную звезду. Думаю, не будет преувеличением сказать, что происшедшее глубоко изменило нас.

По правде говоря, лишь Кришне под силу восстановить ход событий, поскольку остальные были простыми зрителями, стараясь помочь по мере необходимости; но он не помнит деталей, поскольку большую часть времени находился вне своего тела; мы же сохраняем ясность восприятия, так как наблюдали за ним особо внимательно, чувствуя, что тело его частично было вверено нам. Поскольку мистер Варрингтон не может похвастаться здоровьем, а мне запрещено много двигаться, лучше всех заботиться о Кришне смогла Розалинда, за что, думаю, она вознаграждена (она допущена к испытанию).

Вечером, в четверг семнадцатого, Кришна чувствовал себя немного уставшим и беспокойным, и мы заметили сзади, посередине шеи болезненную шишку, напоминавшую сморщенный орех. На следующее утро до завтрака с Кришной было все в порядке, пока он не лег отдыхать. Мы с Розалиндой сидели снаружи, а мистер Варрингтон и Кришна в доме. Розалинда вошла на зов мистера Варрингтона и увидела, что Кришна выглядел совершенно больным, метаясь в кровати со стоном, словно от сильной боли. Она подошла, присела на кровать, пытаясь понять что происходит с ним, но Кришна не дал внятного ответа. Он снова начал стонать, по телу прошла дрожь, он сжал зубы и прижал руки, унимая ее. Он вел себя как больной малярией, если бы не жаловался на сильный жар. Розалинда смогла на мгновение унять его дрожь, затем снова его затрясло от лихорадочного озноба. Он оттолкнул Розалинду, жалуясь на невыносимый жар, глаза его обезумели. Розалинда снова присела рядом, пока он опять не успокоился, когда она взяла его за руку, утешая, словно мать ребенка. Мистер Варрингтон сидел в другом конце комнаты, понимая, как говорил он позже, что с телом Кришны происходит что-то вследствие космического, а не физического влияния. Бедная Розалинда, поначалу встревоженная, вопросительно глянула на мистера Варрингтона, заверившего ее, что все будет хорошо. Но в течение утра наступило ухудшение, и когда я вошел и сел рядом с Кришной, он снова стал жаловаться на адский жар, говоря о том, что все мы — комок нервов, и как он устал от нас, через каждые несколько минут он приподнимался с кровати, отталкивая нас; и снова начинался озноб. Он находился в полубессознательном состоянии, бредя об Адьяре и его жителях, будто они присутствовали здесь; затем снова он лежал тихо, пока шелест шторы или стук окна, отдаленный звук сенокосилки с поля не пробуждали его снова, и он в тишине стонал, призывая тишину и покой. С настойчивостью каждые несколько минут он отталкивал Розалинду, когда начинал страдать от жары, а затем снова хотел, чтобы она была рядом.

Я сидел неподалеку, но не слишком близко. Мы делали все возможное, чтобы в доме было спокойно и темно, но едва заметные шорохи неизбежны; Кришна же так реагировал на малейший звук, что нервы его натягивались как струна.

К ланчу он успокоился, явно почувствовал себя в порядке и был в полном сознании. Розалинда принесла ланч, он поел; пока мы ели, он лежал спокойно. Через несколько минут он снова стонал и теперь, беднягу вырвало. Так продолжалось всю вторую половину дня; он дрожал, стонал, метался в полубреду, словно страдая от боли. Довольно странно, что когда пришло время приема пищи, хотя он сам ничего не ел, его отпустило и Розалинда смогла покинуть его на время, чтобы поесть; к вечеру он успокоился и проспал всю ночь.

На следующий день, в субботу, после ванны все началось снова, он все чаще терял сознание. Это продолжалось весь день с регулярной передышкой, чтобы немного отдохнуть и дать Розалинде поесть.

Но самым тяжелым днем оказалось воскресенье; именно в воскресенье мы стали свидетелями чудесного разрешения. В течение трех дней мы все старались не терять головы и не проявлять эмоций. Розалинда три дня провела у постели Кришны, готовая в любую минуту помочь и уходя по его желанию. Как прекрасна была она рядом с ним, изливая свою любовь полностью беспристрастно и бескорыстно. До того, как все случилось, мы заметили эту черту ее характера, и хотя мы задавались вопросом, может ли женщина быть в такой момент рядом, происшедшее показало, что, вероятно, провидение привело ее сюда, чтобы оказать помощь Кришне и всем нам. Хотя ей было только девятнадцать, и она почти ничего не знала о теософии, она сыграла в те три дня роль великой матери.

В воскресенье, как я уже говорил, Кришне стало значительно хуже, он жестоко страдал, дрожь и жар усилились, а его сознание становилось все более и более прерывистым. Когда, казалось, он контролировал свое тело, он все время говорил об Адьяре, Анни Безант, членах Пурпурной организации в Адьяре (внутренней группе, созданной миссис Безант, отличительным знаком которой были пурпурные шелковые шали); ему все время представлялось, что он в Адьяре. Он вскрикивал: «Хочу в Индию! Зачем меня привезли сюда? Не знаю, где я». И повторял снова и снова до бесконечности: «Не знаю где я». Если кто-то в доме двигался, он тут же вскакивал с постели; каждый раз, входя к нему, мы предупреждали его об этом. Ко времени вечерней трапезы, к шести часам, он оставался спокоен, пока мы не закончили еду. Вдруг весь дом наполнился, казалось, ужасающей силой, а Кришна казался одержимым. Он никого не подпускал к себе, начал горько жаловаться о грязи, нечистой постели, невыносимой грязи в доме, грязи вокруг, и голосом, полным боли, сообщил о желании уйти в лес. Теперь он громко всхлипывал, мы не осмеливались прикасаться к нему, не зная что делать; он встал с кровати, присел на полу в дальнем углу комнаты, громко причитая о том, что хотел бы отправиться в индийские джунгли. Вдруг он объявил о намерении одному отправиться на прогулку, мы вынуждены были отговорить его, поскольку считали его состояние неподходящим для ночных хождений. Когда он пожелал остаться один, мы оставили его и собрались снаружи на веранде, где он вскоре присоединился к нам, неся в руке подушечку и расположившись как можно дальше от нас. Немало силы и сознания потребовалось ему чтобы выйти, но он снова удалился от нас, и его тело, бессвязно бормотавшее, было оставлено там на веранде.

То была странная группа на веранде — мы с Розалиндой сидели на стульях, мистер Варрингтон и мистер Валтон напротив, лицом к нам, на скамье, и Кришна справа от нас в нескольких метрах. Солнце село час назад, мы сидели лицом к отдаленным холмам, пурпурным на фоне бледного неба и сгущавшихся сумерек, почти не разговаривая, с чувством неизбежного разрешения; все мысли и чувства наши напряглись от странного умиротворяющего ожидания великого события.

Затем на мистера Варрингтона снизошло наитие свыше. Перед домом, в нескольких метрах, росло небольшое молодое перцевое дерево с листочками нежно-зеленого цвета, которое в ту пору цвело, благоухая и привлекая весь день жужжащих пчел, маленьких канареек и ярко окрашенных птиц. Он мягко побудил Кришну пойти под это дерево; поначалу Кришна воспротивился, затем отправился сам.

Теперь нас освещало звездное небо; Кришна сидел под Кроной нежной листвы, черневшей на фоне неба. Он все еще бессвязно бормотал, но вдруг наступило облегчение, и он крикнул нам: «Почему вы раньше не послали меня сюда?» Затем наступила короткая пауза.

Далее Кришна начал распевать. Ни слова не сошло с его уст за три дня, тело было измотано от страшного перенапряжения; слабым голосом он напевал молитву, которую пели ежевечерне в молельне в Адьяре. Затем тишина.

Давно в Таормине, когда Кришна созерцал красивое изображение нашего бога Гаутамы (Будды) в нищенском одеянии, мы почувствовали блаженный момент великого присутствия Неизреченного, ниспославшего мысль. И вновь этой ночью, когда Кришна закончил под деревом хвалебную песнь, я подумал о Татхагате (Будде) под священным деревом.

И вновь почувствовал, как мирная долина наполнилась волной этого великолепия, будто он снова послал нам благословение через Кришну.

Мы сидели, не сводя глаз с дерева, беспокоясь все ли в порядке из-за наступившей полной тишины. И пока мы смотрели, я вдруг увидел на мгновение великую Звезду, сияющую над деревом, и осознал, что тело Кришны приготовлено для Великого. Я наклонился, чтобы сообщить Варрингтону о Звезде.

Место казалось наполненным великим присутствием, я почувствовал страстное желание опуститься на колени в поклонении, ибо я осознал, что Великий Бог сердец наших явился Сам; и хотя мы не видели Его, все чувствовали великолепие Его присутствия. И глаза Розалинды были открыты и она увидала. Лицо ее изменилось до неузнаваемости, ибо она была благословлена настолько, чтобы увидеть своими человеческими глазами таинство этой ночи. Ее лицо преобразилось, когда она спросила нас. «Вы видите Его, видите Его?» Она узрела божественного Бодхисаттву (Лорда Майтрейю), когда миллионы ждали в воплощениях, чтобы на мгновение увидать лишь отблеск Всевышнего, но ее глаза были глазами невинности, она служила Богу преданно, и мы, кому не суждено было увидеть Чуда той ночи, увидели его отражение на ее лице, бледном от экстаза в звездном свете. Никогда не забуду ее взгляда, поскольку, не видевший, но восторженный от присутствия Господа нашего, я чувствовал как он повернулся к нам и сказал несколько слов Розалинде; ее лицо засияло в божественном экстазе, когда она ответила: «Я буду, я буду». — И она говорила слова как обещание, исходящее из совершенной радости.

Никогда не забыть мне ее лица; даже на меня через нее снизошло Благословение. На ее лице отражался восторг сердца, поскольку внутренняя часть ее существа пылала от его присутствия, но ее глаза были зрячи, и молча я молился, чтобы он смог принять меня как своего слугу, и наши сердца наполняла молитва об этом. Вдалеке мягко звучала божественная музыка, все слышали присутствие скрытых от нас Гандхарвасов (космических ангелов, творящих музыку на небесах). Сияние и Слава присутствия многих Сущностей ощущались в течение получаса; Розалинда, дрожа, со слезами восторга на глазах, все видела. «Смотрите, видите?» — повторяла она опять и опять, или: «Слышите музыку?» Затем мы услыхали шаги Кришны и увидели белую фигуру, подошедшую в темноте, и все закончилось. Розалинда вскричала: «Вот он идет! Идите, чтобы привести Его, идите же», — и откинулась на стуле в обмороке. Очнувшись, она, увы, ничегошеньки не помнила, все стерлось из памяти, кроме до сих пор звучащей в ее ушах музыки.

На следующий день у Кришны возобновились дрожь и бред, хотя теперь это продолжалось несколько минут и через более длительные промежутки времени. Весь день он пролежал под деревом в самадхи [15] а вечером, как и накануне, Кришна медитировал, и Розалинда вновь увидала три фигуры, быстро удалявшиеся с Кришной, оставив его тело под деревом. С того времени каждый вечер он медитировал под деревом.

Я описал то, что видел и слышал, не вдаваясь в комментарии, так как считаю, что необходимо время, по крайней мере для меня, чтобы полностью осознать блаженство, свидетелями которого нам даровано было быть; теперь я точно знаю, что жизнь идет в одном направлении — в служении Богу».

вернуться

15. В санскрите обозначение состояния транса Слово можно определить, так: «Великолепный процесс samadhi разрушает смерть, ведет к вечному блаженству и дарует высшее счастье брахмана (Реальности)»