Мила Рудик и руины Харакса - Вольских Алека - Страница 69

Мила вспомнила сказанные Гариком слова, которые она совершенно не поняла.

— А что это было за заклинание? — спросила она.

— Сакраментум, — ответил Гарик. — Заклинание требует клятвы. Тот, кто дает эту клятву, уже не смеет ее нарушить, иначе заклинание его накажет. Кивнув, Нил дал клятву. Я связал ее с камнем. Если Нил попытается направить на тебя свою магию, чтобы причинить вред, повторится то, что ты уже видела, — его тело начнет превращаться в камень. Чтобы процесс превращения пошел вспять, ему придется отступить от намерения навредить тебе.

Мила невольно сглотнула.

— А если бы он не кивнул? — Она вскинула глаза на Гарика. — Что с ним было бы, если бы он не кивнул?

Гарик вздохнул.

— Мне пришлось бы отозвать заклинание. — Он нахмурился. — Но я не хотел этого делать. Сакраментум — лучший способ оградить тебя от его нападок. Я должен был заставить его дать клятву.

Гарик многозначительно посмотрел на Милу.

— Это значит, я должен был заставить его поверить в то, что не отзову заклинание.

В этот момент Мила все поняла.

Эта холодная ярость, это безжалостное выражение во взгляде, жесткость, которая совсем не была свойственна Гарику, — все это было рассчитано на Лютова, должно было убедить его, что Гарик не отступится и доведет начатое до конца. Гарик не стал усмирять свой гнев, вместо этого он словно накалил его до предела, потому что хотел защитить Милу от Лютова не только в этот раз, но и на будущее.

Возле Львиного зева они расстались. Мила подождала, пока Гарик, пройдя метров десять, обернется, и махнула ему рукой. Он улыбнулся и, развернувшись, направился вверх по улице, больше не оборачиваясь.

Войдя в Львиный зев, Мила первым делом решила заглянуть в гостиную. Кроме Ромки, Белки и Берти, там больше никого не было. Остальные меченосцы, проголодавшиеся после учебного дня, видимо, уже поглощали запасы продуктов в столовой Львиного зева.

Ромка набросился на Милу прямо с порога.

— Почему ты не сказала, что встречаешься с Гариком?! — кипя от возмущения, воскликнул он.

Мила в первый момент от удивления остолбенела. Требовательное выражение на лице друга ей совсем не понравилось.

— Я… — начала было оправдываться она, но, внутренне воспротивившись этому порыву, нахмурилась: — А почему ты на меня кричишь?

Ромка состроил оскорбленную физиономию.

— Ты это специально, да? Как будто не понимаешь! Встречаешься с нашим куратором, а нам ни слова!

— Но… — Несколько секунд Мила растерянно моргала, однако быстро нашлась: — Но ты ведь тоже первое время скрывал, что встречаешься с Анфисой!

— Это не то же самое! — возмущенно фыркнул Ромка.

— Да какая разница?!

— Да она просто огромная! — воскликнул Ромка. — Во-первых, Гарик наш куратор, а во-вторых…

Мила воинственно скрестила руки на груди и, сощурив глаза, хмуро уставилась на Лапшина.

— Ну? И? Что — «во-вторых»?

Ромка секунд десять закипал, как чайник, буравя Милу свирепым взглядом, и наконец, скривив физиономию, категорично заявил:

— Гарик слишком взрослый для тебя! Он на целых четыре года старше! Что у вас может быть общего?! Или ты нарочно это сделала — стала с ним встречаться, чтобы прятаться у него за спиной? Теперь, когда вся школа знает, что ты встречаешься с Гариком, тебя уж точно никто не тронет! Даже Лютов не такой идиот! Не думал я, что ты такая… расчетливая!

Мила от удивления открыла рот — у нее просто не было слов. Но даже если бы она и нашлась, что сказать, Ромка просто не дал ей такой возможности.

— A-а, да что я тут… Меня это не касается! — с остервенением воскликнул он и стремительным шагом буквально вылетел из комнаты, громко хлопнув дверью.

Около минуты в гостиной царило наэлектризованное молчание.

— Что это с ним? — вытаращив глаза на дверь, за которой только что скрылся Ромка, спросила, наконец, Мила.

— Это ревность, Рудик, — таким тоном, словно открывает страшную тайну, заявил Берти. — Он тебя приревновал.

— Что-о?! Ромка? — недоверчиво скривилась Мила, воззрившись на Берти.

— А что? — отозвался тот. — Я всегда подозревал, что между тобой и Лапшиным не только дружба, но и что-то бо…

— Берти!!! — хором воскликнули Мила с Белкой.

— Берти, твои намеки… — Белка с порицанием покосилась на брата. — Это совсем не смешно!

Берти недовольно поморщился.

— Сестрица, не вмешивайся, когда взрослые люди разговаривают.

— Чего-о-о?! — возмутилась Белка. — Мне столько же лет, сколько и Миле!

Берти пренебрежительно отмахнулся.

— Только биологически. А по уму… Ты подумай только! Мила встречается с Гариком, а Гарик парень серьезный, спроси у Фреди, он подтвердит.

— При чем тут это? — насупилась Белка.

— Да при том! — воскликнул Берти. — Такой серьезный парень, как Гарик, не обратил бы на Милу внимания, если бы считал ее ребенком. Значит, она у нас девушка взрослая.

Белка хмыкнула, словно демонстрируя, что рассуждения Берти совсем не кажутся ей убедительными.

— А вот ты, сестрица, встречаешься с таким серьезным парнем, как Гарик? — Берти окинул Белку снисходительным взглядом. — Ты вообще пока еще ни с кем не встречаешься, так что…

— Берти! — одернула его Мила.

— Да ничего, Мила, я не обижаюсь, — успокоила подругу Белка. У Милы брови поползли на лоб, когда она увидела на лице Белки сдержанную улыбку. — Берти и сам ни с кем не встречается.

Берти наградил сестру угрожающим взглядом прищуренных глаз и демонстративно засунул руки в карманы, приняв важную позу.

— Это, наверное, потому, что девушки не считают его взрослым парнем, — с иронией глядя на брата, заключила Белка.

Мила нашла бы подковырку Белки забавной, если бы после необъяснимого поведения Ромки и его несправедливых нападок способна была воспринимать юмор.

Белка, наигранно хлопая ресницами, невинно улыбалась и выжидающе смотрела на брата. Берти состроил жуткую гримасу, адресовав это многообещающее выражение лица сестре, хмуро пошевелил бровями и заявил:

— Так. Ладно. Проехали… С тобой я потом разберусь. — И, повернувшись к Миле, спросил: — Хочешь, поговорю с Лапшиным? Я быстро выясню, какая муха его укусила.

Мила выдавила из себя благодарную улыбку и покачала головой.

— Нет, Берти, спасибо, но лучше не стоит. Я сама.

Берти кивнул.

— И то правильно. Вызови его на откровенный разговор. В добровольно-принудительном порядке. В конце концов, так не годится. Между друзьями не должно быть недомолвок.

— Так и сделаю, — пообещала Мила.

— И правильно, — поддержал Берти. — Ладно, пойду я есть — голодный, как стадо драконов.

С этими словами Берти направился к двери.

— А я и не знала, что ты встречаешься с Гариком, — произнесла Белка, когда ее брат вышел.

Мила кашлянула и отвела глаза. Почему-то она чувствовала себя виноватой, что почти не делилась с подругой подробностями ее отношений с Гариком. Хотя, по большому счету, она плохо представляла, чем именно и в какой момент она должна была поделиться. Гарик никогда не спрашивал у нее что-то вроде «Будешь моей девушкой?». И Миле почему-то казалось, что она и не дождалась бы от него ничего подобного. Они сблизились, они оба это чувствовали, и им не нужно было задавать друг другу вопросов о том, что они знают и так — без слов.

— Ну-у… Знаешь… Просто… — сбивчиво начала Мила.

— Да брось, Мила, — улыбнулась Белка. — Такие вещи вовсе и не обязательно рассказывать. Даже друзьям.

Белка тяжело вздохнула и осуждающе покачала головой:

— Ромка был неправ.

— Я не верю, что он ревнует, — в свою очередь вздохнула Мила. — Но, фурия меня возьми, если я понимаю, почему он так взбеленился!

Белка пожала плечами.

— А по-моему, все ясно, — ответила она. — Если бы ты встречалась с кем-нибудь другим — Ромка воспринял бы это совершенно нормально. Но Гарик… Он ведь своего рода звезда среди студентов Думгрота. У него уже есть Серебряный Грифон, и никто не сомневается, что и Золотой у него уже в кармане. Им все восхищаются, на него смотрят снизу вверх даже те, кто выше ростом. Большинство ребят в Думгроте хотят быть похожими на него. И, думаю, Ромка тоже.