Глаза Ангела - ван Ластбадер Эрик - Страница 20

У Ирины было сильное желание спросить, что же такое он задумал, но вместо этого она сделала глоток водки и ничего не сказала. Инстинкт подсказывал ей, когда следует задавать вопросы, а когда надо помолчать. Она, как опытный полководец, рассчитывающий свои силы перед решающим сражением, ждала удобного момента, чтобы пойти в решительную атаку. Она знала — время для наступления еще не пришло, — Марс вел себя осторожно, не терял контроля над собой, хотя и выпил за вечер немало. Он раскраснелся, взгляд его немного затуманился под влиянием алкоголя, но Ирина чувствовала, что ее собеседник начеку, знает о чем говорит, несмотря на большую дозу спиртного.

Физическая близость с Марсом не доставляла Ирине удовольствия. Она притворялась, что ей хорошо, и это притворство было для нее противнее, чем задание Валерия шпионить за ним. Как-то раз он, потеряв контроль над собой или привыкнув к Ирине, пожаловался ей:

— Плохие новости.

— Какие? — робко спросила она.

— Гафний, — ответил Марс, — Тугоплавкий металл, поглощающий нейтроны. Используется для изготовления контролирующих стержней, устанавливаемых в определенных типах ядерных реакторов, главным образом в тех, что работают на подводных лодках. Гафний нам очень и очень нужен, а мы, к огромному нашему сожалению, располагаем лишь небольшим количеством этого металла. У нас его никогда и не было особенно много, а Запад запрещает продавать нам гафний, потому что этот металл используют в военной промышленности. Десять лет мы потратили на то, чтобы найти подходящего партнера, согласившегося продавать нам гафний — Японию. Но недавно линию доставки закрыли...

Марс поднялся из-за стола, принес себе кофе с коньяком, долго сидел, потягивая горячий напиток и с наслаждением куря. Ирина подумала, что он уже и забыл, о чем они говорили, и спросила:

— Так что же гафний?

— Ах, да, — отозвался Марс, — сначала мы, естественно, подумали, что партия металла была конфискована полицией и передана в Управление полицейского надзора Токио — обычная процедура. Однако неделю назад к нам поступила информация, которую мы проверили на независимых источников, о том, что последняя партия гафния была отправлена еще до того, как полиция нагрянула с инспекцией, и японская сторона вежливо нас попросила оплатить поставку. Но, видишь ли, дело в том, что эту самую последнюю партию мы до сих пор так и не получили. Выяснилось, что линию доставки закрыли. Когда мы послали группу ответственных лиц с проверкой по инстанциям, обнаружилась страшная вещь: всех наших, кто так или иначе был связан с транспортировкой контрабандного металла в Союз, зверски убили — отрезали языки и заткнули их людям в глотки, так что смерть наступила от удушья. Кошмарная смерть.

Ирина содрогнулась от ужаса, но интерес ее лишь усилился.

— Так куда же делся гафний?

— Черт его знает. Сначала мы подумали, что это сделали террористы какого-нибудь иностранного государства. Потом провели расследование и убедились, что это не так.

— Если не террористы, то кто тогда? Ты знаешь?

— И да, и нет, — ответил Марс, глотнув еще кофе, — знаю наверняка только одно — гафний находится в России. Но, кто его захватил, не имею ни малейшего понятия.

Хонно Кансей как-то дала себе слово никогда, ни при каких обстоятельствах, не встречаться с Большим Эзу, но в создавшейся ситуации вынуждена была изменить этому слову.

Большой Эзу жил в восточной части Токио в огромном, как товарный склад, доме. Только очень богатые люди могли позволить себе такие апартаменты, а Большой Эзу был одним из самых богатых людей в Японии — он возглавлял самый влиятельный в Токио могущественный клан якудза. Члены этой многочисленной семьи, которой принадлежали все злачные заведения столицы, были не только преступниками, но и азартными игроками, благодаря чему снискали себе легендарную славу в городе. В отличие от своих родственников, развивших бурную преступную деятельность и поэтому постоянно находившихся не в ладах с законом, Большой Эзу имел обширные связи и не боялся в открытую заниматься своим сомнительным бизнесом. С неугодными ему людьми он расправлялся безжалостно, немало душ отправилось с его помощью по мрачным водам Стикса в царство мертвых. Среди этих несчастных оказался и отец Хонно. Она, конечно, не могла сказать с полной уверенностью, что именно Большой Эзу убил ее отца. Разумеется, влиятельный мафиози не убивал Нобору Ямато собственными руками, но стал косвенной причиной его смерти или, во всяком случае, отдал приказ убить его.

Отец Хонно, заядлый игрок, дни и ночи напролет проводил в игорных домах Токио, владельцами которых были якудза. Ни она, ни ее мать ничего не могли сделать, чтобы наставить отца на правильный путь. В конце концов Нобору Ямато проигрался до такой степени, что был не в состоянии уплатить долги. Известное дело, неплатежеспособных должников никто не любит, а уж преступный мир тем более. И однажды случилось так, что Ямато-сан неосторожно оступился, упал (или его толкнули, как подозревала Хонно) прямо под колеса едущего автобуса. Когда на место происшествия приехала «скорая помощь», врачи ничем не смогли помочь пострадавшему, у отца был сломан позвоночник, смерть наступила практически мгновенно.

Хонно отчетливо помнила свою первую — и единственную — встречу с Большим Эзу.

Как-то днем она с кротким и смиренным видом подошла к воротам дома Большого Эзу и попросила привратника впустить ее. Получив отказ, она не растерялась и не ушла, а заявила:

— Передайте господину, что я дочь Нобору Ямато и пришла заплатить долги отца.

Через пару минут ее проводили в дом — прямехонько в кабинет хозяина. Большой Эзу встретил ее широкой радушной улыбкой, но сесть не предложил. Она стояла перед ним, словно школьница перед строгим учителем, и старалась получше разглядеть лицо ненавистного ей человека — виновника смерти отца. Сердце ее стучало так, что готово было выскочить из груди. Наконец, собравшись с духом, Хонно дрожащей рукой вынула из кармана пальто пистолет и направила его дуло в голову Большого Эзу. Тот продолжал улыбаться как ни в чем не бывало.

— Вы убили моего отца, и я, его дочь, пришла отомстить вам, — сказала Хонно. — Почему вы улыбаетесь, неужели не боитесь?

— Стыдно мужчине показывать страх перед лицом смерти, — ответил Большой Эзу.

И до Хонно вдруг дошел ужасный смысл того, что она собиралась сделать. Убить человека! Нет, она не сможет, пусть даже этот человек — убийца. Хонно опустила руку с оружием, положила пистолет на стол. Затем молча вышла из кабинета и покинула огромный дом, как ей казалось, навсегда.

И вот спустя год ей снова пришлось прийти сюда. Ей нужны были власть, влияние, связи. Всем этим в избытке обладал Большой Эзу. Чем закончится ее визит, она не знала, потому что, с ее точки зрения, Большой Эзу был страшен и непредсказуем, как сказочный дракон.

Идя через крытый сад к дому, Хонно чувствовала себя так, словно вернулась в прошлое. За год сад изменился, вроде бы стал больше: в центре его струился большой прозрачный ручей, один берег которого был выложен камнями, а на другом в изобилии росли пушистые папоротники и карликовые клены. Невдалеке виднелись ярко-зеленые ростки молодого бамбука, вносившие своим веселым видом некоторый диссонанс в общую картину умиротворения и покоя. Как и в прошлый раз, Хонно проводили в кабинет Большого Эзу и оставили наедине с хозяином. Кабинет, обставленный с большой роскошью, был напичкан антикварными редкостями: несмотря на волнение, Хонно успела заметить и необыкновенную, переливающуюся всеми цветами радуги старинную китайскую вазу, и великолепную коллекцию японского оружия семнадцатого века, и деревянную гравюру работы Хокусая, изображавшую события Великой Волны, и чудесный фонтан с журчащими струями, казавшимися при искусственном освещении такими же черными, как и камень, из которого бил источник. Ей показалось немного странным, что жестокий, наводящий на людей страх Большой Эзу, если судить по убранству его кабинета, обладает тонким вкусом и питает любовь к произведениям искусства. Хонно уже долго стояла перед хозяином кабинета, а тот все молчал, разглядывая ее. Наконец он подошел к бюро и, выдвинув один из ящиков, достал пистолет и положил его на стол. Это был тот самый пистолет, из которого Хонно собиралась застрелить Большого Эзу год назад.