Вторая кожа - ван Ластбадер Эрик - Страница 33

Вздохнув, он взял банкноты из рук Мика:

— Ты хорошо понимаешь, о чем просишь меня?

— Да, — ответил Мик.

— Что же, ладно? — Старик медленно сложил банкноты и убрал их в свой карман. — Посеем твои денежки, как семена, пусть они дадут всходы и вырастут. — Он прикоснулся к своей шляпе. — Здесь, в этой бухте, лежат не только врага, но и друзья. Я даже немного скучаю по некоторым из них.

Он повернулся к Мику и неожиданно сказал полушепотом по-итальянски:

— Мики, я расскажу тебе, в чем секрет жизни — не моей, твоей. Займись своим образованием. Хорошее образование — вот ключ к пониманию себя и своего призвания. Без него ты останешься просто мелким хулиганом, известным только в своей округе. Образование — это знание истории, которая может научить нас всему, потому что люди уже совершили все самые серьезные ошибки, и теперь они лишь повторяют их, так и не научившись ничему у прошлого. Ты же не должен повторять чужие ошибки — именно в этом и заключается успех в жизни.

Дедушка Чезаре развел свои огромные руки в стороны:

— Это Америка, и было бы ошибкой с твоей стороны думать о ней, как о Сицилии. Это не Сицилия и даже не «яма», как бы нам того ни хотелось.

Он повернул ладони рук вверх и снова перешел на английский:

— Я хочу сказать, что мы пришли в эту страну не для того, чтобы продолжать заниматься тем же, чем занимались у себя дома, на родине; Мы пришли сюда в поисках новых возможностей, в поисках перемен!

Он подмигнул внуку:

— Немногие понимают это, и именно они кончают жизнь, подыхая как собаки, уткнувшись мордой в землю.

Мик разглядывал далекие туманные звезды через линзы телескопа, и в ушах его стоял голос старика: «Займись своим образованием». Через окуляр были видны Большая Медведица и созвездие Ориона, более слабые звезды затмевались сиянием огней большого города. Мик сожалел, что его брат не слышал этих слов деда. «Мы пришли сюда в поисках новых возможностей, в поисках перемен». Может, тогда Чезаре понял бы, к чему надо стремиться. Впрочем, он мог бы и не понять. У него был свой собственный взгляд на мир, своя философия. И хотя Мик не разделял мировоззрение брата, он не мог не уважать его. Все же Чезаре был умнее и дальновиднее рядовых мошенников и бандитов, живших в округе, его ждало большое будущее, если только ему не придется, говоря словами деда, подохнуть как собака, уткнувшись мордой в землю.

Однажды, почти месяц спустя с того вечера, когда дед отвез его к бухте Овечья Голова, Мик, как всегда по вечерам, сидел на крыше, глядя на звезды. Он так пристально всматривался в небесные светила сквозь городские огни, что у него заболели глаза.

Внезапно мальчик услышал, как позади него тихо открылась дверь, отвел глаза от окуляра и с удивлением увидел на крыше хрупкую фигурку сестры.

— Джеки?

— Привет, Майкл, — сказала она.

Было самое начало июня, но погода стояла жаркая. Ночь почти не принесла облегчения после дневного зноя. Мик уставился на сестру, одетую в белое ситцевое платье и сандалии. На ее плечах и ногах уже лежал легкий загар.

— Как ты тут?

— Отлично, — сказал он, пытаясь отогнать видение из своего сна. — Вот, смотрю на звезды. — Он показал рукой на небо.

— Мне кажется, это просто здорово!

— Да?

— Конечно. Ты смотришь на звезды, а это гораздо лучше, чем шляться по улицам с этими бандитами и всякой прочей шпаной.

— Шпана меня никогда не интересовала, — храбро ответил Мик.

— Тем лучше для тебя.

Свое отнюдь не типичное для итальянки имя Джеки получила от матери, которая вычитала его в журнале «Лайф». Девочка совсем не походила на своих сверстниц в округе. Она была трудолюбива, любознательна и добросовестна и, кажется, гордилась этим. Некоторые члены семьи хотя никогда и не говорили об этом в открытую, но намекали, что она, возможно, станет монашкой, уйдет в монастырь. Действительно, Джеки не пропускала ни одной церковной службы и часто пропадала по нескольку дней в женском монастыре Святого Сердца Девы Марии в Астории.

Джеки была действительно очень красива: широко расставленные зеленые глаза и алые пухлые губы, — но больше всего Мику нравилось в ней то, что, живя в полукриминальной среде, она не замечала ее. Казалось, что у девушки выработался иммунитет к ежедневным актам насилия, кровавым разборкам между бандитскими группировками, огнестрельному оружию и табачному дыму в доме и даже закрытым дверям, за которыми собирались главари банд, чтобы обсудить свои страшные дела.

Джеки было уже девятнадцать, но она чудесным образом сохранила душевную чистоту и благородство, и совсем не была похожа на свою мать, которая за долгие годы жизни рядом с преступным миром сама восприняла от него немало черт и свойств. Джеки подобно одинокой сияющей звезде, оставалась единственным неиспорченным существом во всем Парке Озон. В определенном смысле она жила как бы на другом материке, неизвестном и очень далеком, там, где хотелось бы жить и Мику.

Откуда-то доносилась приятная мелодия популярной песни «Полюби меня или уходи навсегда». Мальчик тут же вспомнил продолжение этой песни: «...но никогда не обманывай меня». Вряд ли подобные чувства были известны обитателям этого района.

У сестры была слегка танцующая походка, и Мику это страшно нравилось. Он сразу вспоминал танцевальную площадку из своего сна, оркестрантов во фраках, гроздья китайских фонариков...

— Можно и мне посмотреть? — спросила девушка.

— Конечно, смотри.

Мик отошел от телескопа, и она приблизила свое лицо к окуляру.

— Это созвездие Ориона, да? — Джеки посмотрела на Мика своими холодными зелеными глазами и тихо рассмеялась. — А сколько звезд в этом созвездии?

— Семь, — ответил он. — Две по плечам, три у пояса и еще две у колен.

— Что-то я не вижу, где пояс Ориона.

Он склонился над ней и почувствовал свежий цитрусовый запах ее волос — коленки у него тут же ослабели и подогнулись. И тут же его щеки вспыхнули от стыда. Как он только мог так подумать о своей сестре?! Но он знал, что это было не простое физическое влечение, это было нечто гораздо большее. Она была его частью, его половиной, которую он так долго и безуспешно искал.

Положив руки на плечи девушки, он мягко развернул ее в нужном ракурсе.

— Вот же он, смотри.

— Ой, да, теперь вижу. Майкл, как здорово!

Конечно, звезды не могли не быть прекрасными, особенно по сравнению с Озон-парком. О, как ему хотелось оказаться сейчас вместе с Джеки на той танцевальной площадке из его сна. Неосознанным движением мальчик провел рукой по нежной коже плеча девушки и почувствовал, как по ней пробежала дрожь.

— Джеки...

Она оторвалась от телескопа:

— Что, Майкл?

— Нет, ничего.

Мальчик отвернулся и с трудом проглотил комок в горле. Что он мог ей сказать? Какая глупость могла сорваться с его губ? Он поднес ко лбу руку и ощутил на нем горячую влагу.

Девушка завела руки за спину и улыбнулась.

— Ты знаешь, что мне еще в тебе нравится?

— Что?

— Ты хорошо учишься в школе. — Она сжала губки и покачала головой. — А вот наш братец, похоже, хочет бросить всякую учебу. Его больше интересует, как стрелять из пистолета, чем то, как можно использовать свои собственные мозги.

— Какие там мозги? — Чезаре не было рядом, так что Мик мог безбоязненно отпускать на его счет шутки.

Джеки нахмурилась:

— Он совсем не дурак, ты и сам это знаешь, во всяком случае, он умнее многих его приятелей. Если бы они обладали хотя бы половиной его ума, они стали бы чрезвычайно опасными бандитами.

Удивляясь ее проницательности, Мик улыбнулся:

— Да, ты отлично знаешь Чезаре.

— Вне всяких сомнений. Он жесток и упрям как буйвол, но тем не менее обладает первоклассными мозгами. — Она вздохнула. — Если бы только он пошел по правильному пути...

— Чезаре? Он никогда не станет учиться! — воскликнул Мик. — Ему слишком нравится шляться по улицам, хапая все подряд.

Джеки стояла совсем рядом с ним. От нее пахло розами, и это напоминало ему сон, где тоже сильно пахло розами, а граница между мечтой и явью становилась все более размытой.