Отмели Ночи - ван Ластбадер Эрик - Страница 2

– ...пора.

До Ронина постепенно дошло, что его дергают за рукав.

– Ронин, пожалуйста, нам надо идти.

Слова донеслись до него словно откуда-то издалека.

Они зависли над ним, точно горящие лампы. Они вертелись вокруг какой-то невидимой оси, а их блеск...

– Холод тебя побери, Ронин, нам надо идти! Пока снизу не организовали погоню.

И только теперь до Ронина дошло значение искрящихся в воздухе слов, и он встрепенулся, словно очнувшись от глубокого сна.

– Да, – хрипло выдавил он. – Да, конечно, нам надо идти.

Его бесцветные глаза прояснились, взгляд их стал острым и проницательным.

– Но куда?

– Туда. – Колдун указал рукой вдаль, в сторону бескрайнего моря льда, темнеющего за обрывом.

Ничего, кроме плача морозного ветра. Стена древней скалы – неровная, испещренная трещинами, в которых скопился лед, она ускользала от взгляда вверх, сантиметр за сантиметром. Звук, подобный стенаниям проклятых. Из льдистых бороздок образуется изменчивый узор, приковывающий внимание Ронина, пока он ищет опору для ног и рук. Спускаясь вслед за Борросом по необъятному склону вниз, к ледяному морю далеко-далеко внизу, он явственно ощущал пустоту у себя за спиной. Необъятная эта пустота манила его, убаюкивающие завывания ветра казались ему пением сирены. Расслабься, отпусти руки, почувствуй, как это приятно, когда теплая плоть отделяется от холодного камня и падает вниз, медленно, без усилий, на мягкую подстилку ветра... и тебя уносит в сияющую пустоту...

Такого конца он себе не желал.

– Что, через край? – спросил он.

Лицо колдуна странным образом оживилось.

– Да-да! Ты разве не видишь?!

Он произнес это так, словно всю свою жизнь только и ждал этого момента.

– Это единственный путь вниз, к ледяному морю. Мы пойдем на юг. Туда, где живут люди.

И Ронин пошел следом за Борросом по ненадежному льду – к самому краю обрыва. Теперь он наконец был свободен от уз, что связывают каждого человека с домом. Оставшийся без господина, но знающий направление, он шел вперед. По своему пути.

Они осторожно прошли вдоль выступа – примерно тысячу метров, – а потом Боррос соскользнул вниз. Не оглядываясь, Ронин шагнул следом.

Ронин не сразу заметил, что колдун, спускавшийся впереди, неожиданно остановился. Он окликнул колдуна, чтобы выяснить, в чем дело, но вой ветра не позволял общаться на таком расстоянии. Он осторожно опустился к Борросу.

– Дальше дороги нет, – прокричал Боррос ему на ухо.

Ронин вгляделся вниз, сквозь снежное марево. Дороги действительно не было – прямо под ними свежевыпавший снег и кристаллы льда покрыли поверхность утеса немыслимым крошевом, в котором никак невозможно нащупать опору. Спускаться на ощупь – верное самоубийство, но им надо было пройти. Во что бы то ни стало.

Ронин перевел взгляд вправо, где незадолго до этого боковым зрением отметил какой-то темный участок на фоне искрящейся снегом скалы. Он кивнул колдуну, мол, пойдем туда.

Пядь за пядью продвигались они по узкому карнизу, и вскоре темный участок приобрел четкие очертания. Как Ронин и предполагал, это оказалась довольно просторная пещера, у входа в которую они нашли хотя какое-то укрытие от ветра и холода.

Сбросив капюшон, Боррос глубоко вздохнул. Его голый череп, слегка отсвечивающий в тусклом свете, как нельзя лучше подходил к этому чужому, запретному месту – своеобразный шафрановый оттенок кожи вполне мог сойти за известковый налет, образовавшийся за столько веков на застывших камнях.

Ронин встал на краю пещеры. Из-под ног уходил вниз крутой склон утеса. Под толстым слоем свежевыпавшего снега, цепко прилепившегося к скале, должен скрываться путь вниз, к ледяному морю. Но как Ронин ни всматривался туда, он разглядел лишь серебристую полоску поверхности ледяного моря, искрящегося в сумеречном свете. Но он не увидел пути вниз. Справа проходил узкий карниз, по которому они пробрались сюда, но и этот жалкий выступ сливался с поверхностью скалы лишь в нескольких метрах от входа в пещеру. Ронин пнул ногой снег, разлетевшийся по ветру, и вернулся в полумрак пещеры.

Боррос был встревожен.

– Что нам делать? – спросил он, расхаживая взад-вперед. – Нам нужно спуститься вниз. Нас, наверное, уже ищут.

Губы Ронина скривились в подобие мимолетной, холодной улыбки.

– Ты и вправду думаешь, что они выпустят кого-нибудь Наверх? Да они скорее всего решат, что мы здесь погибли.

Взгляд колдуна метнулся от входа в пещеру на лицо Ронина и обратно.

– Ты не знаешь Фрейдала. И нашу службу безопасности. Мой побег...

Он опять посмотрел в сторону входа.

– Он убьет меня, если поймает.

Его взгляд вновь скользнул по лицу Ронина, словно облако, набежавшее на солнце.

– И тебя тоже убьет. Если они найдут меня, то найдут и тебя.

– Никто за нами не гонится, – как можно спокойнее произнес Ронин.

Боррос натянул капюшон на голый череп.

– Ты ошибаешься, но это уже неважно. Даже если за нами не гонится Фрейдал, у нас все равно нет выбора. Нам надо спуститься к морю. Здесь мы долго не протянем.

– Лучше погибнуть во время спуска, чем умереть здесь, в пещере, – саркастически заметил Ронин.

Боррос пожал плечами.

– Так ты идешь?

Ронин ответил не сразу. Он отошел в глубь пещеры, вдыхая едкий запах минералов и каменной пыли, прислушиваясь к затихающему вою ветра. Только звук был какой-то странный, совсем не похожий на ветер...

Ронин прошел довольно далеко, как вдруг услышал приглушенный оклик Борроса, но отзываться не стал. Он весь обратился в слух. Он шел на звук, чувствуя, как сердце бешено колотится в груди. Теперь он уже не сомневался. Он вытянул руки, шаря вслепую по стенам пещеры, и медленно, чтобы не промахнуться, пошел вперед.

Ронин снова услышал тонкий призыв Борроса – такой потерянный и одинокий – и снова не отозвался, полностью сосредоточившись на своих поисках в темноте. Наконец он остановился и пробежал пальцами по металлической конструкции, которую искал. У него екнуло сердце. Теперь он точно знал: путь вниз, к ледяному морю, все-таки существует. Он громко позвал Борроса.

То, что Ронин принял поначалу за шум ветра, оказалось на самом деле отдаленным журчанием воды. Его слух настолько привык к завываниям ветра, что, лишь углубившись в пещеру, он смог уловить разницу в тональности. И он бы, наверное, никогда не распознал в новом звуке шум потока воды, ниспадающей каскадом по гладкой поверхности камня, если бы не проделал тот долгий спуск от Фригольда до Города Десяти Тысяч Дорог, – перед его мысленным взором мелькнула застывшая улыбка на лице Г'фанда, кровавое месиво... труп ученого, лежащий на пыльных булыжниках древней улицы... широко распахнутые невидящие глаза... горло, разодранное безымянной тварью с нечеловеческими глазами-полумесяцами, которую Ронин дважды безуспешно пытался убить... жуткий холод, похуже, чем в ледяном гробу... сила... По дороге в Город Десяти Тысяч Дорог они с Г'фандом наткнулись на огромный водопад, и отзвуки его могучих раскатов сопровождали их еще многие километры. И вот теперь Ронин снова услышал тот самый звук, только приглушенный расстоянием.

– Боррос, – снова позвал Ронин.

Судя по звуку, до водопада было еще достаточно далеко, но шум ревущей воды служил подтверждением того, что пещера была куда больше, чем это могло показаться. Теперь Ронин не сомневался в том, что они находятся в самых отдаленных пределах туннеля. Он подумал о Боннедюке Последнем, маленьком и хромом человечке, и о его спутнике Хинде – создании, которое было не просто животным. Они с Г'фандом обнаружили эту странную парочку в Городе Десяти Тысяч Дорог. Боннедюк Последний говорил, что они с Хиндом живут Наверху, но он так ни разу и не пояснил, каким путем они пришли в Город. Не здесь ли тот самый вход? Ронин не сомневался уже, что здесь. А значит, где-то в пещере должен быть и спуск к ледяному морю.