Где живет колдун - Олейников Алексей Александрович - Страница 49

– Родовое имение, – скупо ответил Страж, разминая руки и помахивая боевым молотом.

– Значит, правда, что у тебя в предках были цверги[41]? – изумился Эдвард.

– Это к делу не относится, – уклонился от прямого ответа Людвиг.

– Нет, погоди…

– Мы сюда пришли обсуждать генеалогию Людвига? – прервал их Марко. – Надо торопиться! Дьюла?

Венгр нахмурился.

– Не могу понять. Здесь столько запахов… В той стороне четкий след Калеба.

Он махнул направо.

– Но и там он часто бывал? – Дьюла указал налево. – Если бы мне Роджер привез что-нибудь свежее его прошлогодней футболки…

– Скажи спасибо, что эту нашел, – сказал дрессировщик. – За диван завалилась.

– Расходимся, – принял решение фокусник. – Я, Дженни и Роджер – направо. Остальные – налево. От боя старайтесь уклоняться, наша цель – Калеб. Вставай.

– Уклоняться… как же, – пробурчал под нос Роджер. – Я так уклонюсь, что Фреймус будет по камешку свой домик собирать.

Дженни не отреагировала. Она спустила Ласа на пол, и тот рыжей кометой мчался впереди. Девушка бежала за ним, следом сопел Роджер, а замыкал колонну Марко. Фокусник не хотел пускать ее вперед, но девушка его игнорировала. Она вообще ни с кем не разговаривала.

С того самого момента, как Дьюла нашел ее на краю города, рядом с трупом чудовищного пса. Франчелли узнал в нем жуткую помесь ирландского волкодава и мастиффа, в жилы которого каким-то извращенным образом прилили кровь адских гончих. С тех пор она сказала от силы слов десять.

Он виноват. Слишком увлекся обсуждением предстоящей операции. Не надо было отпускать ее с Полом. Но Франчелли решил, что девочка заслужила небольшое увольнение – после такой-то недели на болотах. «Фреймус выкормил хитрых тварей, – подумал Марко. – Даже Дьюла не заметил, что псов было двое». Который раз Дженни оказывается в смертельной опасности, а он ничем не может помочь.

Однако по-настоящему тревожило Франчелли, как она расправилась с собакой. Она смогла разбудить деревья. Без подготовки, без знаний, в конце октября, во время нарождающейся луны, когда все неподвижные спят и жизнь их готовится к зимнему сну. Как? Как, во имя всех богов, ей это удалось?!

– Древесный сок – тоже вода, – ответила Дженни на осторожный вопрос и замолчала. Замкнулась на все замки и засовы.

Фокусник подступил к Дьюле, вытряс из него подробный, по минутам, отчет о путешествии. И схватился за голову. Девочка не просто слышала Стихию. Она вела себя так, словно имела право не просить, а отдавать приказы. И вода ей подчинялась. Франчелли даже боялся представить, во что ей это обойдется. Как и чем она будет расплачиваться?

Он ведь так толком и не рассказал ей об одном из основополагающих законов Магуса – за всякое действие надо платить. Всякая просьба влечет за собой долг перед миром. И эти долги нельзя не возвращать.

Марко решил, что в штурме Дженни участвовать не будет. Хватит с нее монстров и колдовства. Неважно, что без нее они не смогут составить радугу – Малый Магус, увеличивающий их силу. В эту ночь, ночь Самайна, их возможности и без того велики.

Но Дженни Далфин решила по-другому.

– Я иду с вами, – сказала она, спустившись ранним утром на кухню. Лицо ее было бледным и осунувшимся, а глаза – заплаканными. Но в этих синих глазах стоял лед и злая, уверенная готовность.

– Я иду с вами, – повторила она. И никто не смог ей возразить.

Их небольшая автоколонна – джип Брэдли и красный «Мини-купер», который арендовали Эвелина и Эдвард – добралась до места высадки за полдня. Они проехали Блэквуд – Дженни равнодушно посмотрела на гостиницу «Гримпинская трясина» – и въехали на территорию Дартмурского национального парка.

Девушка мимоходом заметила, что они с Дьюлой сделали изрядный крюк по болотам – видимо, из воспитательных соображений. Дженни грустно улыбнулась и погладила Ласа, дремлющего у нее на руках. Она сидела на переднем сиденьи, рядом с Роджером, а Марко и Дьюла устроились позади. Всю дорогу они вполголоса что-то обсуждали.

– …беспокоит, – уловила она обрывок фразы деда. – Лучше бы подобрать другую дату.

– Предлагаешь отложить операцию до Йоля[42]? – усмехнулся венгр. – Мы это уже тысячу раз обсуждали, Марко. Нет, только Самайн.

– Самайн открывает двери с Той Стороны. – В голосе Франчелли звучала тревога. – А Магус всегда старался закрыть их.

– Магус стоит меж двух миров! – включился Роджер. – И этой ночью мы будем сильнее всего. А уж когда составим радугу…

– Ты веди, не отвлекайся.

– Да мы уже приехали. – Брэдли заехал на парковку, заглушил мотор. – Дальше ножками.

Дженни вышла, спустила Ласа на землю. Дорога упиралась в шлагбаум. Черные ели вдоль обочин стояли тихо, будто притаились в засаде. Осенняя паутина блестела на их широких лапах, унизанная утренней росой, до сих пор не выпаренной солнцем.

У солнца не было сил, оно размытым пятном мелькало в разрывах быстрых туч, затянувших все небо и сеявших вниз мелкую липкую морось. Ноябрь стоял на пороге.

Взрослые неторопливо, с шутками и смехом, выгружались, словно приехали на пикник, а Дженни отошла в сторону. Коснулась колючих зелено-черных игл, и капли посыпались вниз, расплылись темными пятнами на темно-рыжей хвое, устилавшей землю.

Ясным взором Дженни видела, как вода, капля за каплей, просачивается вниз – меж хвоинок, сквозь трещины и поры земли, чтобы напитать корни жизнью, чтобы густая янтарная смола текла вверх, чтобы вытягивались пучки нежно-зеленых иголок, сбрасывая рыжие венчики, как младенческие чепчики. Она видела это так же четко, как Ласа, который отыскал поздний масленок и озадаченно трогал его лапой, пытаясь сообразить, что это за липкий странный цветок.

«Что я такое? Зачем мне все эти способности, если они делают меня несчастной?»

Дженни застыла у ели и казалась ее младшей сестрой – хрупкая, надломленная фигура в черном: толстая водолазка, обтягивающие брюки, кроссовки и черная вязаная шапочка.

Львенок фыркнул и отскочил – масленок оказался невкусным. Он подбежал к Дженни и потерся о ноги.

– Лас… – девушка слабо улыбнулась. – Ты-то меня не оставишь?

– Джен! – Марко помахал рукой. – Выступаем.

Львенок затрусил к нему, и девушка пошла следом.

– Итак, – фокусник оглядел группу. – Все готовы, леди и джентльмены?

– Мы с Эви готовы. – Эдвард проверил арбалет, отливающий нежным серебром в свете хмурого дня.

Он был затянут в черный комбинезон, по которому вился едва заметный замысловатый узор светлого серебра – какие-то кружки, стрелы, цветы. Эвелина предпочла нечто в японском стиле – нежно-сиреневое платье или кимоно с широкими рукавами и капюшоном. Она была без оружия, лишь флейта белой кости покоилась в руках.

– Готов, – лаконично ответил Людвиг. Молот висел в ременной петле на запястье, молчаливо и грозно, кожаная куртка. Тяжелые остроносые ботинки. На рукавах куртки блестели нашитые металлические значки – что-то, похожее на схематическое изображение стрелы, направленной вверх.

– Я тоже. – Дьюла был в той же походной одежде, в которой мотался по болотам. Серая, потрепанная туристическая куртка, темно-оранжевые брюки и ботинки с высокой шнуровкой.

Оружия у клоуна не было. Зачем оно ему, если вдуматься? Он сам себе смертоносное оружие.

«Он мог и без одежды обойтись, – подумала Дженни. – Интересно, он будет раздеваться перед штурмом? Господи, о чем я думаю?»

– Барды, – фыркнул Роджер, оглядывая близнецов. – Я готов, Марко.

Ирландец не утруждал себя подбором гардероба – все та же кожанка, потрескавшаяся и затертая почти до дыр на локтях, мятые джинсы, стоптанные ботинки. Промасленная черная кепка. Единственное, что не вязалось с его обыденным обликом, короткое копье из черного дерева с двумя лезвиями – прямым железным и посеребренным крюком. С другой стороны копье венчал серебряный набалдашник в виде орлиной головы.