Искатель. 1994. Выпуск №5 - Маклин Алистер - Страница 12

— Эй! — послышалось из радиорубки. — Эй, сюда!

— Как мне кажется, я срочно понадобился Забрински. — Свенсон направился, как обычно, обманчиво-спокойным шагом в радиорубку; я пошел следом за ним.

Забрински, с улыбкой до ушей, сидел вполоборота к нам на крутящемся стуле и в вытянутой левой руке держал наушники. Свенсон взял их, немного послушал и кивнул.

— DSY, — чуть слышно проговорил он. — DSY, доктор Карпентер. Мы их поймали. Взяли пеленг? Так, — повернувшись к двери, он обратился к рулевому: — Эллис, сходи за штурманом, да поживее.

— Теперь-то уж мы их не потеряем, капитан, — весело сказал Забрински. — Эти парни, похоже, настоящие кремни.

— Самые что ни на есть настоящие, Забрински, — рассеянно проговорил Свенсон. — Связь двусторонняя?

Забрински покачал головой и отвернулся — улыбку с его лица как рукой сняло. Рэберн принес лист бумаги и снова отправился на свой пост — к штурманскому столу. Мы пошли за ним. Через две минуты штурман поглядел вверх и сказал:

— Если кому-то угодно совершить вечерний воскресный моцион — сейчас самое время.

— Неужели они так близко? — спросил Свенсон.

— Рукой подать. Две мили на восток, с точностью до полумили. А мы неплохие ищейки, верно?

— Нам просто повезло, — бросил Свенсон и, вернувшись в радиорубку, спросил: — Держите связь?

— Потеряли.

— Совсем?

— Держали их всего минуту, капитан, не больше. Потом они пропали — сигнал стих. Думаю, доктор Карпентер прав: у них ручной генератор.

Свенсон поглядел на меня и, так ничего и не сказав, отвернулся. Я последовал за ним к пульту управления погружением и всплытием, за которым не было никого. Из люка, ведущего на мостик, доносились завывания ураганного ветра и грохот ломающегося льда — от всего этого в ушах стоял оглушительный шум.

— Забрински здорово поработал, — сказал Свенсон. — Интересно, когда закончится эта чертова буря?

— Судя по всему, еще не скоро. У меня в каюте есть аптечка первой помощи, фляга спирта, унций пятьдесят, и теплая одежда. Вы можете мне дать тридцатифунтовый мешок с аварийным запасом продовольствия, высококалорийные концентраты — Бенсон должен знать, что я имею в виду.

— Я полагаю, вы имеете в виду то, что имеете? — медленно проговорил Свенсон. — Или я совсем рехнулся?

— Кто это там совсем рехнулся? — Хансен вошел через дверь, ведущую в носовой коридор. — Мозги набекрень — дело нешуточное. Придется мне взять командование на себя, а на вас, капитан, надеть наручники. В уставе, смею заметить, так прямо и сказано.

— Доктор Карпентер предлагает, чтоб мы взвалили ему на спину мешок с провизией и отправили пешком на «Зебру».

— Вы снова их поймали? — На какой-то миг Хансен, похоже, забыл про меня. — В самом деле? А крюйс-пеленг?

— Только что взяли. Они почти у нас под носом, в пяти милях, как сказал наш молодец Рэберн.

— Боже мой! Пять миль. Всего-то! — Вдруг его голос в лицо разом омрачились, как будто у него внутри щелкнул переключатель. — В такую погоду это все равно что пятьсот. Даже старина Амундсен не прошел бы сейчас и десяти ярдов.

— Доктор Карпентер, очевидно, решил заткнуть Амундсена за пояс, — сухо заметил Свенсон. — Он собирается немного прогуляться.

Окинув меня долгим изучающим взглядом, Хансен снова обратился к Свенсону:

— А может, наручники сгодятся доктору Карпентеру?

— Все может быть, — ответил Свенсон.

— Послушайте, — сказал я, — на «Зебре» остались люди. Может, немного, но кто-то же остался. Хотя бы один человек. Больной. Умирающий. А умирающему надо совсем мало, чтобы ощутить разницу между жизнью и смертью. Я — врач. Я знаю. Совсем мало. Унцию спирта, несколько унций съестного, горячее питье, кое-какие лекарства. Тогда он выживет. А без этих пустяков он, безусловно, умрет. И люди на «Зебре» вправе рассчитывать даже на самую малую помощь, а я вправе рисковать ради того, чтобы хоть чем-то им помочь. Я никого не прошу идти со мной, все, о чем я прошу — выполнить условия, оговоренные в приказе, который вы получили из Вашингтона: оказывать мне поддержку, если мои действия не несут угрозы «Дельфину» и его экипажу. А вы пытаетесь меня остановить — какая же это поддержка! Я же не требую от вас невозможного.

Свенсон уставился в пол. Хотел бы я знать, о чем он думал: о том, как меня удержать или как не нарушить приказ из Вашингтона? А может, он думал о том, что он единственный, кому известно, что начальник «Зебры» — мой брат? Но он, однако, не проронил ни слова.

— Вы должны его остановить, капитан, — настаивал Хансен. — Ведь вы же остановили бы того, кто приставил бы пистолет себе к виску или бритву к горлу? Доктор выжил из ума и задумал покончить с собой. — Он принялся барабанить пальцами по переборке, рядом с которой стоял: — Боже правый, док, как по-вашему, зачем наши акустики стараются сейчас, ведь мы стоим на приколе? Чтобы вовремя предупредить, когда ледяная стена на той стороне полыньи начнет надвигаться на нас, вот зачем. Только потому, что ни одному человеку не простоять на мостике больше полминуты, не говоря уже о том, чтобы что-то разглядеть в этом ледяном шторме. Вы поднимитесь на мостик — пробудете там от силы секунд двадцать и повернете назад — уж это я вам обещаю.

— Мы только что оттуда, — заметил Свенсон как бы между прочим.

— И он все еще намерен идти? Сказать по чести, он, похоже, и впрямь рехнулся.

— Мы можем погрузиться прямо сейчас, — сказал Свенсон. — Мы знаем их местонахождение. Может, нам удастся найти полынью в миле или полумиле от «Зебры». Тогда будет совсем другое дело.

— Может, вам и удастся отыскать иголку в стоге сена, — заметил я. — На то, чтобы найти эту полынью у вас ушло шесть часов, и то нам крупно повезло. Только не говорите про торпеды: лёд в этих местах образует целые горные хребты, их основания уходят в глубину на сотни метров. У нас уйдет часов двенадцать, а то и несколько дней, пока мы снова пробьемся на поверхность. А я смог бы добраться до станции за два-три часа.

— Если не окоченеете на первых ста ярдах, — сказал Хансен. — Не упадете с ледяной горы и не сломаете ногу. Не ослепнете через несколько минут. Если по неосмотрительности не угодите в свежую полынью, и тогда вы или утонете или, если вам удастся выбраться, за тридцать секунд превратитесь в ледышку. Но, даже останься вы цел и невредим, я буду очень рад услышать объяснения, как вы намерены вслепую отыскать место в пяти милях отсюда.

Или вы собираетесь нести с собой гирокомпас весом в полтонны? Ведь в этих широтах магнитный компас как мертвому припарки. Магнитный северный полюс находится много южнее, далеко на западе. Даже если бы вам и удалось сориентироваться по нему, вы все равно прошли бы мимо лагеря в какой-нибудь сотне ярдов и никогда бы об этом не узнали. И даже если у вас будет один шанс из миллиона туда добраться, как вы собираетесь идти назад? По бумажной веревочке? Вы что, потащите с собой клубок веревки длиной в пять миль? Безумие, если не сказать хуже!

— Я могу сломать ногу, утонуть или замерзнуть, — согласился я. — Все может случиться. Но найти дорогу туда-обратно не самая хитрая штука. У вас есть радиопеленг «Зебры». К тому же вы знаете точное местонахождение. Вы можете передавать радиопеленг на любой приемник. Так что останется только взять с собой радиопередатчик, чтобы держать с вами связь, и вы будете наводить меня на «Зебру».

— Все просто, если бы не одна загвоздка, — возразил Хансен, — у нас нет такого приемопередатчика.

— У меня в чемодане лежит «уоки-токи», дальность действия — двадцать миль.

— Надо же, какое совпадение, — пробормотал Хансен. — Выходит, вы прихватили его просто так, случайно. Держу пари, у вас в чемодане припасена целая куча всяких штучек, правда, док?

— Содержание чемодана доктора Карпентера не нашего ума дело, — с легким укором проговорил Свенсон, хотя раньше он придерживался совсем другого мнения. — Давай-ка лучше подумаем о том, кто с ним пойдет. Однако, положа руку на сердце, вы, доктор Карпентер, не можете рассчитывать, что кто-то из нас одобрит вашу нелепую затею.