Где живет колдун - Олейников Алексей Александрович - Страница 47

– Кстати, да, а почему ты не в цирке? – задумался Пол. – Все хотел спросить.

– Долгая история… – Дженни совершенно не хотелось врать. А правды сказать она не могла.

Пол не стал расспрашивать. Вечер спустился на улицы Бакленда, зажглись фонари, и Дженни наблюдала, как их тени сначала наливаются густой темнотой под ногами, а затем постепенно вытягиваются вперед и бледнеют, когда они удаляются от очередного фонаря. Потом они входили в конус света следующего фонаря, и все начиналось снова.

«Это похоже на обычную жизнь, – подумала она. – Все раз за разом повторяется, и все новое – каждая следующая тень чем-то отличается от предыдущей. Каждый шаг изменяет тебя. Но самое важное всегда остается с тобой. Твоя способность отбрасывать тени».

Хотела бы она жить такой жизнью?

Девушка вздохнула. После истории с химерой она постоянно задает себе этот вопрос. И не знает ответа. Жить в Магусе немного страшновато, конечно. Если честно, то до чертиков страшно! Жутко, если честно. Но так захватывающе. Чувство обжигающей опасности и пронзительной ясности, которое раньше она испытывала только во время самых трудных номеров, теперь не оставляло ее. Она будто шла по проволоке без страховки – каждую минуту могло случиться нечто невероятное, нечто невообразимое. И это было здорово!

Но все же… Рядом с ней Пол. Его открытое лицо – с уверенной линией подбородка, чуть повернутым налево носом (в прошлом году сломали хоккейной шайбой). Дженни с острой тоской поняла, что готова отдать все приключения и чудеса за то, чтобы ходить с ним в одну школу. Сидеть в одном классе, перекидываться эсэмэс, обзавестись подружками (не все же они дуры непроходимые, как Пол рассказывает), обсуждать мальчиков, хвастаться нарядами (тут она всех за пояс заткнет). Зимой ходить на каток, летом что-нибудь затеять с Полом. Только чур, никаких литературных клубов!

В глубокой задумчивости она не замечала, куда идет. Очнулась девушка, когда очередная тень под ногами поблекла и растворилась в темноте. Над головой слитно шумели голые ветви ив, огни Бакленда сияли внизу, обрываясь в темную манящую бездну моря. Как же они очутились на этой аллее?

– И как мы сюда забрели?

– Бакленд – город маленький. – Пол оказался совсем рядом, его лицо смутно белело перед глазами. – Знаешь, я хотел позвать тебя…

– Да? – шепнула она. Какой-то странный озноб поднимался по позвоночнику, и сердце Дженни вдруг забилось часто-часто, как та птичка, которая села ей на ладонь в Дартмуре.

– Позвать тебя на Хеллоуин. – Пол тоже перешел на хриплый шепот. У девушки слегка закружилась голова.

«Что это?»

– Но Марко сказал, что ты не сможешь…

– Он так сказал? – Дженни отстранилась от Пола. – Чего это он за меня решает?

– Ну, я не знаю, – растерялся мальчик. – Я просто спросил, а он сказал…

Пол молчал, и в темноте девушка почувствовала его дыхание на щеке. Пахнущее морем и солнцем. Пол робко поцеловал ее в уголок рта. Дженни задохнулась и зажмурилась. Замерла, окаменела, умерла!

«Я хочу здесь остаться!»

– Джен, – прошептал он, склоняясь к ней и осекся…

Девушка открыла глаза, и Пол увидел, что они источают нечеловеческий радужный свет.

Мальчик отшатнулся.

Девушка шагнула к нему. В руке ее блестел узкий хищный клинок.

– Лезь на дерево! – Чужой, железный, совсем не похожий на ее голос, хлестнул Пола. – Живо!

Острие клинка слегка кольнуло его, и парень, потеряв остатки самообладания, кинулся к ближайшей иве.

Девушка, убедившись, что он забрался достаточно высоко, повернулась лицом к вершине холма – туда, куда темным колодцем уходила аллея, в конце которого виднелся провал в звездное небо. Смахнула что-то с глаз, глубоко вздохнула и крикнула:

– Где ты, гадина?

Из глубины аллеи с шелестом вынырнуло нечто чудовищное. Огромный сгусток тьмы темнее самой ночи, который антрацитовой молнией метнулся к Дженни.

И отлетел назад, встретившись с серебряной молнией клинка в ее руке.

«Собака, – похолодел Пол. – Да это годзилла какая-то, а не собака!»

Псина встряхнулась, закружилась вокруг девушки. Она дышала – мощные легкие качали воздух, как автомобильный насос, лапы взрывали палую листву, черные клыки резали воздух. В глубоких глазницах горел багровый огонь. Тварь наскочила, вновь отпрыгнула, когда ее встретил светлый проблеск стали. Ошеломленно помотала головой.

– Что, не нравится? – Девушка зло засмеялась, и Пола будто током ударили – столько силы и жестокости было в этом голосе.

Зверь вновь прянул к Дженни. Налетел пастью на тонкое жало клинка. Сомкнул зубы, вырвал оружие из рук, отбросил прочь! Мотнул кудлатой башкой: что ты, мол, будешь делать?

– Нечестно, – обиженно сказала девушка. Пол вздрогнул – это ведь Дженни! Пусть глаза у нее светятся, но на дерево-то она его погнала, чтобы спасти от этой псины!

Он поднатужился, отломил сук и метнул в собаку. Та лишь глянула в его сторону. Дескать, не трепыхайся, и до тебя черед дойдет.

– Не лезь! – разозлилась девушка. Она нырнула вперед, подхватила сук, с размаху врезала собаке по уху. – Сиди наверху! – Острый конец ударил псину в челюсть. – Дыши ровно! – Сук описал замысловатую петлю, и двинул зверюгу по другому уху. – И не выступай! – Собака, ошеломленно пятившаяся под градом ударом, зарычала и, изловчившись, перекусила деревяшку. Прыгнула вперед, сбила Дженни с ног, придавила лапами.

И потянулась к горлу.

Как Пол слетел с дерева, он не заметил. Казалось, только обнимал шершавый ствол ивы, и вот он уже на земле… и вонзает маленький перочинный нож в косматый бок.

Зверь недовольно встряхнулся. Мальчик кубарем отлетел на землю. Но этой секундной заминки Дженни хватило, чтобы откатиться в сторону и встать.

Собака, напружинившись, подалась к ней. У Бритвы слегка ныл бок – там, куда угодила эта нелепая железка и жгли раны на морде, оставленные злым клинком девушки. Но она была еще полна сил, и глухая злоба толкала ее вперед – они убили Клыка, ее Клыка!

Без рыка она рванулась к Дженни, метясь черными клыками в горло. Девушка легко шагнула в сторону и весьма ощутимо врезала собаке локтем в бок, когда та пролетела мимо.

Мальчик прижался к дереву и смотрел, как Дженни пляшет с всклокоченной смертью. Дразня и обманывая ее, предугадывая каждое движение. Этот убийственный танец длится, кажется, целую вечность. Но Бритва все так же неутомимо рвалась к своей цели, а Дженни начала уставать. Уже несколько раз клыки располосовали ее новенькую курточку…

«Она ее растерзает, – обреченно понял мальчик. – Я не успею позвать на помощь…»

Оба ножа валялись где-то на земле, и поди, разыщи их в этой темноте, когда такая тварь норовит разорвать тебя на кусочки…

Бритва сменила тактику. Она наскочила на девушку, пригнулась и схватила ее за штанину. Сбила с ног и поволокла к ивам, опустившим гибкие ветви до самой земли. Туда, где Дженни не сможет избегать ее атак. Пол не успел ничего сделать – она затащила ее под деревья.

Но когда тонкие плети ветвей накрыли зверя шелестящим пологом, Дженни рванулась прочь. Джинсы ее затрещали, и девушка перекатилась обратно на дорогу.

Собака недоуменно, почти обиженно взглянула на Дженни. Как так получилось – добыча опять удрала?

– Вот так! – заорала девушка. Она ударила распахнутой ладонью в землю, и Пол едва не упал в обморок. Гравий дороги с хрустом вздыбился, из земли с шорохом полезли влажные темные корни. Они сковали лапы собаки, сомкнули неразрывные объятия вокруг ее тела, не давая ступить ни шагу. Шум пронесся над аллеей, взволновал кроны, закачал ивы, и они склонились, протянули свои руки-ветви – десятки гибких ветвей, опутывая колдовское создание, стискивая горло Бритвы в нежном объятии смерти.

Собака рванулась, напрягая мышцы, разрывая жилы, но ветви держали ее крепче, чем все поводки на свете. Давящий, невыносимый ужас окутал ее, и Бритва впервые в жизни заскулила.

Громадная собака мучительно содрогалась в темном коконе ветвей и корней, все еще пытаясь вырваться. Чудовищная жизнь неохотно выходила из могучего тела.