Журнал «Если», 1994 № 02 - Борхес Хорхе Луис - Страница 36

— Хорошо. Я принимаю твой отказ от поединка.

Мрачно, без улыбок, мы пожали друг другу руки.

— Скажи мне только вот что, — устало проговорил я. — Как получилось, что я стал отцом ребенка Тайры?

На его измученном лице появилось ироничное выражение.

— А я думал, ты и сам все понял. Ты же телепат, Элтон!

Проклятье! Сколько же можно!

А он продолжал ровно:

— Тайра никогда мне этого так и не простила. А я так любил Марджу, что она буквально бесилась от ревности. И отказалась держать девочку там, где я мог бы все время ее видеть. — Лицо его вдруг снова исказилось. — Я убью Тайру! Я поклялся, что не позволю никому использовать Марджу в гнусных играх. Но я не сумел обеспечить ее безопасность. Тайра так долго притворялась, что ненавидит девочку… О, боги! Великие боги! Я сам уничтожаю все, что люблю! — Я вздрогнул, такое отчаяние прозвучало в этом крике. А Кадарин внезапно повернулся, вскочил и бросился вон, с такой силой захлопнув за собой дверь, что задрожали стены.

Глава XV

Вероятно, я заснул.

А когда открыл глаза, рядом со мной в пустой комнатке стояла на коленях Каллина. Глаза ее были полны слез; она держала меня за руку, но не говорила ни слова. Я хотел обнять ее, прижать к себе, но сказанное Кадарином все еще сдерживало меня, наполняя ужасом. Ради ее жизни я не осмеливался к ней прикоснуться.

Теперь нам будет гораздо труднее, чем раньше. Я чувствовал, не знаю уж как, что у Каллины больше нет сил сопротивляться. В ней более не ощущалось той холодной гордости и уверенности в правоте своих поступков, что была прежде.

— Все наши усилия оказались бессмысленными, Каллина, — сказал я. — Мариус и Линнел погибли, а Комин получил возможность играть нашими жизнями по собственному усмотрению. И что же осталось нам?

— Возможно, что-то еще удастся спасти. Дарковер…

— К черту Дарковер! Пусть земляне забирают эту проклятую планету себе! Целиком!

Каллина нежно провела рукой по моим глазам, и я уввдел, как при вспышке молнии, то ужасное лицо, что уже однажды являлось мне. Оно, впрочем, тут же исчезло; и появилось лицо Дайана, затем Кадарина.

— Меч Алдонеса может уничтожить матрицу Шарры, — сказала Каллина. — Кадарин пытался помочь… и вдруг исчез! Просто исчез. Был — и нет! Как Тайра.

Это означало только одно: матрица Шарры на свободе! Я смотрел на Каллину с безнадежной тоской.

—

Я

уже пытался взять меч, но не мог даже прикоснуться к нему. Реджис может, но в одиночку ему тоже не справиться. Никому не по силам в одиночку пользоваться мечом Алдонеса.

Ее пальцы кольцом сомкнулись вокруг запястья моей здоровой руки.

— Ашара сказала, что для концентрации телепатической энергии ты мог бы использовать меня…

Я

только головой покачал. Не мог я ее использовать. Тогда пришлось бы попросту разорвать нас обоих на части и потом создать из этих частей нечто единое — новый могучий мозг. Мне-то уже доводилось испытать такое, наверное, я мог это вынести и еще раз. Но Каллина!

Голос ее звучал мягко, но решительно:

— Но это… это же будешь делать ты! И я сама этого хочу!

Ее мужество заставило меня устыдиться собственных сомнений.

Я

не мог допустить, чтобы женщина оказалась смелее и решительнее меня.

Я

нежно сжал руку Каллины.

— Хорошо, девочка, давай попробуем. Но прежде подумай хорошенько!

Я

хочу, чтоб ты полностью была в себе уверена.

—

Я

вполне в себе уверена, — ответила она.

Странно было видеть ее здесь; прелестная Каллина, сама красота и тайна, истинная коминара, точно явившаяся из далекого мира звезд, — и здесь, в этой жалкой комнатке с белыми стенами и смятой постелью, на которой я спал…

Она нервно рассмеялась; рука ее в моей ладони была странно холодной и хрупкой. Физический контакт способен обнажить многие мысли человека. Мне хотелось обнять ее, узнать, что у нее на уме, но я не осмеливался.

Я

уже знал по опыту с Дио, как подобный контакт уничтожает любые защитные барьеры, и в итоге отказался от этой затеи. Я ощущал какое-то странное смущение; мне не хотелось вторгаться в мысли Каллины, когда мои собственные мысли были заняты другой женщиной.

Тогда попыталась Каллина…

Ее первая попытка вступить в контакт была неуверенной и очень болезненной. Меня словно огнем обожгло. Я изо всех сил сдерживался, чтобы не отшвырнуть ее. Когда мне удалось полностью овладеть собой, я, заставляя себя терпеть, сам стал снимать барьер за барьером по мере ее проникновения в мой мозг. Как же она стала Хранительницей, если так неуклюже ведет телепатическую связь? Впрочем, связь уже была установлена и постепенно крепла, хотя Каллина еще не сделала последнего завершающего усилия, а сам я не осмеливался помочь ей в этом.

Мы были на грани полного телепатического слияния, и я весь замер в почти непереносимом, напряженном ожидании того, когда это наконец произойдет, даже если мы оба погибнем. Энергия всегда направлена к более слабому полюсу. И я, сам избравший для себя пассивную роль, теперь был переполнен этой энергией до предела. Я уже не видел и не слышал Каллину. Попытайся я хоть как-то прекратить эту пытку, я бы сжег нас обоих дотла. И теперь я просто вынужден был продолжать наш рискованный эксперимент.

Потом вдруг я почувствовал новый телепатический удар…

Реджис!

Это было абсолютно невозможно! И тем не менее на какое-то мгновение мы, все трое, слились в немыслимом тройном телепатическом контакте! Нагрузка была чудовищная, она в клочья разносила защитные барьеры, причиняя такую ужасную боль, что невозможно представить.

Пытаясь сохранить последние крохи рассудка, я первым нарушил связь. Мы снова существовали по отдельности. И тут, когда я уже терял сознание, рядом, наяву, вдруг возник Реджис и успел подхватить меня.

— Черт возьми, обмороки у меня, кажется, становятся привычкой, — заметил я. Меня била дрожь. Я снова лежал в постели. Реджис и Каллина с тревогой наблюдали за мной. Реджис удержал меня, когда я попытался сесть.

— Ты же взял на себя самую тяжелую работу, — сказал он. — Что тут произошло?

— Не имею ни малейшего представления, — сообщил я.

— Как, ты разве не знаешь? Интересно, а как же в таком случае сюда попал я?

Он судорожно сглотнул и повернулся к Каллине. Хотя мы только что пребывали в глубоком телепатическом контакте, связь была уже разрушена, и я более ничего об их мыслях не знал. И все равно это было поистине удивительно! Трое! Даже Элтоны могли вступать в телепатическую связь только вдвоем, да и то с огромным риском! А тут — трое!

— Что с нами произошло? — спросил Реджис. — Я только помню, что у меня внутри словно что-то взорвалось — и я вдруг решил, что ты умер, Лью. И уже ни о чем другом думать не мог— только бы поскорее увидеть тебя или Дио. Я ведь даже не знал, где ты находишься, а всего лишь отчаянно пытался тебя найти. А потом, совершенно неожиданно, я оказался здесь, ты как раз падал с кровати, и я тебя подхватил…

— Мы с Каллиной пытались установить глубокий телепатический контакт…

— С Каллиной?! — Реджис был поражен. Каллина вдруг поднялась на цыпочки и легонько поцеловала его в губы.

— Реджис, — тихо произнесла она, — мы рады твоему появлению. Мы можем теперь установить тройной контакт!

Реджис обнял ее.

— А он разве ничего не понял? Даже теперь?

— Я все время держала защитные барьеры.

Реджис выпустил Каллину и резко обернулся ко мне.

— Так. Теперь ты уже один раз попробовал. Давай еще раз установим тройной контакт и посмотрим, как он проявляется и какую власть может нам дать. Насколько я понимаю, это нечто совершенно новое, небывалое…

Каллина настроилась на меня и легко вступила в контакт; на сей раз она проделала это абсолютно уверенно, и я смотрел на нее с гордостью обладателя. Реджис, весь красный до ушей, растерянно озирался.

—

Если вы двое и впредь будете подобным образом думать друг о друге, — вплелась в наше сознание его мысль, — мне лучше выйти из контакта!