Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


де Ченси Джон - Колесо Фортуны Колесо Фортуны

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Колесо Фортуны - де Ченси Джон - Страница 45


45
Изменить размер шрифта:

Она переборола ледяной страх, начавший было подниматься из живота к горлу, грозя задушить ее, заморозить навеки ее рот и заставить замолкнуть.

Бог знает что случилось с Карлосом в игорном зале генеральского дома, пока она спала. Мария задрожала. Карлос мог быть импульсивным, искренним, подчас изменял ей, но таковы были все мужчины в городе. Да, он любил карты — с этим можно было смириться. Он был ее мужем, и она не хотела жить без него.

Она медленно побрела домой и увидела Хоакина, ожидающего ее у двери. Увидев ее, он вскочил на ноги.

— Это ошибка, — сказала она ему. — Я знаю, что ошибка. Я пойду к Генералу и попрошу за Карлоса. Карлос иногда бывает придурковатым. Разве я не знаю? — Ее смех прозвучал громким, безнадежным аккомпанементом к словам. — Он открывает рот прежде, чем подумает, но он не такой уж бедокур или заядлый игрок. Он просто обязан вернуться домой. Как же я буду управляться с лавкой? С домом? Генерал это поймет. Конечно, поймет.

Хоакин смотрел на нее.

— Мария, ты спятила? Что ты говоришь? Никто никогда оттуда не возвращался.

— До сих пор.

— Но, Мария…

— Не пытайся меня отговорить. Я попрошу его, а если это не сработает, я заставлюего отпустить Карлоса.

Парень судорожно глотнул.

— Тогда я пойду с тобой, если не возражаешь. — Даже произнося эти слова, он начал дрожать, но все же сумел храбро вздернуть голову.

— Не будь смешным. На кого ты пытаешься произвести впечатление? Кроме того, если ты пойдешь со мной, кто останется в лавке? Ступай туда и жди Карлоса. И захвати запасной ключ от кассы.

Хоакин так просиял, что Мария тоже улыбнулась, несмотря на беспокойство, грызущее ее душу.

— И помни: я пересчитывала деньги вчера утром, — сказала она. — Поэтому оставь всякие дурацкие идеи вроде покупки леденцов.

Он кивнул, все еще улыбаясь, помахал рукой и убежал.

Мария вымыла руки и надела лучшее платье, белое с кружевным воротником, которое надевала только по воскресеньям. Она надела пару белых кожаных туфель, которые Карлос купил ей в Асунсьоне и которые она гордо носила, несмотря на жесткий шов, который натирал пальцы правой ноги.

Генералу придется ее выслушать. Он увидит, что она порядочная преданная жена, нуждающаяся в своем муже. На этот раз он сделает исключение.

Она произнесла короткую молитву перед бабушкиным деревянным распятием, висевшим в спальне в изголовье кровати, и дотронулась до своего маленького серебряного крестика на шее.

Она еще раз быстро осмотрела дом, набираясь уверенности от этих знакомых домашних вещей. Она кивнула креслу-качалке и попрощалась с часами на полке. Затем шагнула через порог и заперла за собой дверь.

В соседнем дворе Анита Кабеза вешала мокрые простыни на истертые почерневшие веревки.

— Мария, — окликнула она. — Куда ты так спешишь? Сегодня слишком жарко. Зайди попить кофейку, и я расскажу тебе о том, что мне вчера сказала Луиза.

Как ей ни хотелось этого, Мария знала, что останавливаться нельзя.

— Не сейчас.

— Почему? Что за спешка?

— Иду к Генералу. Мне сказали, что Карлос там.

Анита больше ничего не сказала. Застыв с обвисшей, мертвой простыней в руке, она быстро перекрестилась и уставилась на Марию, словно видела ее впервые. Секунду спустя она повернулась и заспешила в дом, захлопнув за собой дверь. Лязг засова прогремел, словно пушечный выстрел.

Мария закусила губу и спросила себя: а что ты, собственно, ожидала? Она быстро зашагала мимо домов друзей и соседей. Каждый встречный смотрел на нее с сожалением, словно думал про себя: pobrecita. [2]Как будто все они знали, куда она идет.

Когда она дошла до центральной площади городка, уличный метельщик Рамон печально поприветствовал ее. Она кивнула, высоко подняла голову и пошла дальше.

Вскоре она добралась до большого розового дома, окруженного высокой стеной, увитой оранжевыми бугенвиллеями. Здесь жили немцы, немцы, свободно говорившие по-испански и даже немного на гуарани, хотя Мария притворялась, что не понимает, когда они обращались к ней на этом языке. Гуарани был не для иностранцев. А немцы всегда останутся estranjeros. [3]Даже если они живут в городке со времен последней большой войны и их детей нянчат парагвайские женщины, обучая их говорить по-испански, как местных.

Педро, работавший у немцев шофером, стоял у ворот, склонившись над сверкающим, капотом большого синего «Пежо», и полировал и без того гладкий металл. Он приходился Марии троюродным братом по материнской линии. Педро был крупным мужчиной, почти таким же высоким, каким был дед Марии — Мигуэль: руки и ноги, словно стволы деревьев, на голове шапка иссиня-черных волос, блестевших в утреннем свете.

Золотые часы на запястье Педро поймали солнечный луч и отбросили радужного зайчика на капот. Мария знала, что Педро купил машину на деньги, полученные от контрабанды английского виски через границу в Боливию. Того, что платили ему немцы, естественно, не хватило бы на такую роскошь.

Он взглянул поверх машины, заметил Марию и улыбнулся.

—  Hola, bonita. [4]Куда это ты собралась в такое чудесное утро?

— Иду к Генералу выручать Карлоса.

Улыбка умерла на губах Педро. Глаза сделались жесткими и потемнели. Три лета назад пропала его кокетливая сестра Ита, вся состоявшая из серебристого смеха и сверкающих черных глаз. Кое-кто из соседей говорил, что ее забрали люди Генерала, увезли в черной машине с зеркальными стеклами. Другие утверждали, что она пошла туда по своей воле, работать шлюхой в генеральском казино. В любом случае домой она не вернулась.

— Ты что, спятила? — рявкнул Педро. — Мария, где твоя голова?

— Карлос там, — просто сказала Мария. Неужели он не понимает? Впрочем, он холостяк, что он может понять? — У меня нет выбора. Остается только пойти туда и привести его домой.

— Ты хочешь жить?

— Я хочу вернуть Карлоса.

— Неужели твой забулдыга стоит того, чтобы потерять ради него жизнь?

Она кивнула. В уголках ее глаз блестели, дрожали слезы.

Педро смотрел на нее еще некоторое время, затем расстроенно выдохнул.

— Ладно. Ладно, я отвезу тебя туда. Слишком длинный путь в такой жаркий день.

— Нет, Педро. Тебе нельзя. Твой хозяин…

— …В Монтевидео. — Он распахнул переднюю дверцу «Пежо». — Садись.

Она кротко юркнула на голубое кожаное сиденье, исполненная смущения и благодарности.

Педро протиснулся за руль и повернул ключ зажигания. Мощный двигатель машины ожил. Он подал назад, выехал на дорогу и быстро помчался по булыжной мостовой. «Пежо» мягко покачивался, словно огромная колыбель, убаюкивая Марию. Вскоре высокие здания остались далеко позади. Педро теперь ехал быстрее, и глинобитные дома сливались в розовато-голубую линию вдоль дороги.

Ближе к окраине городка дорога становилась хуже: булыжники здесь рассыпались, и некому было их заменить. Даже прекрасная большая машина немцев виляла и прыгала по разбитой мостовой, и Педро пришлось пореже нажимать на акселератор. Автомобиль полз под горячим солнцем, и, несмотря на кондиционер, Мария чувствовала, как пот струится по рукам и лбу. Она вытерла лицо каймой юбки и посмотрела в окно.

Здесь дома встречались реже, и окружали их в основном пустыри, заросшие сорняками и диким кустарником. Дневной свет проникал сквозь прогнившие стены и освещал заброшенные комнаты, где когда-то собирались за ужином семьи. С перил свисало какое-то забытое тряпье, трехногая табуретка застряла в оконной раме, давно потерявшей стекла. Глинобитные стены были выщерблены, их краски полиняли, лишь вьюнок оживлял их темно-красными колокольчиками своих соцветий.

Когда дома закончились, потянулся высокий железный забор, утыканный острыми пиками. Он казался бесконечным, сплошным, черным, за исключением высоких медных ворот, через которые можно было въехать в огромную усадьбу.

Дом Генерала.

Мария видела его только раз, еще ребенком. Поспорив с двоюродными сестрами, она чуть не весь день шла сюда из городка, добралась до темнеющих ворот и долго, с дрожью и странной смесью ужаса и удовольствия, смотрела через решетку. Домой она пришла затемно, и разъяренная мать отправила ее спать без ужина.