Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Журнал «Если», 1994 № 11-12 - Губарев Владимир Степанович - Страница 4


4
Изменить размер шрифта:

Разорение коллекционеров-ветеранов — явление очень грустное. Нынешние ценители часто в подметки не годятся по своим знаниям и уровню представителям уходящего поколения. Ведь это совершенно разные вещи, когда коллекция собирается только потому, что некуда девать деньги, или когда страсть к собирательству поглощает человека целиком, и существовать вне ее невозможно, вопреки всем материальным обстоятельствам.

Сегодня собирают коллекции не только частные лица или государственные музеи, но и банки, биржи, компании. Первым на этом поприще проявил себя банк «Столичный». В его собрании представлены антика, гравюры XVIII–XIX вв., немецкое искусство от Ренессанса до экспрессионизма, западноевропейские гравюры XVI–XVII вв., коллекции классического и авангардистского направлений русской живописи 1910-1920-х гг., рисунок первой половины)0(века и т. д. Среди необычных приобретений — коллекция «бумажной архитектуры» — проектов, которые не были реализованы. Все это будет демонстрироваться в постоянно действующей галерее.

В мировой практике это обычное дело. Мотив понятен: желание выгодно вложить свои средства. Ведь произведения искусства постоянно растут в цене: 3–3,5 процента в месяц — по европейским стандартам совсем не мало. Хотя по сравнению с текущими банковскими ставками в 50–60 процентов в валюте, это, быть может, выглядит и не слишком солидно, но в долговременной перспективе картины — очень надежное вложение. И, конечно, это хорошая нестандартная реклама: если банк покупает картины, значит, дела его идут хорошо.

Готовящееся приобретение очередного шедевра из частных собраний, как правило, держится под секретом. Всегда есть опасность, что один из конкурентов перейдет дорогу. На московских аукционах цены редко уступают знаменитому Сотби. А на произведения классического русского искусства они могут оказаться и повыше. Так, натюрморт Головина недавно был приобретен за 50 тысяч долларов.

— В России, наверное, тяга к искусству заложена генетически, — говорит главный искусствовед банка «Столичный» Марина Лошак. — И как только у банка появились «лишние» деньги, мы стали покупать картины современных художников. Сначала чтобы украсить помещения. И лишь затем стали собирать коллекции. Первые два года скорость пополнения коллекций была просто ошеломляющей. Теперь приходится освобождаться от лишнего, и покупаем мы только настоящие шедевры. Приобретение картин — это моя работа. Служба, как сейчас говорится. Ноя не могу не вносить в это дело личный оттенок. Коллекции «юридических лиц» — это в немалой степени коллекции их экспертов, которые приобретают то, что купили бы сами, будь у них достаточно средств. И избавиться от этого невозможно, да и нужно ли?.. В искусстве не может быть объективности. Те случаи, когда мне приходилось уступать прагматичной логике советников, я вспоминаю с сожалением. Составление коллекций — дело, безусловно, авторское. Признаюсь: к своему стыду, я постоянно испытываю чувство зависти, когда вижу шедевры, которыми не обладаю. И, если банку придется когда-нибудь расстаться с приобретенными картинами, мне будет очень больно…

ТЕРАПИЯ ОДИНОЧЕСТВА

Отношение в массовом сознании к коллекционерам представляет собой сложную гамму чувств: уважение, восхищение, подозрение, уверенность в том, что все они чокнутые, поскольку посвящают свою жизнь неизвестно чему. Коллекционирование, если исходить из человеческой природы, есть откладывание предметов охоты и собирательства «в ящик». То есть предмет лишается своей функциональной принадлежности.

Детское собирательство начинается с игрушек. Но ребенок играет с ними, для него это способ познания мира, общения. Собирая машинки, ребенок узнает много нового о том, какими они бывают. Марки, в зависимости от выбранной тематики, могут знакомить его с миром искусства, историей, географией, биологией. Правда, дети всегда зависимы от родителей, которые то ли пополнят коллекцию, то ли нет. Бывает и так, что на самом деле коллекционеры— родители, а не ребенок, хотя считается наоборот. Со временем это может перерасти в увлечение, а может и нет.

«Невольные» коллекции встречаются и у взрослых. Если по какому-то стечению обстоятельств окружающие считают, что человек собирает определенные предметы, ему их и дарят. Подобным образом одна моя знакомая оказалась обладательницей коллекции сов — пластмассовых, металлических, деревянных, керамических, плюшевых.

Человек, начавший собирать коллекцию в детстве, с помощью своих «сокровищ» выносит собственное «я» вовне. У ребенка есть потребность выделиться. Сначала этого можно достичь, собирая красивые игрушки, значки, фантики или, скажем, пластмассовых динозавриков — то, что модно, «престижно» для данного возраста. У подростков коллекционирование часто носит характер демонстрации, например: «Я собираю пробки от пивных бутылок, чтобы меня считали странным». А во взрослом возрасте роль коллекционирования чаще всего оборонительная, защитная. Когда общаешься с человеком, тот может обидеть, ранить. А единственная опасность в соприкосновении с коллекцией — это не завершить ее. Психологически очень комфортно, безопасно размышлять о своей коллекции, она может стать убежищем от одиночества или житейских невзгод.

— Коллекционирование часто выполняет функцию самопсихотерапии, — считает психолог Елена Чечельницкая. — Коллекция — личное пространство, в котором человек может сконцентрироваться, пережить трудные минуты своей жизни, успокоиться. Эмоции, возникающие при концентрации на любимых предметах, позитивны и противостоят стрессовым переживаниям. Собирать полезно то, что так или иначе отражает индивидуальность. Часто это называют терапией творческим самовыражением; она в первую очередь подходит людям безвольным, нерешительным, подавленным. Это позволяет убедить себя в том, что вы не слабый человек, вы — личность. В качестве «самолечения» очень важна медитация. Размышление о вечном через созерцание коллекции несет, с точки зрения психиатрии, целебное воздействие. Для людей замкнутых, которые держатся от остальных на расстоянии, гораздо важнее не связь с конкретным предметом, а эстетическое наслаждение, чувство красоты, занимательности. Причем, эстетические чувства субъективны и необязательно соответствуют устоявшимся нормам. За отдельной вещью стоит внешний мир. Слабые люди как бы достраивают свое «я», самоутверждаются. Иногда действуют внешние стимулы. Так, мужчина коллекционирует нечто, что может придать ему вес в глазах женщины — например, ювелирные изделия.

НЕ СОТВОРИ СЕБЕ КУМИРА

Совсем иной тип коллекционера — собиратель редкостей. Для него часто важно, чтобы редкая вещь была еще и дорогой, чтобы любой мог оценить коллекцию. Обычно это люди очень педантичные, обстоятельные, прагматичные и приземленные, с большой любовью к порядку, к повторяемости.

— Если оперировать категориями Фромма, — рассуждает психолог Юлия Ракитская, — то «быть» подразумевает «быть в настоящем». Для коллекционера самое опасное, что он все время находится либо в прошлом, вспоминая успехи, либо в будущем, грезя о новых приобретениях. Настоящее остается эфемерным, незначимым. Это освобождает от борьбы с действительными проблемами, подменяет собою реальную жизнь. Пока диалог с вещью развернутый, расширенный — все в пределах нормы, считают психиатры. Но когда коллекционер, поставив новое приобретение на полку, тут же забывает о нем, — это уже приобретает характер навязчивой идеи. Один 40-летний коллекционер музыкальных дисков, потративший на свое увлечение более двадцати лет, сейчас оказался в жесточайшем кризисе. Вся квартира — в пластинках, но ни семьи, ни детей у него нет. Спрашивается, ради чего он жил? Коллекция стала идолом, который словно заменил собой живых людей. Вспомним библейскую заповедь: «Не сотвори себе кумира». Нарушение этой заповеди можно рассматривать и как дорогу к более тяжким грехам — воровству, убийству. Звучит, может быть, жестко, однако действительность показывает, что да, за картину могут убить. Не случайно скупщиками краденых экспонатов, даже если похищение связано с кровью, выступают частные коллекционеры.