Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


ван Ластбадер Эрик - Дай-сан Дай-сан

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Дай-сан - ван Ластбадер Эрик - Страница 35


35
Изменить размер шрифта:

Взгляд куншина остановился на Ронине.

– Ронин, я не знаю, откуда вы появились и какой вы проделали путь. Сейчас это уже не имеет значения. Возвращение этого свитка на Ама-но-мори знаменует собой окончание цикла – для всех людей, в том числе и для буджунов. Грядет новая эра. Что она принесет, определенно никто не скажет. Но одно несомненно: мир, каким мы его знаем, больше таким не будет. Те из нас, кто сумеет выжить, увидят зарю новой эры, хотя для многих, боюсь, это будет концом.

Он пожал плечами.

– Такова наша карма. Кай-фен все-таки разразился, и никто в этом мире не останется в стороне, ибо это Последняя Битва. Смерть – это ничто для буджуна. Нас волнует лишь стиль нашей смерти. Так нас запомнит история. Нас всех. Как героев и как людей.

Азуки-иро протянул свиток Ронину, но отпустил не сразу, а задержал на пару мгновений у себя в руке.

– Теперь, Ронин, вам будет последнее поручение, и на том завершится ваше долгое путешествие. Осталось пройти только малую часть пути, но вы должны понимать, что это и самая опасная часть, ибо вам хорошо известно, что произойдет, если вас постигнет неудача.

Его черные глаза сверкнули.

– Возьмите свиток дор-Сефрита.

Рука его опустилась.

– Возьмите его и передайте тому человеку, который сумеет расшифровать его до конца. Тому единственному человеку, который способен исполнить все указания дор-Сефрита. Отдайте свиток Никуму.

БУДЖУН

Неторопливо и осторожно ночь подкрадывалась к болотам. Стая коричнево-белых гусей растянулась изломанной линией на фоне алого неба, потом исчезла из виду в той стороне, где чернела отвесная вершина далекой Фудзивары. После яростного вечернего ливня все погрузилось в безмолвие, и лишь безбрежные луга на востоке шелестели под легким ветерком.

Снова заквакали притихшие было лягушки, напуганные грозой. В высоких тростниках на краю болота мелькали светлячки.

Из-под грязной стоячей воды вынырнула саламандра и забралась на крошечный зеленый островок – лист кувшинки. Она наблюдала за беспорядочным полетом светлячков, завороженная узорами холодных мигающих огоньков.

На западе, в Ханеде, царила полная тишина.

Даже цикады хранили молчание. Из скопления криптомерий вылетел, хлопая крыльями, черный дрозд. Поднялся высоко в алое небо над рисовыми полями и направился в сторону открытых лугов.

– Я ничего не могу поделать, – сказал Азуки-иро, когда они остались одни.

– Но вы же куншин…

– Прежде всего я буджун. Это существенное обстоятельство. В другой ситуации я бы и слушать его не стал, а если бы ему достало глупости попросить меня, я бы просто его убил.

– Но он – ваш сильнейший союзник.

– Вы должны понять, Ронин. Если бы волею обстоятельств он был вынужден просить меня, он бы потерял лицо. В глазах всего Эйдо, Ама-но-мори и в моих глазах тоже.

– То есть его положение значения не имеет.

– Никакого.

– Что же тогда?

– История, – торжественно произнес Азуки-иро. – Кодекс, по которому мы живем. Эти узы ничто не нарушит. Никто против них не устоит. Мы скорее примем смерть от своей же руки, чем согласимся это потерять.

Они стояли у окна. Снова начался дождь. Капли летели куншину в лицо.

– Решение, которое сейчас принимает Никуму, он должен принять самостоятельно. Пожалуй, никто из буджунов – и я в том числе – не скажет вам, чем Никуму занимался в Ханеде в последнее время. Он обладает магическими способностями, он действительно сильный колдун. Никуму сумел спасти Моэру там, куда не добрался бы ни один человек с Ама-но-мори.

– А что вы скажете о сасори?

– Они у нас под наблюдением. Мы не боимся их злобы. Нам нечего бояться. Но участие в этом Никуму возбуждает мое любопытство.

– Почему?

– Это на него не похоже, и к тому же сасори – какое-то слишком уж неуклюжее проявление зла.

– Иронизируете?

– Ронин, вы проделали долгий путь, и все это исключительно для того, чтобы отдать свиток дор-Сефрита в нужные руки. Вы можете мне объяснить почему? Что вас заставило это сделать? Вы смогли бы отречься от обязательств, принятых вами по доброй воле? Вы не боитесь его, я уверен. И все же теперь все зависит от вас: вы вольны покинуть этот остров в любой момент. Никто вас не остановит. Буджуны не держат пленников…

– Но Никуму…

– О чем я и говорю. Кем стал Никуму?

Ронин смотрел в окно. Огромная сосна раскачивалась под последними порывами уже затихающей бури. Толстые ветки скреблись по наружной стене. В глубинах сознания возник голос Моэру: он одержим.

– Кто такой Оками?

– Один из моих дайме. – Куншин поднял руку. – Не беспокойтесь. Это я поручил ему разыскать вас.

– Откуда вы знали, что я появлюсь на острове?

Они отошли от искрящегося дождевыми каплями окна. Азуки-иро приобнял Ронина за плечи.

– Согласно преданиям буджунов, землей правит тигр.

Они присели за столиком в середине комнаты, и Азуки-иро разлил чай.

– А небом правит дракон.

– Вы знаете о Кукулькане?

– О да. Мы называем его по-другому, но все равно это он.

– Я должен идти, – сказал Ронин, глядя мимо куншина. За окно, на соловья в мокрых ветвях.

– Да, такова ваша карма. В делах подобного рода у нас не бывает выбора. В жизни есть всякие ситуации. Иногда они не зависят от нашей воли. Их надо просто принять как данность. Кто-то учится этому всю свою жизнь, а буджуны, наверное, знают это еще до рождения. Понимают уже в материнской утробе. Принимая неподвластное нам, мы живем в ладу с собой. А все остальное становится на свои места уже само по себе.

– А пришествие Дольмена вы тоже примете? – разъярился Ронин. – Вот так просто ляжете и тихо испустите дух перед лицом его мощи?

– Вы не хотите меня понять, – мягко проговорил Азуки-иро. – Мы вовсе не фаталисты. Мы всего лишь реалисты. Что есть, то есть, и мы учимся жить в этих рамках. Но это не означает, что мы не стремимся к тому, чего мы хотим, и что мы не делаем ничего для достижения своих целей.

В комнате как-то вдруг потемнело. Лицо куншина погрузилось в тень.

– Боль и страдания предков многому нас научили. В конечном итоге собственная наша магия сделалась нашим злейшим врагом. Мы больше не занимаемся чародейством.

– Но теперь все, похоже, идет к тому, что чародейство – наша единственная надежда.

Темные глаза куншина сверкнули в полумраке.

– Дольмена вызвала к жизни магия. И убьет его только магия. Это необходимо. Но это вынужденная необходимость. Просто иначе у нас ничего не получится.

Он взял чашечку с чаем.

– Но что бы здесь ни произошло, буджуны примут участие в Кай-фене. Такова наша карма.

Ронин поднялся. Куншин осторожно поставил чашку на лакированный столик.

– А зачем Моэру посылали на континент человека?

– Она отправилась на континент с неизвестной мне целью, – отозвался Азуки-иро. – Вам надо спросить у ее супруга, это он отправлял ее на континент.

На любом другом лице его массивная челюсть сразу бросалась бы в глаза. Но на этом, в сетке угловатых белых шрамов, она смотрелась вполне незаметно – просто еще один выступ рядом с провалами впалых щек.

Он походил на живого мертвеца.

Паутина шрамов оплетала шею, покрывала квадратную челюсть, проходила изломанными рубцами по высоким скулам. Впечатление было такое, что на лице у него не осталось ни одного кусочка неповрежденной кожи. Последний из этих шрамов оттягивал вниз уголок левого, землисто-зеленого глаза. Взгляд у него был тяжелый и очень холодный. Правое веко не открывалось вообще.

Он стоял в широком косом луче света, льющегося в распахнутое окно в западной стене крепости Ханеда. За белым его переплетом коричневатые воробьи гонялись друг за дружкой в переплетениях веток криптомерии. Наверху, в густых кронах, хлопали кожистые крылья летучих мышей.

– Ожидание подходит к концу.

Никуму передвинул листочек рисовой бумаги по длинному деревянному столу.