Плавучий город - ван Ластбадер Эрик - Страница 2

Подняв глаза, он увидел, что Мэй стоит совершенно голая у входа в его палатку, ухмыляясь, он уставился на нее и подумал: «Та еще штучка! Понятно, чем зарабатывает...» И почувствовал, как напрягается его мужское естество. Он давно уже не был с женщиной, но, взглянув на Мэй, понял, что даже если бы закончил половой акт полчаса назад, все равно бы отреагировал на нее.

Рок бросил огромный нож — боевое оружие морских пехотинцев — на окровавленную изнанку шкуры и встал. Мэй скользнула взглядом по его фигуре и сразу же заметила, что он возбужден, повернулась и вошла в палатку. Рок бросился за ней.

В полумраке палатки она опустилась на колени, поманила его к себе, подняв к груди повернутые вверх ладони. Рок расстегнул пряжку на ремне, она доделала все остальное и нежно взяла его обеими руками. Ее голова склонилась, каскад блестящих волос хлынул на его обнаженные бедра. Мэй прикоснулась к его члену кончиком языка, затем стала целовать его и, наконец, взяла в рот. По тому мастерству, с которым она все это проделала, Рок понял, чем занимается эта девчонка и как ему надо действовать. Он наклонился к Мэй, обхватил ее тонкую талию и вскинул ее бедра на свои плечи. Погрузив свое лицо в ее влажный холмик, он почувствовал, как по ее телу прошла мелкая дрожь. Мэй ласкала его член все настойчивей, стонала, всем своим существом показывая, что безумно хочет его. Войти в нее было не так-то просто, его член был слишком велик, но постепенно ее налившаяся кровью плоть поддалась ему.

Занимаясь сексом с Мэй, Рок испытал истинный восторг; она, казалось, отвечала ему тем же. Но даже в момент наивысшего экстаза он не забывал об опасности. Он усилил рывки и готов был уже кончить, как вдруг почувствовал, что она сняла свою руку с его плеча. Скосив глаза, он увидел, как сверкнуло что-то похожее на штопальную иглу — это был металлический наконечник, надетый на один из ее длинных ноготков, который темнел и поблескивал от яда. Мэй целилась в его сонную артерию, и Рок понял, что жить ему осталось считанные секунды. И тут, действуя только по наитию, он ударил ее локтем в лицо так, что хрустнула кость и хлынула кровь, затем стиснул ее правое запястье и, схватив указательный палец, погрузил ядовитый ноготь прямо в ее солнечное сплетение.

На следующее утро он поднялся по крутому скользкому склону на территорию генерала Куана. Ночью шел дождь, но день был необычно жарким, и Рок успел вспотеть, прежде чем заметил первый из патрулей. Он положил на землю свои пакеты, уселся под деревом и подкрепился в его тени сушеной рыбой, потом разжег костер, подвесил над ним котелок и бросил в него концентраты. Патруль генерала заметил дымок его костра. Пятеро двинулись к нему, взяв свои автоматы наизготовку.

«Прекрасно!» — подумал Рок и начал напевать мелодию модной песенки, потом достал свой реактивный гранатомет и собрал его. Когда патруль приблизился, Дикарь вложил в гранатомет заряд и выстрелил. Трое солдат погибли на месте.

— Позовите генерала Куана, — крикнул он оставшимся в живых. — Скажите, что его желает видеть Дикарь.

Солдаты куда-то исчезли, и Рок уселся ждать. Час спустя патруль возвратился с каким-то начальником. Оба жителя Шань держались от него на почтительном расстоянии.

— Кто ты такой? — спросил командир. — И какое имеешь право требовать, чтобы генерал Куан покинул свой лагерь?

Рок знал, что начальник всего лишь соблюдает условности, в Азии без этого не выживешь, и, поигрывая гранатометом, ответил:

— Я — Дикарь. И ничего не требую, а только прошу аудиенции у генерала Куана. Я человек вежливый, а не варвар.

Слова Дикаря, о котором командир был наслышан, произвели благоприятное впечатление. Командир проворчал:

— Генерал, возможно, предоставит тебе аудиенцию, если будут выполнены некоторые условия. Например, тебе придется выплатить компенсацию за трех человек, которых ты убил.

— Я никого не хотел убивать, это досадная ошибка. Мне просто пришлось защищаться.

— Генерала Куана не удовлетворит такое объяснение. Теперь вот остались три семьи, которым придется голодать.

— Я дам денег, чтобы они не голодали, — сказал Рок. Процедура переговоров на подобные темы была давно отработана.

— А подарки для генерала Куана ты принес?

— Ну а как же! Только варвар или какой-нибудь безумец пришел бы с пустыми руками на аудиенцию к императору Шань.

Командир, сменив гнев на милость, знаком приказал Року подняться наверх. Дикарь на глазах у всех тщательно разобрал свой гранатомет, чтобы окончательно рассеять опасения, которые, возможно, еще оставались у командира. Тот показывал дорогу, а два солдата шагали слева и справа от Рока. Теперь он находился под великодушной защитой генерала Куана, и если бы кто-то напал на патруль, эти люди обязаны были защитить его даже ценой собственных жизней.

Лагерь генерала Куана был полон вооруженных людей. Казалось, всему личному составу было приказано присутствовать здесь в момент появления Рока. Такая примитивная демонстрация силы и власти над территорией произвела на Дикаря впечатление. Это говорило о том, что его воспринимают всерьез, и беседа пройдет успешно.

Генерала Куана направили в Шань пять лет тому назад с заданием начать разработку баснословно богатой жилы незаконной торговли в интересах его вконец обнищавшей страны. Генерал понимал, что ему следует больше опасаться китайского опийного военачальника, который в то время контролировал плато Шань, чем всякого сброда, называемого бирманской армией. Армия эта предпринимала жалкие попытки очистить район, но добиться порядка так и не смогла.

Куана все не было, командир провел Рока в главное здание и оставил его там в полном одиночестве, даже не прислал служанку с чаем. Генерал вел себя так намеренно, желая подчеркнуть этим свое высокое положение. Но час спустя все же появилась молодая и весьма миловидная женщина. Пряча от Рока глаза, она опустилась на колени возле закопченного отверстия в полу, поперек которого лежал металлический прут, и, сложив там сухие ветки, разожгла огонь, бросила три поленца дров и удалилась.

Через полчаса с помпой прибыл генерал Куан. На нем были дубленые бриджи, муслиновая сорочка, поверх которой щегольски накинута куртка из козловой кожи — такие куртки носят американские военные летчики — с эмблемой 14-й дивизии ВВС на правом рукаве. В отличие от других военачальников Шань, с которыми Року приходилось встречаться, Куан не носил никаких драгоценностей, кроме ожерелья из рубинов и сапфиров — щедрого дара бирманских низин. Генерала сопровождали два телохранителя с автоматами.

Снова вошла молодая женщина. Она принесла металлический чайник и пару фаянсовых чашек на лакированном подносе; чайник повесила над огнем.

Чай оказался крепким и сладким по тайскому обычаю. Это весьма бодрящий напиток. Рок, который ни разу за шесть месяцев не пил приличного чая, не спеша смаковал его. Наконец сказал:

— Я согласен выплатить компенсацию за неприятный инцидент, происшедший сегодня утром. Я виноват и хотел бы заплатить семьям тех, кто, к несчастью, погиб.

Генерал Куан не спешил с ответом. Ему понравилось, что у Дикаря приличные манеры, но это ни в коей мере не могло помешать ему убить этого человека: Рок стал слишком опасен, нельзя было допускать, чтобы этот дьявол оставался на плато Шань. Кроме того, он прекрасно разглядел алчность в глазах чужеземца, понял, что тот жаждет получить кусок поля «маковых слез» — именно это и заставило его забраться сюда, в запретную зону.

Куан исподтишка разглядывал Рока и думал о том, как он отплатит Дикарю за то, что тот подпортил его репутацию: «Я его унижу, а потом зарою в землю по самую его толстую шею и позволю муравьям и солнцу доделать остальное».

Единственное, что омрачало безоблачное настроение генерала, так это мысль о Мэй. Где она? Почему она не убила этого дьявола, как ей было приказано? Может быть, еще не придумала, как похитрее организовать встречу с ним? Потом в голову ему пришла тревожная мысль: с Мэй что-то случилось. Возможно, ее ранили в джунглях, похитил кто-нибудь из его многочисленных врагов. При этой мысли у генерала болезненно сжалось сердце. Господи, что он будет делать без своей драгоценной? Мэй была его талисманом. Пока она с ним, все будет хорошо.